Милая обманщица - Дорис Смит

— О, ради бога, — недовольно откликнулась Хейди — слишком много шума из-за маленького инцидента. — Привет, Тоби, — улыбнулась она. — Вчера мы говорили с тобой по телефону.

Тогда она нашла голос весьма милым. Его обладатель оказался под стать своему голосу. Он сидел низко наклонившись и поставив локти на колени. Руки и ногти грязные, челка как метла, но невозможно было не ответить на его жизнерадостную усмешку.

— Привет! — отозвался Тоби, словно ему тоже понравилось то, что он увидел. — А я не знаю, как тебя зовут…

Хейди на минуту задумалась, потом смело заявила, вспомнив ирландскую уличную песенку.

— У меня много разных имен. Можешь звать меня, например, Джонни.

С соседнего сиденья донесся возглас изумления. Однако Тоби не то чтобы возражал — напротив, он очень одобрил такое имя.

— Хорошо. Здравствуй, Джонни.

Дом оказался запрятанным в чаще леса. На взгляд Хейди, он был постройки девятнадцатого века, и она с сожалением увидела, что современная дверь из толстого стекла заменила прежнюю. Три этажа, белые наличники на окнах, стены затянуты красноватым диким виноградом. Вид высокого крыльца, упавших на него оранжевых осенних листьев вызвали у блудной дочери острое чувство радости. И на этот раз она не стала его скрывать.

Рори Харт заговорил первым.

— Добро пожаловать, — произнес он, останавливая машину возле дома. — Прошу быть моей гостьей.

— Спасибо, но мне бы хотелось жить вместе с Дженни. То есть буквально в том же самом помещении.

— Это оно и есть.

Как? Она изумилась. Неужели у Уиттейкеров не было своего дома?

— Но ведь у матери, насколько я понимаю, была собственная квартира?

— Твоя мать, — не задумываясь ответил Рори, — до конца считала, будто ей принадлежит весь дом. На самом же деле она занимала половину верхнего этажа. Это было временное решение, и крайне неудобное для всех. Надо сказать, мое начальство делало все возможное, чтобы выселить ее отсюда. Вообще-то дом давно уже предназначен под снос.

— Под снос? — воскликнула Хейди. Ей даже не надо было разыгрывать ужас Сюзанны — он был неподдельным. Старый дом так хорошо сочетался с этим уголком леса. — Нет, не может быть.

— А чему ты удивляешься, — пожал плечами Рори Харт. — Пойди посмотри, что делается на верхних этажах. Впрочем, идем, сама все увидишь. — Он открыл перед ней дверь дома.

Они поднялись по ступеням и прошли через вторую дверь. Хейди увидела стройную фигурку Дженни. Об этой минуте Хейди давно уже думала. Она старалась поставить себя на место Дженни и проанализировать, как бы чувствовала себя в подобной ситуации. И неизменно приходила к выводу о классическом подростковом бунтарстве и сопротивлении.

Сейчас она с тревогой смотрела на Дженни, которая шла им навстречу. Трудно было поверить, что ей пятнадцать. В коротком платье девушка выглядела на девятнадцать — двадцать. Платье очень узкое, обтягивающее, очень шло ей. Почему-то при виде Дженни Хейди со своим ростом метр шестьдесят и весом чуть больше пятидесяти килограммов почувствовала себя ломовой лошадью.

Но все равно — она заранее придумала и отрепетировала речь, и ее оставалось только произнести.

— Дженни, — мягко начала она. — Надеюсь, ты все поймешь. Я здесь потому, что мама просила меня об этом. Чтобы я помогла тебе, чем смогу.

Дженни Уиттейкер никогда раньше не видела свою сестру, так что теоретически не могла заметить ничего подозрительного. Девушка произнесла красивым, мелодичным голосом:

— Да, конечно, пожалуйста, проходите. Вы будете спать с Рори. Надеюсь, вы не против. Я тоже там сплю, — спокойно сообщила Дженни, когда они проходили через вестибюль. — Он так решил, — продолжала она безупречно вежливым тоном, который мог бы принадлежать выпускнице института благородных девиц. — На верхний этаж мы не ходим — там все в аварийном состоянии.

Впрочем, «спать с Рори» означало лишь, что Хейди разместится в том же крыле дома, где его апартаменты. Так что первая, истерическая, реакция гостьи оказалась лишней.

Аристократия, «белая кость» — в наше время эти понятия почти забыты, но Дженни выглядела олицетворением их. Она вела себя безупречно вежливо. Но Хейди не обманывалась на этот счет. Просто неписаный закон дворянства — безусловное гостеприимство.

Комната, в которую ее провели, в эстетическом отношении выглядела довольно нелепой. Обои, когда-то девственно-белые с золотом, потускнели, ковер вытерт, но широкая кровать выглядела совсем новой, как и темно-синее покрывало с бахромой.

— Надо полагать, тебе приятно будет жить в твоей старой комнате, — заметила Дженни. Любопытство в ее глазах подсказало Хейди, что от нее ждут какой-то реакции.

Значит, это была когда-то комната Сюзанны. Что за неудача! Она проиграла очередной раунд. Хейди устало подошла к окну, и в большом зеркале в простенке увидела, как навстречу ей движется девушка в некрасивом бежевом плаще с поясом, с высоко зачесанными волосами и колечками кудряшек возле ушей. Это она. Но сейчас ей легко было поверить, что в комнате, кроме них, есть кто-то еще и этот кто-то смотрит ее глазами на заросли дубов и ясеней, берез, каштанов и лиственниц за окном. Может быть, из этого окна Сюзанна Десмонд смотрела, прощаясь с Гленглассом навсегда.

— Да, я рада, — произнесла она тихо. — Мне всегда нравился вид из моего окна.

Было что-то трогательное в этой потертой спальне с совершенно новой кроватью. Кто-то очень постарался встретить ее с почестями. Не Дженни ли?

Впрочем, остальные комнаты оказались в куда более приличном состоянии. Ванная комната поражала красотой дорогущей плитки, в другой комнате, дальше по коридору, были видны густо-зеленые стены, кровать, покрытая изумрудным покрывалом в клеточку — синюю с белым. Наверное, пристанище Тоби, судя по стоптанным ботинкам, которые валялись именно там, где о них легче всего споткнуться.

Гостиная тоже удивила ее, и не только тонким чувством цвета, с каким была отделана, — бежево-топазовыми портьерами на окнах от пола до потока, чуть более светлыми палевыми стенами, ковром на полу коричнево-медового цвета, — но еще и мебелью. Некоторые предметы были очень дорогими. Например, кресло и комод с ручками в виде львиных лап. Третьим сюрпризом оказался сам хозяин дома. Говорят, человек познается по манерам. До этого Рори Харт, в высоких ботфортах, ворчащий на Бранда, не отличался хорошими манерами, но теперь, на фоне уютной располагающей обстановки… Он переоделся в рубашку с накрахмаленным воротничком, галстук, дорогой зеленоватый костюм из хорошей шерсти с жилеткой и казался вполне импозантным, даже изысканным.