Арма (СИ) - Годына Виталий

Животное, возившее на себе «недоброжелателя», на прощанье плюнуло в сторону Герца. Улыбнувшись, герой ответил тем же.

Покинув «адские земли», они ощутили то, чего им так долго не хватало — благоухание леса. Мироэн успел соскучиться по сочному запаху травы и зеленым пейзажам, по шороху листвы и пляшущему весеннему ветру. Однако наемник снова заметил нечто странное.

— Откуда тут столько живности? Тебе не кажется подозрительным всё это? А?

— Что тебе, собственно, не нравится? Это лес! Здесь как бы свойственно жить животным, — приятель даже не обернулся.

— Ты меня не понял. Столько дичи не живет на границах регионов. Тут что-то не так. Эй, ты слушаешь?

Карие глаза настороженно осмотрелись по сторонам. Вдали от них спокойно разгуливало несколько оленей и диких кабанов, а еще дальше, между кронами деревьев, показалась морда дремлющего медведя. Люмийский еще раз прокрутил в голове слова товарища и частично согласился с ним. Когда он покидал Тайоки в последний раз, на стыке регионов не было ни одной лесной души.

— Шевелись. Если мы не успеем где-то спрятаться до заката, то у нас возникнут проблемы.

— Эй! Не игнорируй меня!!! — Герц почти что покраснел от злости, накопившейся за пару дней. — Я требую…

— Помнишь, мы играли в «Коркл»? — перебил Мироэн.

Наемник не ожидал подобного вопроса.

— Э-эм… Ну да. А причем здесь это?

— Вспомни третье правило и молча следуй за мной.

В детстве, когда ребята играли в эту игру, принц долго изучал её правила, которых, по большому счету, не было вовсе. Однако наследник Люмийских отличался от остальных своей сообразительностью и любил придумывать всяческие тактики и стратегии. Третий пункт придуманного им устава звучал так: «Когда не можешь найти противника — ожидай. Рано или поздно он явится сам». Герц тихо выругался и без лишних вопросов двинулся вперед.

*

С приходом темноты герои преодолели немало препятствий, прежде чем сделать привал. Сперва на их пути появились крутые спуски и овраги, в один из которых Мироэн едва не свалился. Затем пришлось идти в обход водопада и искать уцелевшую переправу, ибо ближайшие были разрушены. Не зря этот край считался самым красивым, и вместе с тем — самым опасным.

Если ты попал сюда впервые, то будешь очарован многими вещами. Пьянящие ароматы трав и цветов быстро вскружат твою голову, песнопение редких птиц станет медом для ушей, а дикие звери будут бегать вокруг как на ладони. Здесь, в отличие от других мест, не человек властен над природой, а совсем наоборот. Тайоки пульсировал жизнью всегда.

Вся эта прелесть ослабит бдительность и будет витать над тобой до тех пор, пока не угодишь в ловушку, уготованную местными жителями для поимки живности. Хотя они не прочь позабавиться и с первопроходцем.

Друзья оказались в самой малообитаемой части леса, в которой росли лишь небесные деревья[7]. Даже самое глупое животное страшится ступать сюда под покровом ночи. Мертвая тишина уж больно настораживала.

— Ну что, где остановимся? — размышлял вслух Мироэн.

— Предлагаю на дереве, — на лице товарища всплыла ухмылка.

— Не смешно. У нас нет ни времени, ни ресурсов на это.

— Хм, думаешь, я шучу?

Герц подошел к небодреву и медленно вывел на нем непонятные символы. Иероглифы заискрились, засияли и исчезли. Земля под ногами путников дрогнула, раздался противный скрежет. Дерево обросло новыми ветвями, образовавшими небольшую хижину. Плотно сплетенные между собой сучья и густая листва защищали временное пристанище от сильного ветра и дождей, а несколько крупных отростков держали основание на высоте. Последней появилась лесенка.

— Походные руны? Ах ты…

Ухмылка на округлом лице стала еще шире.

— С тебя — пять золотых.

— …Клятый вымогатель, — пробормотал Люмийский. Герц не переставал его удивлять.

Вскарабкавшись наверх, друзья устало повалились на пол и минут десять молчали.

— Эх, сейчас бы поесть… И эля бахнуть… Ну, иль чего покрепче … — пожаловался бродяга.

— Забыл, что в «Жале Скорпиона» было? — ненароком напомнил Мироэн.

Раздался громкий хохот.

