Воин - Максим Касьянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Куда ты, дурень, беги отсюда, выход не полностью завалило, скоро здесь будет полно народу, – прохрипел он.
- Ты все-таки вспомнил!? – обрадовался я.
- Ничего я не вспомнил, просто ты рассказал хорошую сказку, о том, что меня любили и уважали, что у меня были друзья и дом, который я защищал. Понимаешь все то время, а прошло примерно четыре года, что я помнил, во сне мне грезилось то, о чем ты рассказал, но сколько бы я не пытался вспомнить эти места и лица наяву, ни разу не получилось. А мне так этого хотелось.
Со стороны Третьяковской послышался топот и бряцанье оружия.
- Дай мне пару гранат, я их остановлю, - сказал обернувшийся великан.
- Пошли с нами, - попросил я его.
- Я уже не ходок, - он отодвинул край своей куртки, его бок навылет проткнул кусок арматуры. – Беги, парнишка.
- Мы выходим тебя.
- Я сказал, уходи, - рявкнул он.
Я повиновался, а что еще я мог сделать? Даже если удастся его вырубить, потом потребуется сдержать натиск бандюков, а затем возможно еще и ганзовцев. Даже если мы победим, то как его перемещать?
- Эй, как там тебя? Митя, - позвал он меня, когда я уже шагнул было в темноту тоннеля. – Если все что ты сказал – правда, прицепи к моей могиле вот это. Кажется, это было что-то важное для меня.
Он протянул какую-то карточку, в тусклом свете фонарика на меня смотрел полный, круглолицый малыш, сидящий на коленях довольно миловидной женщины. Я не удержался и обнял его, он охнул, но на этот раз не оттолкнул меня. Затем развернул и, хлопнув по спине, прибавил резвости. Боясь проронить прилившую к глазам влагу, я бросился в темноту, отряд, молча, последовал за мной. Мы успели пробежать метров сто, как грянул взрыв. С потолка стали сыпаться камни и боясь обвала, мы припустили еще сильнее.
Глава 9
Идти было очень тяжело, неведомая сила тянула назад, смутная надежда на то, что великан выжил, терзала душу. Но голос разума говорил - нет, твой друг погиб защищая тебя, и ты должен грамотно распорядиться подаренной возможностью. И я, с силой сжав зубы, вел свой отряд вперед. Глаза щипало, дыхание судорожно вырывалось из груди, ноги и руки дрожали.
- Привал, - скомандовал я.
Все опустились на рельсы и хмуро молчали. Наконец Васька не выдержал:
- Это действительно был Маленький?
- Да, – резко отрезал я.
Говорить совсем не хотелось, во мне шла борьба между душой и разумом, и все силы уходили на эту борьбу. Слава богу, мой лучший друг все правильно понял и не обиделся. Он как всегда, взял на себя часть моих обязанностей, несколькими фразами приподнял настроение ребят, заставил всех немного перекусить, затем, видя, что я еще не в себе, заставил всех достать и почистить оружие. Спустя час я, наконец, совладал с собой и дал команду отправляться дальше. Нам предстояло пересечь Октябрьскую-радиальную, а затем дойти до Ленинского проспекта, там наше путешествие по метро закончится.
Под видом торговцев мы вышли к первой заставе. На всякий случай наше оружие было наготове, но, слава богу, здесь не слышали, взрывов. Звонка с Третьяковской тоже пока не было, что неудивительно - Ганза не особо дружила с бандитами, как, впрочем, и остальные группировки. К торговцам, идущим в сторону Профсоюзной, здесь привыкли, а в отсутствии начальства, даже в рюкзаки не смотрели. Мы заплатили налог и штраф за поздний проход, и вышли на станцию. Было уже поздно, пытаться покинуть станцию сейчас означало привлечь излишнее внимание, поэтому мы купили койко-места в гостинице, заказали ужин и, подкрепившись горяченьким, отправились спать.
Меня разбудил тихий шепот:
- Митька, вставай.
Я открыл глаза, в палатку заглядывал Васька, увидев, что я открыл глаза, он прошептал.
- Там какой-то кипишь и, по-моему, про нашу честь.
Так как я спал в одежде, то без промедления выскочил из палатки. У выхода в сторону Третьяковской мелькали фонарики, как будто кто-то яростно спорил, размахивая руками.
- Поднимай ребят, нужно уходить, - приказал я Ваське.
Через две минуты все были в сборе и, стараясь особо не шуметь, вышли из гостиницы. Но мы опоздали, все выходы были уже перекрыты и даже прожекторы повернули в сторону станции, со стороны перехода слышался топот, похоже, оттуда спешило подкрепление.
Я уже собирался дать команду на прорыв, как вдруг из-за колонны вышел маленький, сухонький старичок.
- Что Дмитрий Андреевич, влипли?
Парни вскинули на него пушки.
- Тихо-тихо, - произнес он, поднимая руки, - я свой.
- Это чей же? – спросил Матвей.
- Я агент Федора Михайловича, деда вашего командира.
- Рад встрече, - произнес я, давая знак парням убрать стволы, - только вот времени у нас для беседы, к сожалению, нет.
- Вижу-вижу, - усмехнулся он, - следуйте за мной.
- Можем ли мы ему доверять? – спросил у меня Васька, но старичок ответил вместо меня.
- У вас нет другого выбора, Василий Геннадьевич.
- Вы знаете, как меня зовут? – удивился Васька.
- Конечно, вы меня вряд ли помните, я очень мало времени нахожусь дома, в Анклаве, но с вашим батюшкой общаюсь очень часто.
- Хорошо, - решился я, - ведите.
Он кивнул и повел нас в подстанционные помещения, только мы успели зайти в полутемный коридор, как на перроне вспыхнул свет. Старичок аккуратно прикрыл дверь и повел нас по узкому ломаному коридору и темным лестницам. Спустя пять-шесть минут блужданий, мы подошли к ветхой двери, старичок распахнул дверь, оттуда потянуло жуткой вонью.
- Каждую неделю подкидываю туда тухлятину, - с гордостью произнес он.
- Зачем, - зажав нос прогундосил Васька.
- Для конспирации, иначе этот ход давно открыли бы. Заходите, слева на стене лестница, поднимитесь на один уровень и по служебному ходу пройдете вдоль тоннеля, только не шумите, метров через двести будет спуск в тоннель, дальше кордонов нет.
- Спасибо вам, - сказал я.
- Не за что, передавай деду привет от Петровича.
Мы по очереди поднялись по лестнице и, следуя инструкциям нежданного помощника, вскоре оказались в тоннеле.
Никем более не задерживаемый отряд добрался до Шаболовской, а затем и до Ленинского проспекта. Здесь
