Хроника смертельной осени - Юлия Терехова

– Я не слежу за вашей личной жизнью, господин Орлов, – сухо сказал Сергеев.

– Завтра увижу Булгакова и передам, – Глинский обращался к следователю, но его прекрасно слышали все. – Не хотелось сообщать ему по телефону, потому что…

– Ах да, вы же… – следователь спохватился, проглотив слово «друзья». – Ну да, конечно, конечно…

– И что, вы думаете, Рыков теперь будет делать? – спросил Ланской.

– Мы полагаем, у него есть надежный помощник, – мрачно сообщил следователь. – И что Рыков уже покинул страну.

– Как это возможно? – Мигель в недоумении свел черные брови. – Вы знали, что он попытается сбежать из России и не смогли ему помешать?

– Все произошло слишком быстро. Конечно, мы сообщили на все посты на воздушных, сухопутных и морских выездах из страны, но уверен, ему удалось проскочить. Скорее всего, по поддельным документам. И, думаю, он изменил внешность. Конечно, пластическую операцию сделать не успел бы. Но есть масса других способов.

– На какие шиши? – вдруг поинтересовался Ланской. – На все это нужны деньги, и немалые. Откуда они у Рыкова? Наверняка все его счета арестованы, разве не так?

– А это отдельная история, – начал Глинский, но примолк, выжидательно посмотрев на следователя. Тот помедлил мгновение, а потом разрешающе кивнул – мол, говори.

– Спустя день после побега Рыкова, со счетов компании, в которой он работал до ареста – а как вам известно, это крупная транснациональная корпорация – со счетов этой компании исчезло пять миллионов евро.

– Сколько?! – не сдержался Мигель. – Ни х… себе! Да, гениально, нечего сказать… Вы уверены, что это он?

– Движение денег отследить не удалось, – продолжил Глинский, не удостоив его взглядом. – Как корова языком слизнула. Но это точно его рук дело. Пять миллионов евро. Да… С ними он не пропадет. А фальшивые документы в нашей стране сделать, к великому прискорбию – раз плюнуть.

– Piece of cake, – обронил Орлов, уставившись в окно. Низко в небе с карканьем металась стая воронья, растревоженная городским шумом. – Рыков говорил «Piece of cake» – его любимая присказка. Раз плюнуть…

– Ну, не знаю, что он там говорил, – с раздражением отозвался Сергеев. – Но вы, господин Орлов, должны быть особенно осторожны, учитывая его исключительную привязанность к вам. Если ему не удалось выехать, то он может продолжить начатое. И конечная цель, уважаемый, это вы! – он в упор смотрел на Орлова, но на лице того ни один мускул не дрогнул.

– Плевать. Мне все равно. Пусть приходит. Я вырву ему…

– Ничего вы ему не вырвете, – чуть презрительно перебил его Глинский. – Если уж вашему другу Булгакову не удалось…

– Он мне не друг, – огрызнулся Орлов, и взгляд его наполнился злобой. – Он неудачник и идиот.

– Я б так не сказал, – проворчал Виктор. Не так давно он присутствовал на скромной свадьбе Сергея и Катрин. Капитану до чертиков захотелось объявить об этом, и он еле сдержался.

– Неудачник и идиот, – упрямо повторил Орлов. – Да еще руки у него черт знает откуда растут. Урода этого не смог прикончить. Уж я бы не промахнулся.

– Где ж вы были раньше? – в усмешке Виктора сквозила неприкрытая ирония.

– Где ж вы были полгода назад? Когда Рыков похитил Катрин? Что-то я вас не видел в Репино. Булгакова видел. Видел, как он вынес ее из коттеджа, еле живую. Руки его видел в крови – а вот вас там не оказалось…

Орлов взвился:

– Я хотел поехать с вами! Вы меня не взяли!

Глинский поднял брови:

– И что? Небо – бескрайнее, места хватило бы всем. Было б желание. Впрочем, я не собираюсь с вами спорить. Какой смысл? Если ваша женщина предпочла вам другого – это, в первую очередь, ваша вина. Наши доблестные органы правопорядка здесь ни при чем.

Орлов не ответил, но побагровел от гнева – казалось, еще немного и его хватит удар. Виктор наблюдал за ним не без удовлетворения. Ну что ж! Каждому в этом мире воздается по заслугам. Правда, воздаяние порой запаздывает, медлительное оно какое-то…

Покинув кабинет следователя, Мигель, махнув рукой Ланскому, быстро удалился, бросив его с Орловым, насупленным и исполненным неприязни ко всем вокруг. Антон повернулся к нему:

– Послушай…

– Что? – Глаза Орлова были совершенно больные.

– Мне жаль, что все так получилось, – начал Антон. – Мне, правда, жаль.

– Что тебе жаль? – спросил Орлов, скривившись. – Тебе жаль, что вы с Кортесом набили мне морду? Так не жалей. Этот полицай, мать его, по-хорошему прав. Я сам во всем виноват.

