Охота на Герострата - Антон Первушин

Справа работает бригада дорожных ремонтников: кладут асфальтовые заплаты на многочисленные колдобины - подготовка к Играм Доброй Воли идет полным ходом. Слева - обычная полуденная суета: прохожие, автомобили, двое парней устанавливают книжный лоток. Вот остановилось такси. Высунув локоть в раскрытое окошко, таксист задумчиво курит, лениво обозревая пло щадь. К нему подбегает женщина средних лет с матерчатой сумкой в руках, останавливается, что-то говорит: видимо, просит подвезти. Таксист вылезает из машины, отрицательно качает головой. На голове у него кепка. Женщина не отступает, продолжает убеждать, отчаянно жестикулируя свободной рукой. Тот в ответ снова качает головой, отворачивается...

- Вот он, наш долгожданный, - оторвал Андронникова от созерцания этой в общем-то заурядной сцены Гамаюн. - Появился - не запылился.

Андронников, мысленно чертыхнувшись, перевел взгляд, и перипетии сценки между женщиной и ленивым таксистом немедленно вылетели у него из головы. На площади действительно появился "объект".

- Пострел, однако, - заметил Гамаюн. - Вырядился, как на бал-маскарад. Родная мать не признает.

И в самом деле, "объект", уже двое суток скрывавшийся от сотрудников ФСК, находчиво переменил внешность: теперь это был коротко стриженный курсант, один из множества курсантов, шляющихся по улице в этот знойный субботний день.

- Черт, и очки даже снял, - произнес Гамаюн почти с восхищением. Как он только видит без них? У него по минус девять на каждый глаз.

- Контактные линзы, - предположил Андронников.

- Очень может быть, - согласился Гамаюн. - Ну что, поехали?

Андронников еще раз напоследок окинул беглым взглядом площадь.

Ничего не изменилось. Только женщина с сумкой ушла, видимо, отчаявшись сломить водительскую непреклонность, а таксист вернулся в свое кресло и раскуривал теперь новую сигарету.

Андронникову при виде этого дико, до обильного слюноотделения захотелось вдруг курить. Он потянулся было к карману брюк, но вспомнил, что вот уже месяц, как решил "завязать" с этим делом (жена настояла), и действительно целый месяц продержался, несмотря на насмешки чадящих, как паровозы, сослуживцев. Поэтому вместо того, чтобы попросить у Гамаюна сигаретку (а у него были), Андронников привычно сплюнул и сказал:

- Поехали.

Они спустились по лестнице и вышли из подъезда.

Это послужило сигналом к началу операции по захвату "объекта".

Сейчас же с противоложного конца площади двинулись двое в цветастых шортиках и легкомысленных распашонках, в солнцезащитных очках и с фотоаппаратами - типичные иностранные туристы. И еще двое, одетые поскромнее, смахивающие на друзей-собутыльников, вышедших на поиски дешевого пива для утоления требований похмельного синдрома, двинунулись им навстречу. За одну секунду "объект" оказался в геометрически правильном центре треугольника, образованного сближающимися парами, и на то, чтобы выйти за пределы этого треугольника, у него не осталось ни единого шанса. По крайней мере, Андронников был твердо настроен шанса такого ему не дать.

Но тут "объект" что-то учуял.

Вообще, парнишка в новом для себя прикиде курсанта отличался феноменальной чувствительностью. Чувствительностью настоящего профессионала. Иначе кто бы ему дал двое суток обводить вокруг пальца лучшую сыскную группу города? Он что-то учуял и теперь. Остановился, повертел головой, посмотрел направо, потом посмотрел налево, шагнул к краю тратуара, и тут же такси: то самое, водитель которого отказался везти женщину с сумкой - (Андронников заметил это краем глаза) тронулось с места, а "объект" выбросил вперед и вверх руку, явно намереваясь остановить такси.

Андронников был спокоен: он видел, как водитель отказал женщине ненамного больше у него было причин подвозить стриженного курсанта. Но, как оказалось, у водителя были на то причины. Он притормозил, и Андронников даже растерялся на мгновение.

Но потом взял себя в руки и сделал жест, означавший: "все вперед, берем немедленно". Ребята кинулись, как сорвавшиеся с цепи и голодные до урчания в животе псы. С этого момента счет пошел на секунды.

"Объект" наклонился к приоткрытому окошку такси, но заметил бегущих к нему, резко выпрямился и, совершенно по-звериному осклабившись вдруг, потянул из кармана длинный вороненый предмет. Но опоздал. Двое в шортах и распашонках навалились на него: один провел подсечку, другой заломил ему руки так, что парнишка вскрикнул от боли. Вывалилась и покатилась по асфальту контактная линза. Один из псевдодрузей-псевдособутыльников", подбегая, нечаянно раздавил ее.

