Девадаси - Лора Бекитт

Кирану ничего не оставалось, как с благодарностью поклониться отцу.

На самом деле ему не хотелось никуда уезжать. Он ничего не понимал в танцах и не интересовался ими; его не привлекала продажная любовь, которую называли «служением богу».

— Сегодня у нас будут гости, — сказал заминдар, — заместитель начальника местного гарнизона и еще один офицер.

Киран снова кивнул. Это означало, что ему придется исполнять роль переводчика; причем англичане непременно начнут обмениваться репликами, смысл которых ни в коем случае нельзя объяснять отцу. Отец, в свою очередь, станет отпускать замечания, многие из коих представители колониальных властей наверняка сочли бы оскорбительными, если бы понимали хинди.

У заминдара было роскошное имение в окрестностях Калькутты и особняк в самом городе — здание с чисто выбеленными, украшенными орнаментом стенами и забранными узорчатыми решетками окнами. Дом окружал пышный сад с водоемом. Здесь было множество беседок, качелей и ярких клумб. Дочь господина Рандхара, Джая, очень любила цветы и выращивала алую ашоку, желтый чампак, гибискус с его пьянящим запахом, нежно благоухающий жасмин.

Внутри дома были деревянные лестницы, занавески из бамбука, мебель из ротанга, медные светильники, тканые половики — всюду, кроме комнаты Кирана, предпочитавшего европейскую обстановку.

Поговорив с отцом, молодой человек прошел в покои младшей сестры, к которой был сильно привязан.

— У нас опять будут гости, Джая, — с усмешкой произнес он, присаживаясь на обитый ярким шелком диван. — Мне не нравится, когда англичане разглядывают тебя. Ведь это просто солдаты, грубые и невежественные. Представляю, о чем они думают!

Девушка улыбнулась. Небесно-голубое сари необыкновенно шло к ее нежному личику и воздушному облику.

— Не переживай, Киран! Пусть смотрят. Меня не оскорбляют их взгляды. Все, что делает отец, он делает ради нас.

— Знаю, — согласился молодой человек и заметил: — Хотя, как мне кажется, он напрасно выдает тебя замуж за старика.

Джая смущенно потупилась.

— Мы вайшьи, а мой будущий муж — брахман. Породниться с людьми из высшей касты — великая честь для любой семьи.

— Какое это имеет значение! — в сердцах воскликнул Киран.

— Не имеет — среди англичан, которых ты так сильно не любишь, но только не среди нас.

— Я не люблю тех англичан, которые приходят в наш дом, — заметил юноша.

Тем не менее он вышел к ужину и вежливо поздоровался с двумя офицерами в красных мундирах английской армии, одного из которых звали Томас Уилсон, другого — Джеральд Кемпион. Кемпион немного знал хинди, тогда как старший по званию и возрасту Уилсон не понимал ни слова.

Оба были из небогатых семей, оба приехали в Индию из Лондона в надежде заработать денег, оба участвовали в битве с бенгальскими войсками и получили повышение благодаря своей сметливости и храбрости. Уилсон был назначен заместителем начальника гарнизона и приблизил к себе Кемпиона, вместе с которым, приплыв в Индию пять лет назад, съел пуд соли и выдержал немало превратностей суровой колониальной жизни.

Тогда гарнизон Калькутты был невелик: основные силы англичан сосредоточились на юге Индии, где шла война с французами. Укрепления были заброшены, ров осыпался, военные и продовольственные припасы давно не пополнялись. В таких условиях приходилось сражаться и жить.

Губернатор Калькутты и командующий гарнизоном, развращенные погоней за барышами, ненавидели друг друга; поглощенные спорами и междоусобной борьбой, они не думали о судьбе города и его жителей.

Джеральд Кемпион хорошо запомнил сражение за форт. В страшной жаре, окруженные тучами москитов, под писк копошащихся крыс сотни людей, мужчины и женщины, набивали мешки песком и укладывали на стены у амбразур, чистили ружья, сушили порох, распределяли скудные запасы патронов и продовольствия. Тут же вспыхивали потасовки между пьяными солдатами-наемниками, набранными среди португальских и голландских авантюристов.

Несмотря на старания защитников форта, бенгальские войска вошли в город, и бой продолжился на улицах Калькутты. Изможденные, окровавленные, покрытые копотью батарейцы, среди которых были Кемпион и Уилсон, держались до последнего. Кровь орошала камни, слышались отчаянные крики, стоны и выстрелы.

Они выиграли бой и отбросили войска противника за стены форта, но какой ценой? Десятки английских солдат и множество индийских беженцев погибли. Далеко не все умерли от ран; обстановка внутри крепости была просто ужасной: зловоние, грязь, тучи мух. Люди заболевали дизентерией и умирали, не дождавшись помощи. Когда Джеральд и Томас вспоминали эти дни, им казалось, что они побывали в аду.

Теперь никто не осмеливался оспаривать английское господство, и британцы чувствовали себя хозяевами бенгальской земли. С французской империей в Индии было покончено. В главном городе Бенгалии, Муршидабаде, на престоле сидел правитель, наваб[11], бывший марионеткой в руках колониальных властей — губернатора, военной верхушки и руководства Ост-Индской торговой компании.

Тридцатидвухлетний Томас Уилсон снимал дом в Калькутте, на территории Белого города, в квартале, где селились высокопоставленные военные и богатые купцы. На родине его ждали жена и дети, а здесь он жил с английской проституткой, прибывшей в Индию на заработки.

Двадцатипятилетний Джеральд Кемпион был одиноким, если не считать старушки-матери, которую он оставил в Лондоне. Съемное жилье в Калькутте стоило дорого, и молодой человек предпочел остаться в Форт-Уильяме. Эта крепость возвышалась у пристани на реке Хугли. В Форт-Уильяме размещались склады, гарнизон, лазарет и небольшое тюремное помещение.

Джеральду нравились местные женщины, но за пять лет жизни в чужой стране ему не удалось сблизиться ни с одной из них: индианки избегали европейских мужчин. Разумеется, случаи насилия были нередки, но молодой офицер не мог даже думать об этом: он родился в простой семье, повидал кровь и смерть, однако в глубине души был романтиком и джентльменом. Ему хотелось познать настоящую женскую ласку и любовь.

Когда Джая вышла из своих покоев, Джеральд восхищенно уставился на дочь хозяина. Молодой офицер не мог понять, каким образом индийские девушки могут одновременно казаться соблазнительными и скромными!

Ресницы стыдливо опущены, покрывало прикрывает волосы и лоб, но при этом тонкая розовая кофточка не скрывает очертаний груди, а из-под юбки выглядывают прелестные ножки в звенящих браслетах. Голые руки, обнаженный живот — смотри и любуйся, но не приближайся даже на шаг!