Путешествие Гнева - Константин Кузнецов

Манипуляторы!

Высотой почти в два человеческих роста, на тонких ногах вывернутых назад как у кузнечика, с округлыми телами и длиннющими руками. Голова у них тоже имелась, только она больше походила на тыкву, в центре которой мерцал огромный треугольный глаз, источавший мощный малиновый луч, а с тыльной стороны за прозрачной пленкой защиты виднелся заводной механизм, отвечающий за срок работы данной разновидности машинерии.

Стражи Ржавого города смело ринулись в бой. Первый нанес гному удар в грудь, а второй попытался зайти со спины. Я хотел помочь, предупредить, но механикус и без моих подсказок прекрасно справлялся с нападающими. Увернувшись от пары-тройки достаточно прямолинейных тычков, он ухватился стальной рукой за шею — хотя правильнее было бы назвать эту часть тела 'соединительным узлом' — и переломил ее пополам. Второй тем временем извлек из собственного тела два обоюдоострых кинжала и закрутил ими перед собой, будто лопастями мельница.

Но и на этот случай у Белого хвоста нашелся козырь: шестизарядный дивольвер стреляющий пулями с электрическим стержнем. Выстрел прозвучал хлестко, оглушительно. Манипулятора окутала паутина мощного искрящегося разряда. Вздрогнув, он немного покачался и рухнул на землю, превратившись в бесполезную железяку.

Гном задрал голову и уставился на мое зависшее тело.

— Если ты и дальше собираешься торчать здесь, то с остальными станешь разбираться сам! — заявил он без тени иронии.

— Остальными?!

Только сейчас до меня дошло, что стражей Порто-лукура гораздо больше. Может быть, сотня или тысяча.

Короткая тишина начала заметно заполняться посторонними дребезжащими звуками.

Бум-топ-бум-топ. Стальная поступь настоящей армады приближалась к нам со скоростью стремительного паровоза.

— Ползи! — во все горло проревел гном.

Два выстрела в пустоту коридора вынудили меня буквально воспарить ввысь. Настоящая металлическая лава окутала все пространство туннеля.

Яркий свет Ржавого города ослепил. Зажмурившись, я наощупь нашел руку механикуса и помог ему выбраться из смертельной дыры. Оказавшись на свободе, он еще раз выстрелил в самого прыткого преследователя, голова которого уже показалась снаружи люка.

Дальше я не видел ничего и никого — только раскаленное солнце, вросшие в землю покореженные каркасы и слышал монотонный вой сирен, пронзивший меня насквозь. Стараясь не задохнуться, я прерывисто дышал, не обращая внимания на то, как быстро несут меня вперед собственные ноги. Я отчетливо осознавал, что нас окружают со всех сторон, но все же надеялся на слепую удачу.

Незнающие усталости и несведущие боли стражи опережали нас на шаг, точно зная, в каком месте, и в какое время мы должны появиться на границе Рифта. И я бы не удивился, если бы мне сказали, что эти машинерии способны рассчитать нашу усталость и, поделив ее на безумное желание жить, а затем, приплюсовав к ней оставшиеся два патрона, подвести неутешительный итог — шансы беглецов в данном уравнении равняются нулю. Но как любили говорить в таких случаях умудренные опытом мастера — исключение всегда возникает в любой идеальной закономерности.

Выскочив на квадратную площадку, окруженную высокой стеной обгоревших крылопланов, я узрел слева узкий, едва различимый проход. Своеобразная распахнутая дверь, ведущая на свободу! Но не успел я обрадоваться, как из памяти стали выползать черные разломы, охраняющие периметр вокруг города.

— Туда! Скорее! — гном указал на спасительную прореху.

Мне захотелось возразить, но в нашем безвыходном положении просто не было выбора.

Манипуляторы подобрались уже близко.

Прозвучал выстрел, один из стражей прямо на бегу повалился на бок и, кувыркнувшись через голову, поднял целый столп пыли. Последний патрон ушел в молоко.

Теперь гном действовал более решительно. Нанеся рукояткой дивольвера ряд мощных ударов, он сумел остановить еще несколько стражей. Еще одного он откинул ногой, а двух уложил на месте стальным имплантатом.

Желание вступить в схватку переполняло меня с головой, но оцепенение оказалось сильнее. Я видел, как один из манипуляторов порезал плечо механикуса, как еще двое пытаются вспороть его брюхо, и мне стало жутко от одной мысли: расправившись с гномом, они примутся за меня. Потому что задача, записанная на вмонтированной в их жестяные головы медной пластине должна быть выполнена, и не может возникнуть никаких препятствий для ее осуществления.