Все было кончено.

Андронников, не спеша, подошел, принял извлеченный из кармана псевдокурсанта пистолет. Вальтер. Добротная игрушка.

"Объект" поставили на ноги. Видно, упал он не слишком удачно: из разбитых губ на подбородок обильно стекала кровь. Но испуга в глазах парнишки не было. Ненависть и презрение. Презрения даже несколько больше.

- Долетался, голубь? - спросил у парнишки Гамаюн, но ответом удостоен не был.

- Эй, мужики, - позвал таксист, - чего это вы?

Он с опаской выглядывал через полуоткрытое окошко. Андронников взмахнул удостоверением у него перед носом.

- Поня-ятно, - протянул водитель. - Служба, значит. Ну дайте тогда прикурить.

- У меня нет, - сказал Андронников, и таксист закурил от протянутой Гамаюном зажигалки.

"Объект" повели к припаркованному в сторонке автомобилю, а таксист уехал. Андронников проводил его волгу долгим задумчивым взглядом. Странный он, этот водила: прикуривал же у себя в машине, а тут: "дайте прикурить". И, кстати, почему он решил подобрать курсанта?

Андронников подумал, что о подозрениях такого рода следует докладывать по начальству, но потом решил, что обойдется. В конце концов, дело сделано, а работы впереди еще невпроворот, зачем усложнять жизнь себе и другим?

Обойдется...

В течении следующего дня все организационные вопросы без лишней суеты были решены.

Елене предложили срочную командировку в Европу с немедленным оформлением всех необходимых документов и с предоставлением невообразимо крупной суммы на карманные расходы. От подобных предложений, как известно, не отказываются, но все-таки моя Леночка славна не только своей привлекательностью, но и чисто житейским умением делать правильные выводы из совокупности известных ей фактов. Она умудрилась вызвонить меня в тот же день (полагаю, сделать это было нелегко) и спросила напрямик, соглашаться ей на неожиданное предложение или нет.

- Конечно, соглашайся, - отвечал я. - Берлин, Вена, Париж! Какие тут могут быть вопросы?

- Ты уверен, Борис? - сомнение в голосе.

- А почему я должен быть не уверен? Послушай, Елена, я ведь тебя уже немножко знаю: ты у меня женщина благоразумная, будешь работать, работать и еще раз работать, а пуститься во все тяжкие тебя не уговорит и сам Ален Делон.

- Но проводить ты меня приедешь?

- Безусловно. Ведь это входит в мои обязанности, не так ли?..

Я действительно приехал ее проводить в Пулково-2 на рейс до Берлина, отыскал в зале ожидания. Подивился на своеобразие сопровождающей ее компании. Совершенно не совместимая при прочих равных условиях троица: знакомый мне "Женечка, младший помощник старшего экспедитора", как представила мне его когда-то Елена (за полгода этот проныра умудрился сделать в фирме блестящую карьеру и дорос до того самого старшего экспедитора, младшим помощником которого в свое время начинал); вторым был импозантный мужик в дорогого покроя костюме, по виду - то ли владелец фирмы, то ли ее директор; третьим ну, с этим все понятно: хоть в палатах ведомства Сифорова я этого третьего и не встречал, родственность таких ребят с этими палатами чуешь за версту.

Елена познакомила меня с троицей и после обмена стандартным набором любезностей, взяв под руку, отвела в сторону. И спросила так:

- Боря, скажи честно: моя командировка как-то связана с Лаговским?

- С чего ты взяла? И кстати, кто такой Лаговский?

- Борис! - смесь негодования и беспокойства.

- Ну-ну, не надо так, малыш.

- А как надо?! Послушай, Борис, таких совпадений не бывает, - (о, мудрая мысль!). - С утра пораньше тебя увозит какой-о человек в штатском, а на следующий день меня отправляют в срочную командировку не без содействия опять же человека в штатском, - Елена кивнула в сторону мирно беседующей троицы. - И все после того, как я упомянула в разговоре Лаговского... и ты бы поглядел на себя в тот момент. Не считай меня идиоткой, Борис. А лучше попробуй себе представить, что я буду думать целые две недели в командировке. Не отводи глаз представь. Я же работать не смогу...

Я вздохнул.

- Что тут сказать... История эта длинная, малыш. Запутанная. За полчаса не расскажешь. Но поверь пока на слово: ничего страшного не происходит. За твою и мою безопасность теперь отвечает государство. Все будет в порядке. Езжай в свой Берлин, Париж, любуйся Европой. Приедешь - поделишься впечатлениями.