Славная девочка - Сьюзен Коннел

***

Он подхватил девчушку на руки и ушел с ней по направлению к грядкам. Холли смотрела как Эвен покрывает шейку девочки десятками влажных, шумных поцелуев, и слышала, как та весело заливается смехом от радости. Какая совершенная в своей жизнерадостности картинка - высокий, широкоплечий мужчина играет с ребенком!

Глаза Холли наполнились слезами по совершенно непонятным ей самой причинам. Питер тронул Холли за ногу.

- А вас, Холли, дядя Эвен совсем не так целовал. Вам понравилось?

- Что, о, ты видел, как дядя Эвен целовал меня? Правда?

- Да, он вас вот сюда целовал, - сказал Питер, - указывая на шею Холли.

Промелькнули два часа, и Холли оказалась у дерева в затененном углу сада Эвена. Питер привязывал ее к дереву веревкой.

- Она моя заложница, сколько мне за нее денег просить, дядя Эвен?

Эвен сидел в траве неподалеку и держал на коленях Паулу.

- А сколько, по-твоему, она стоит, ковбой?

Питер задумался над этим вопросом.

- Ну, она мне очень нравится, она меня на большое шоу брала в Радио-сити на прошлое Рождество, там верблюды были, солдатики падали, она много стоит, наверное, целый миллион долларов!

- Ну, хорошо, у меня там кой-какая мелочь на тумбочке лежит. За восемьдесят центов ее отпустишь?

Не колеблясь ни секунды, Питер согласился, и Эвен отправил его за деньгами. После этого он вручил крошке Пауле пластмассовый стаканчик, и направил ее в сторону дождевальной установки, а сам встал и подошел к Холли.

- Ах, какая прелесть, ох, какой подарочек привязан у меня под яблонькой! Он погладил ее подбородок костяшками пальцев. Холли приподняла голову, но так, чтобы восхитительный контакт с его пальцами сохранился.

- Эвен, не надо ничего затевать при Пауле, потом сам же пожалеешь.

Оба они взглянули на девчушку, которая наполняла стакан, потом выливала из него воду, снова наполняла.

- Ты же слышала, что сказал ее старший брат, - сказал Эвен, - протягивая руку и снимая заколку, удерживающую хвост ее волос. - Дать ей шланг, и можно на лошадях через нее скакать, она даже не заметит. Он склонился и поцеловал ее в ухо, потом дважды и медленно - в шею. - Мне нравится, как пахнут твои волосы, - пробормотал он.

- Эвен, - шепнула Холли, - пожалуйста, не надо.

- А так - надо, - сказал он, - и нежно поцеловал ее в губы.

Она глубоко втянула в себя воздух и восхитительное ощущение растеклось по ее телу с настораживающей быстротой.

- Я.., я, думаю, что этого тоже не стоит.

- Да? А вот я думаю, что стоит. В самом деле...

Он перевел дух и поцеловал ее еще раз.

- По-моему, тебе это тоже нравится? Холли вздохнула. Как можно было думать о чем-то еще, когда он гладил ее щеки большими пальцами.

- Ты, пользуешься моей беспомощностью... - Теперь она умолкла потому, что губы его снова коснулись ее. - Ты, ты...

Он провел языком по ее нижней губе, заставив рот раскрыться. С легким стоном она поддалась. И тогда он овладел ее ртом и разумом, наполнив и то и другое неутолимым желанием. Язык его ощущал нежную сладость ее языка и лишь сковывающие ее движения веревки мешали ей целиком обнять его. Внезапно она вспомнила, что Питер в любое мгновение может вернуться.

- Эвен, нам нужно остановиться! Эвен остановился. Он убрал голову. Пролетели секунды, показавшиеся ей часами, а она все смотрела в его ослепительные глаза. На его лице медленно проступила улыбка. Сначала плавно приподнялись уголки его губ, потом веселые морщинки вокруг глаз проступили еще отчетливее, в глазах его заиграла возбужденная самоуверенность.

- Ведь надо же нам начать? Мы это оба знаем, правда, Холли?

Это было скорее утверждение, чем вопрос. И она это знала, более того, это была правда.

- Эвен...

Договорить ей не удалось. Неожиданно из-за дерева выскочил Питер и зазвонил брелок на поясе у Эвена.

- Холли, а ты знаешь, там у дяди Эвена наверху твоя фотография, та самая, которую Стюка Бука сделал, та, где ты без одежды, знаешь об этом, Холли?

Холли прокашлялась.

- Да, Питер, я это знаю. А теперь ты, раз получил свой выкуп, давай меня отвязывай, чтобы мы еще во что-нибудь поиграли.

- Идет, - сказал Питер, и засунув в карман мелочь, начал отвязывать Холли. - А можно мне теперь со шлангом поиграть, Паула уже кончила? - Паула подтянула трусики, и Эвен взял ее на руки. Холли подмигнула Эвену.