Металл звякнул о металл, и стальная рука моего наставника повисла плетью. Удачный удар манипулятора достиг цели. Попятившись, гном едва не потерял равновесие. В отличие от бездушных машин он знал, что такое усталость, и с трудом находил в себе силы сопротивляться необузданной силе.

Я ощутил под кожей ледяной ужас. Невероятное чувство: в жаркий день меня колотила нервная дрожь, а гнев и обреченность заставляли сердце замереть в ожидании неминуемой расправы.

Очередной удар вынудил гнома сдаться.

Упав навзничь, мой наставник быстро перевернулся через плечо и попытался подняться, но настоящий град ударов настиг его в самый неподходящий момент. И тут я не сдержался. Просто не мог больше стоять в стороне и наблюдать, как механикуса забьют до смерти. Схватив первое, что попалось мне под руку — длинный остроконечный штырь — я с яростным криком я ринулся вперед.

И в стенах приюта и за его пределами мне частенько приходилось защищать себя, стесывая кулаки в кровь. Но рисковать собственной жизнью — никогда. Однако ощущения опасности, как выяснилось, были почти идентичны. Пронзив стоявшего спиной манипулятора, я оттолкнул соседнего стража рукой. Гном тем временем продолжал лежать на спине и не шевелился. Его лицо было исполосовано мелкими порезами, на скуле виднелись темные кровоподтёки.

В проеме появилось еще трое манипуляторов. Войдя во вкус, я легко расправился и с ними. Удар наотмашь сокрушил еще пару жестяных голов. Но радоваться было рано. Получив передышку всего на пару секунд, я понял, что не справлюсь с очередной подоспевшей дюжиной противников.

Поудобней перехватив разодранными в кровь руками свое скромное оружие, я глубоко вздохнул и приготовился к дальнейшему сражению, когда грохот пулеметов оглушил меня, едва не сбив с ног.

Пыльная дорожка выстрелов потянулась в сторону наступающих машин и в один миг разбросала их, словно пустые крышки, в которые запустили кожаным мечом для игры в пурт.

Мощные полудюймовые патроны прошивали насквозь металлические тела стражей, заставляя тех корчиться от электрических разрядов. Эта смертельная пляска продолжалась не больше минуты, но для меня время, замерев на месте, превратилось в череду живых картинок. Раз, трое манипуляторов, подлетев вверх, неуклюже перевернулись в воздухе и разлетелись в стороны. Два, тонкие ножки сразу четырех стражей переломились, охолодив их чрезмерную прыть. Три, последняя пара нападавших получила свою порцию свинца. Их тела разметало в клочья, словно те были напичканы пороховыми капсулами.

Опустив голову, я уронил на землю стальной прут и обессиленно упал на колени. Рядом со мной ворочался Белый хвост, а над нами завис крылоплан Тисы, умудрившейся в последнюю минуту спасти нам жизнь.

Глава 6

Ловушки неведомого охотника

Наше путешествие в Ржавый город так и осталось для большинства жителей ангара тайной. Ни Бирт, ни Дик не разговаривали со мной, с обиженным видом косясь на нового любимчика механикуса. Но в отличие от вспыльчивого помощника, гоблин не выражал свою злобу открыто, а придирчиво следил за каждым моим шагом, выжидая моей ошибки. Уж тогда-то он вдоволь сможет потанцевать на моих костях и никакое заступничество механикуса мне не поможет.

Но пока я такого повода не давал и мог жить спокойно, под неусыпным оком зеленокожего соглядатая.

Через несколько дней после путешествия на Рифт Дик, переборов себя, холодно поинтересовался:

— Что, славная выдалась прогулка?

Желая не бередить неприятные воспоминания, я отрицательно покачал головой.

— Считаешь меня недостойным даже разговора? — еще больше обиделся светловолосый и, недовольно скривившись, добавил: — Ну конечно, ты же теперь у нас настоящий лиходей! Не чета нам, обычным масляным крысам!

— Можем махнуться местами, — не обращая внимания на его выпады, я посильнее затянул болты и принялся проверять винтовые стяжки.

— Прям благородный фэр, не иначе.

— Какой есть.

Дик почесал затылок и продолжил засыпать вопросами:

— Не пойму, чего Хвост с тобой носится? Был бы действительно хороший мастер, а то ведь так, принеси-подай, даже смотреть противно.

— Так не смотри, — огрызнулся я. — Чего я, в цирке выступаю, чтобы на меня пялиться?