Гадкие, лживые фейри - Сабрина Блэкберри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внутри нас быстро усадили за стол с белой скатертью и полированным столовым серебром. Столы были накрыты, и подсветка обедающей публики придавала тускло освещенному ресторану более интимный вид, чем я ожидал, что не ускользнуло от её проницательных глаз, когда легкий румянец пополз вверх по её шее и через переносицу. После того как мы заказали еду, Тея достала блокнот и свою копию дневника Марселя, открыв его.
— Дневник был полезен? — спросил я.
Она подняла глаза, отметив отрывок на открытой странице.
— Да, это было замечательно. На самом деле я хочу поговорить о том, что я в нём нашла.
Тея пододвинула книгу ко мне. Моё лицо вытянулось, когда я увидел, с чем она столкнулась. Прошло несколько десятилетий с тех пор, как я в последний раз читал эти записи, и она нашла один важный рисунок, о котором я вовсе забыл. Даже с другого конца стола я мог видеть, что оглядываюсь назад на себя, мой гламур частично раскрылся.
— Это твой родственник? — спросила она.
Я изобразил любопытство, а затем вернул ей дневник.
— Рисунок выглядит точь-в-точь как я, не так ли?
— Да, так и есть, вот я и надеялась задать тебе несколько вопросов. У нас есть общий друг, который сказал мне, что ты сможешь на них ответить. Ты близко знаком с Хизер?
— Я знаю её очень давно. Она сказала тебе, что у меня будет информация?
— Да, о фейри.
Сложив руки на столе, мне было трудно сохранять нейтральное выражение лица.
— Спрашивай. Нет такого вопроса о фейри, ответ на который я бы не знал.
Некоторое время она пребывала в нерешительности, но потом задала свой первый вопрос.
— Ты, правда, в них веришь?
— Правда, и существа, которых видел Марсель, когда писал дело своей жизни, всё ещё гуляют здесь и сегодня.
Внимательно наблюдая за Теей, я увидел, что на её руках появились мурашки. Она заправила прядь каштановых волос за ухо, её сердцебиение слегка участилось.
— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, как странно это звучит? — спросила она.
Наклонившись вперёд, я тихо ответил ей:
— Много раз.
Много, много раз у меня происходила некая версия этого разговора. Ещё один поворот времен года, ещё один подменыш для Дворов.
Её взгляд снова метнулся к блокноту.
— Хорошо, итак, если бы я хотела узнать о фейри, что было бы важно знать для начала?
— Думаю, что ты из тех, кто любит учиться. Уже начала своё исследование?
— Немного.
— Может быть, будет проще, если ты спросишь меня о деталях, и я отвечу «да» или «нет».
Она вытащила ручку и проверила первый пункт из списка, который она составила.
— Они не могут солгать?
— Правильно.
— Они злые? Они крадут людей и охотятся на них ради развлечения, что-то в этом роде?
— Уже не так массово, но они могут быть такими же добрыми или злыми, как и любой человек. Просто… сильнее, чем обычно.
Она взглянула на меня своими большими карими глазами и вернулась к своему списку.
— Они объединяются в четыре группы в соответствии с сезонами?
— Дворы, да. Хотя есть и такие, которые не имеют отношения ни к одному Двору. Они известны как дикие фейри. Будь осторожна с ними, иногда они могут стать испорченными, извращёнными фейри, которые потеряли всякий разум, и могут быть опасны.
— Дюбуа немного написал об этом, — пробормотала она, нахмурившись. — Хорошо, фейри действительно живут вечно?
— Если они не умрут от неестественных причин, их тело не состарится больше, чем могло бы выглядеть у молодого взрослого человека в расцвете сил.
Она склонилась над наброском в дневнике Марселя. Это дало мне передышку.
Затем принесли нашу еду, прервав нас. Тея переложила дневник в сумку и пододвинула блокнот к краю стола, чтобы освободить место.
— Если ты продолжишь изучать фейри, ты можешь обнаружить, что тоже их видишь, — мои слова были расчётливыми, подталкивающими.
Как далеко продвинулся наш новый подменыш?
Она застыла, зацепившись за мои слова, как будто я раскрыл какую-то тайну, с которой она боролась. Я почувствовал укол вины — мне нравилась любопытная Тея, то, как она на что-то смотрела, к чему-то прикасалась; то, как она двигалась и смеялась. Я сожалел о своей роли в том, что ей предстояло пережить всего через несколько дней.
Она тщательно подбирала следующие слова.
— Видеть их? Типа галлюцинаций?
Ах, милая. Она продвинулась дальше, чем я думал.
— Что-то вроде этого, — ответил я, делая паузу, чтобы пригубить свой напиток.
— Кстати, я думал организовать интерактивную выставку с оранжереей. В конце концов, это была оригинальная студия Марселя. Она была заперта в течение многих лет, но я подумывал о том, чтобы открыть к ней доступ, особенно если ты нашла интересные вещи, которыми мы могли бы поделиться с нашими гостями.
— Оранжерея? О!
Она вытащила папку из своей сумки и подтолкнула её ко мне.
— На данный момент я собрала вот что о датах и конструкции этого объекта. Я включила несколько других интересных моментов наряду с основанием Сиэтла для сравнительной хронологии. Я подумала, что наглядное представление этого с помощью нескольких фотографий могло бы помочь. У меня есть печатные референсы, но если ты хочешь, я уверена, что смогу помочь найти что-нибудь ещё.
Она была проницательна, выдвигая идеи для галереи, которые я не рассматривал. Её познаний в искусстве не хватало, но её энтузиазм по поводу истории, стоящей за этим, был безграничен, когда она показала мне над чем работала до этих пор. И она была очаровательна. То, как она держала запястье, когда ела, как блестели её глаза, когда она смеялась.
Каким фейри ей суждено было стать? Что-то тёплое и любящее, подобное ей, могло бы подойти к любому из Дворов. Что-то в этом беспокоило меня по причинам, которые я не мог точно определить. Может быть, по эгоистичным причинам я просто хотел видеть её при своём Дворе.
Мы погрузились в обед, прежде чем кто-либо из нас вспомнил о времени. По окончанию обеда, я оплатил чек и проводил Тею до машины. Я открыл её дверь и наклонился, решив сказать ей прямо на ухо, вдыхая её запах.
— Я устраиваю ещё одну