- Хорошую ты себе подружку завел?

- А где Банни, хочу Банни, - прошептала Паула, - протирая глазки.

- Банни - это ее кролик, - объяснила Холли. - Он у меня в коттедже. Может быть ты отнесешь ее туда и уложишь в мою постель? Кстати, сможешь там и на телефонный звонок ответить с моего аппарата. А я тем временем за Питером послежу, как он со шлангом играет.

Десятью минутами позже Холли на цыпочках прошла через свою жилую комнату и заглянула в спальню. Эвен как раз заканчивал укладывать Паулу и ее любимого Банни. Он уже включил оконный кондиционер и опустил жалюзи. В сумерках Холли смотрела, как он целует в голову ребенка.

- И Банни тоже, - попросила Паула.

- Конечно, Банни тоже, - ответил он и поцеловал одноухого плюшевого кролика. - Спи крепко, крошка, - прошептал он.

Холли видела, как он выпрямился, засунув руки в карманы. Он несколько секунд смотрел на засыпающего ребенка, потом вздохнул так громко, что Паула пошевелилась во сне. Он начал было задом пятиться из комнаты, потом, казалось, передумал и подошел к розетке. Встав на колени, он принялся исследовать ее. Холли пожала плечами по поводу столь спонтанно пришедшего ему в голову действия и вышла на веранду, чтобы дождаться его.

А что тут собственно удивляться, если он решил осмотреть розетку? В конце концов, он здесь хозяин.

Когда на веранде наконец появился Эвен, у него возник лишь один вопрос.

- Что с тобой стряслось?

- О, Питер обдал меня из шланга. Она схватилась руками за щеки и осмотрела свое промокшее насквозь летнее платье.

- В основном спереди досталось.

- А майки у тебя внизу конечно, нет?

- Смотри, какой умный, заметил. Она указала ему на кресло напротив. Эвен сел в глубокие мягкие подушки старого резного кресла напротив качелей. Дождавшись, когда она сядет на качели, он поднял ноги и положил на сиденье рядом с ней.

- Меня вызывал один из клиентов, - сказал он. - Президент Стордайт Интеркор-порейтед. Он является владельцем двенадцати различных компаний, но самолеты по-прежнему предпочитает заказывать у нас.

- А что, какие-то трудности?

- Очень может быть. Пока что нам удавалось удовлетворить все его прихоти. К примеру, он настаивает, чтобы все пилоты, которые его возят, имели стаж не меньше двадцати пяти лет, чтобы волосы у них были седые и чтобы у них не было аллергии на собак.

Эвен согнул ноги в коленях и толкнул качели.

- Аллергия на собак, - повторила она, - негромко, - на собачью шерсть?

- Мистер Стордайт часто берет с собой линяющую собаку, которая по моим подсчетам давно должна была уже облысеть. А это скорее не собака, а старый, добрый четвероногий мешок с песком, который скулит при каждом взлете и посадке.

Она засмеялась взахлеб, как девочка, и это привело его в восторг.

- Как мне нравится, ты так рассказываешь, будто это не работа, а сплошное развлечение.

- А в чем же трудность?

- Мы ведем переговоры о продлении контракта с ним, и достоверные источники сообщают, что он подыскивает другую фирму по прокату самолетов. Ничего из ряда вон выходящего, конечно, нет, но мне бы хотелось быть на самой вершине. Кроме того, этот человек создает нам имидж, он столь консервативен, просто до педантизма.

Она машинально поглаживала его ногу.

- Кое-что начинает для меня проясняться. И что случится, если он подыщет себе фирму получше?

Он пожал плечами, будто ему моментально стало все безразлично. Но она настаивала.

- Ну, что случится в этом самом худшем случае?

- В самом худшем случае мне придется уволить шесть летчиков.

Ее пальцы сжались у него на лодыжке, и она тут же отдернула руку.

- Шесть летчиков? Ты хочешь сказать, что по прихоти этого старика шесть летчиков могут вылететь с работы, но это же не честно?

Она скинула его ногу на пол.

- Эвен, ни у кого не должно быть столько власти над жизнями других? И что ты собираешься предпринять?

Эвен лениво улыбнулся ей.

- Ваш покорный слуга собирается сделать все, что в его силах. Придумаю какое-нибудь решение, чтобы все были довольны.

- Правда, ты это можешь, - сказала она, снова расслабляясь.

Взгляд ее затуманился, и она задумалась о чем-то своем. Он глядел на нее и ждал, ждал. Наконец она моргнула и снова вернулась к нему. Ушла оттуда, куда не хотела брать его с собой. Он положил оба локтя на ручки кресла и изучающе посмотрел на нее.

- У тебя обостренное чувство справедливости.

- Правда? Откуда же оно взялось?

- От небогатого жизненного опыта.

- Ну, давай не будем в это вдаваться, - легко сказала она.

И вытянув ноги вдоль качелей, продолжила: