Сломанная кукла - Янка Рам

Ого... Нафига такую тяжёлую переть? - интересуется кто-то.

- Спутниковая связь... современная - дорого, да и при наших морозах отказывает, старая - весит дохера. По маршруту стоит две антенны, усиливающие сигнал. Вставил батарейку и все. Вот вечером сегодня выйдем на связь с полигоном.

Наблюдаю за действиями инструктора.

- Берешь фольгу из пайка, ее там полно. Скручиваешь, замыкаешь плюс и минус, подносишь к щепе и...

Тонко наструганная береста начинает мгновенно дымиться.

- О, круть! А то трением... трением...

- Трением, самый сложный способ. Легче всего - линза. И у вас она есть в карманах карго, - тыкает себе на жилет.

Тут же проверяю. Есть маленькая линза.

- Но если солнца нет, как сейчас, тогда сложнее.

Батарейка идёт по рукам обратно.

Я отдаю ее Йоде.

Он прячет в боковой карман своего рюкзака. И уходит за чаем.

Сердце колотится в горле. Я незаметно тянусь к карману.

Алишер бы меня просто придушил... Но они - не Алишер.

Онемевшими пальцами кое-как выковыриваю ее из кармана. И прячу у себя.

Никакой связи! Иначе, вы меня на поводке к нему потащите. Прикажет вам какой-нибудь генерал ваш…

Все позавтракали, лагерь собран. Выдвигаемся. Болит всё жутко. Но боль это не то, что мешать двигаться. Всю мою жизнь с моим телом делают то, что для него противоестественно и больно. Я даже не знаю, как бывает иначе. И меня не беспокоит эта спокойная боль в теле, без приправы в виде жести. Мне хорошо.

Сегодня идти легче. Весь день двигаемся по густо припорошенному льду.

В какой-то момент, я остаюсь одна с Психом, позади всех.

- Бедолага...

Бросаю на него взгляд искоса.

- А ты чего так беспокойно спишь?

Я?!

Растерянно пожимаю плечами.

- Я на твоём месте нашел кое-что, пока собирался.

Снимает перчатку, достает из кармана. Проводит пальцем по крышке, словно ощупывая. Протягивает мне на раскрытой ладони.

Сердце сбивается с ритма. И внутри все трясется.

Свои вещи из сумочки я рассовала по карманам. Карманы на липучках, но видимо, я и правда крутилась во сне. Расстегнула карман, и когда выползала из под навеса...

В его руке - женское складное зеркальце с аметистами на крышечке. А с другой стороны витиеватая гравировка "Божена" и мой графичный профиль с локоном волос.

Сначала хочу сказать, нет, не моё! А потом... Ну, а чьё?! Слишком очевидное враньё.

Инстинкты воют, что слишком очевидное враньё опаснее прокола. И я забираю у него с руки, решительно пряча в карман. Лицо полыхает.

Как это оправдать?! Не имея голоса! Ведь сейчас будут вопросы. Я и так на грани разоблачения.

- Девушки твоей?

О-о-о... - дрожа вырывается дыхание.

О, Боже, спасибо тебе, человек! Спасибо!! Твоя версия единственно возможная.

Словно гора падает с плеч.

Киваю.

- Красивая у тебя девушка...

Глава 13 - Подсознание

Пацаны, проявляя себя, потихоньку обрастают позывными. И кроме как переставлять ноги, становятся способны воспринимать информацию. Танго прокачивает их по ориентированию зимой.

- Лишайники и мох на коре нарастают с северной стороны. Ветки тоже короче с северной. Никогда не ориентируйтесь по одному дереву. Оно может стоять в аномальных условиях. Например, высокая влажность и куст с южной стороны, и мох будет уже именно там. Нужно анализировать все целиком. Смотреть на одиноко стоящие сосны, которые не закрыты от ветра - наклон, лишайник, длина веток. Лишайник показательнее, чем мох. Потому что, он растет по стволу выше зоны влажности.

Бедолага подходит ближе к Танго, обгоняя меня. Последние пару километров отставал и плелся чуть позади.

Стоит кому-то из инструкторов открыть рот, и он тут как тут.

Снова ловлю диссонанс с характеристикой, данной отцом. Откуда такая мотивация?

Может, батя ему пообещал чего, если он достойно пройдет маршрут?

- Деревья у воды - тоже не показатель, - продолжает Танго. - И лучше каждые полчаса чертить на снегу линию направления, корректируя ее по нескольким признакам... Нужно запомнить траектории солнца в рабочих широтах. Так, почти дошли. Сейчас поворачиваем от реки вот в эту низину, ещё километр, и мы на месте привала, - машет руками Танго, показывая ориентиры.

Впереди идущие неожиданно тормозят и задние ряды врезаются в спины друг друга, образуют хаос, толкаясь.

Кто-то с разворота неожиданно сносит Бедолагу. Он улетает в снег.

Невесомый, бля!

В этот раз ему протягивают руку без моей подсказки. Помогают подняться. Потихоньку приживается.

- Что там, - иду вперёд, раздвигая пацанов.

- Люди там, товарищ инструктор.

- Какие ещё люди?

- С автоматами...

Действительно. Метрах в ста пятидесяти от нас на льду стоит джип и два мужика.

По обе стороны от меня становятся Танго и Йода.

- Может, браконьеры? - присматривается Йода.

- Уводи пацанов, а мы с Танго сходим, побеседуем с ними. И это... Присматривай за подарочком нашим, - намекаю на Солода.

Мужика сделать - оно понятно, но попробуй покалеченным верни, Солод шкуру живьём спустит. Ребенок всё-таки.

Девушка у него... - беззлобно закатываю глаза. Чего бы ты там понимал, что с девушками делать, если тебе ничего танцевать-то не мешает.

Профиль на зеркальце врезался в память. Просто как... ну... красиво, черт возьми.

А я с собой никогда ничего не ношу такого. Во-первых, лишний вес, во-вторых, нет такой девушки, которую мне захотелось носить бы с собой. В природе нет.

Говорят, ебанутая мать - это для пацана навсегда прививка от нормальных отношений. У меня такая... И в отношения я никогда не стремился.

Подходим ближе.

- Слушай, так это же охрана! - узнаю я мужиков. - Помнишь их?