— К слову, этот лес назвали Калиго, — отметил длинноволосый.

— Калиго? Странное название…

— На древнеармском это означает «туман». А теперь взгляни на него.

Герц нехотя выглянул наружу. Он увидел, как густая пелена сковала землю. Высотой она была метров пять, не меньше. Безмолвие лишь изредка прерывалось уханьем хищных сов.

— Даже ступать туда не хочу, бр-р-р… — возразил он.

В какой-то момент принца осенило и он понял, что может осуществить желание товарища. Несколько щелчков пальцами — и в руках появились две кожаные фляги, наполненные вином. Одну из них он бросил Герцу.

— Ох, черт! — жадно испив напиток, пробормотал тот. — Красное, из южного Корвела, ей-богу! Как это работает?

— Ты забыл, какую магию я унаследовал? — с упреком произнес Мироэн.

— Ну… Это… Как бы… — замешкался с ответом сероглазый.

Люмийский тяжело вздохнул.

— Объясняю на пальцах. Сущность Магии призыва заключается в том, что её обладатель может призывать что угодно из иного мира. Яркий пример тому — появление моего оружия или же твои Походные руны. Ведь эта хижина была уже готовой. Ты просто призвал её из одного места в другое.

Слова товарища вызвали у бродяги удивление.

— Погоди, и вправду… А в чем же тогда отличие между ними?

— В том, что Рунную магию может освоить каждый на этом континенте, если постарается. К тому же, у неё существует свод ограничений, которые мне нужно долго объяснять.

— А в чем особенность кровно унаследованной магии?

— В том, что у нее нет запретов. Если бы я долго и усердно тренировался, то мог бы призывать мифических существ, как это делали мои предки.

Нелегкая головоломка в голове Герца наконец разрешилась.

— Грубо говоря, ты призываешь свое оружие из небольшой оружейной комнаты, которая находится в другом мире, так?

Мироэн кивнул и выпил вина.

— А если живущие там существа ворвутся в неё и разворуют твою коллекцию? — продолжал фантазировать мечник.

— Тогда уютный мирок охватит хаос и власть перейдет к пышнобородым карликам.

Опьяненные путники громко загоготали.

— А теперь давай о серьезном. Зачем мы сюда приперлись? — поинтересовался друг.

— Прежде чем попасть в лапы Эльро, мне удалось узнать, что недалеко от границы с Тайоки поселился один мой дальний родственник. Я хочу наведаться к нему.

— Странно… Тебе же неприятна эта тема, зачем себя мучить?

— А ты бы не интересовался единственным выжившим родичем, когда остальные покоятся на том свете? — вспылил Мироэн.

— Ладно-ладно, не горячись. Я составлю тебе компанию.

Герц с трудом поднялся на ноги и еще раз вывел в воздухе череду символов. В обеих руках появились горящие факелы, которые он вставил между сучьями. Извне их свечение было практически незаметным.

— Кстати, помнишь Джулию и Мэри? Ну, в детстве играли с нами.

На щеках принца нарисовался румянец.

— Конечно, как тут забудешь… Особенно когда ты пытался ухлестывать за одной из них. Как же смешно это выглядело!

— Да? А ты себя вспомни: и двух слов связать не мог в присутствии Мэри. Все о тварях мифических талдычил, да о героях Армы. Девушкам неинтересно слушать всякую нудную ерунду. Больше внимания, меньше слов!

Люмийский хорошенько задумался над тем, стоит ли рассказывать товарищу что-то из того, что с ним произошло за то время, пока они не виделись.

— Внимание, значит… — пробормотал он. — Знавал я одну такую…

Герц был готов выскочить наружу от восторга.

— Ого! Как её зовут? Как она выглядит? Какой у неё характер? Рассказывай всё-всё-всё!

Прежде чем собраться с мыслями, он сделал несколько затяжных глотков. Красный напиток хорошенько развязал его язык.

— Её звали Лира. Она была той еще красавицей… Стройная фигура, пышная грудь, искрометная улыбка… Рыжие, чуть ли не пылающие локоны, мелодичный голосок и взгляд, как у тигрицы. Бойкая, независимая, временами резкая и грубая… Во многом полностью противоположна мне. Познакомились лет девять назад. Причем это выглядело так глупо… Я тренировался с копьем на берегу соленого моря. Выбрал место, где никто бы не увидел мои нелепые движения и взмахи. Ага, еще бы…