– Мне жаль, – повторил Антон. – Мне жаль, что все так закончилось.

– Закончилось? – удрученно посмотрел на него Андрей. – Ты действительно полагаешь, что все закончилось? Этот кровосос на свободе. Думаю, теперь нам всем мало не покажется.

– Я не боюсь за себя, – произнес Антон. – Я боюсь за Анну и Катрин. Он не успокоится.

– Позаботься об Анне, – тихо ответил Орлов. – Кроме тебя – кто?

– Да, – Антон наклонил голову. – Кроме меня – некому. А Катрин?

– С ней – Булгаков, – с болью проговорил, а вернее, простонал Орлов. – Что я могу?..

– Не сомневаюсь – можешь, – твердо сказал Ланской. – Когда придет время – помни, ты перед ней в долгу.

Орлов кивнул и протянул Антону руку. Тот сжал ее на прощание, и, думая, что, наверное, они виделись в последний раз, отправился на работу. От всего происходящего веяло таким невыносимым холодом, над всеми ними витала смерть, такая неотвратимая и беспощадная, что Антон физически ощутил ее стылое, смрадное дыхание…

…Оставалось самое неприятное. Виктор не спал ночь, обуреваемый сомнениями, как сказать Аликс, что Рыков, ее единокровный брат, бывший любовник и отец ее сына, жив и, более того, бежал из тюрьмы. Майору с трудом верилось, что тот, слиняв из питерских Крестов, вернется в Москву. Скорее всего, пройдет через пропускной пункт на границе с Финляндией. И даже рискнув вернуться, сомнительно, что он отправится к той, которую так безжалостно обманул.

Виктор ни на секунду не допускал мысли скрыть от Аликс, что Рыков на свободе. Он видел, что Александра старается избегать разговоров о брате, но не сомневался, что мысли о циничном предательстве того преследуют ее – такие раны не заживают сами по себе. И лучше прижигать их сразу, а не бередить напрасными сожалениями и чувством вины. Какая вина? Не признайся Аликс, что следила за своим парнем, и видела, как тот вошел в дом Ланских – и находился там во время покушения на Анну Королеву – как знать, может до сих пор они бы собирали за Рыковым женские трупы. Она положила конец его преступлениям – как если бы пристрелила Рыкова собственными руками.

Не придумав ничего путного, он выложил ей все, как есть. Она даже не побледнела, а посинела. Хорошо, рядом стояла мать, а то Аликс рухнула бы на пол в прихожей. Анастасия удержала ее, подхватив под локоть, и отвела в комнату. Виктор продолжал топтаться у входной двери, не зная, что делать дальше – то ли бежать на работу, то ли разуться и пройти за Аликс и Анастасией. Но его никто не звал.

Наконец Настя вышла из комнаты, притворила за собой дверь.

– Пусть спит, – сказала она. – Господи, Виктор, что же теперь будет?

– Я не знаю, – признался он. – Но без вариантов – его уже нет в России.

– Вы уверены?..

Виктор почувствовал досаду – но не на Анастасию, а на самого себя.

– Как я могу быть уверенным? Как с этой мразью можно вообще в чем-то быть уверенным?.. Он непредсказуем и опасен.

– И что дальше?..

Они молчали несколько минут, а потом она нерешительно спросила:

– Виктор, у вас, наверное, есть телефон отца Олега… и Шурки. Я хочу ему позвонить и сообщить, что у него родился внук.

– Вы считаете, это разумно? – засомневался Глинский.

– Мне кажется, Лев имеет право знать, – ее голос звучал нерешительно. – На него столько свалилось. Я считаю, все, что случилось с его семьей – это возмездие. Но он уже заплатил сполна, и жизнь его разрушена: с работы выгнали, жена умерла, сын – маньяк-убийца в розыске… Пускай знает, что у него есть внук.

– А если Рыков-старший сообщит сыну, что у того родился сын? Я, Настя, вовсе не уверен, что они не поддерживают никаких контактов. Или что сынок не попытается связаться с папашей в один прекрасный день. Что в этом случае придет в его безумную голову?

– Вы считаете это настолько опасным? Какова вероятность, что Олег узнает? Виктор пожал плечами:

– Трудно сказать. Если решите сообщить, то надо предупредить Рыкова-старшего, чтобы ни в коем случае не проболтался своему отродью про ребенка. Надеюсь, у него хватит благоразумия.

– Надеюсь, – кивнула Анастасия. – Так вы дадите мне телефон?

– Дам, – решительно ответил Виктор, – хотя, может быть, мы совершаем ошибку…

Тут Анастасия прислушалась.

– По-моему, Шурка зовет, – сказала она и приоткрыла дверь в комнату. Они действительно услышали ее голос:

– Мама… Витя ушел?

– Он здесь, – Анастасия кинула на Виктора встревоженный взгляд.