Магазин чудес «Намия» - Кэйго Хигасино

– Я здесь у вас уже второй раз. В прошлом году тоже был в канун Рождества. Ну а если я прихожу в канун Рождества, значит, я почти Санта-Клаус, но подарков у меня, к сожалению, нет.

Раздались редкие смешки.

– Вместо этого я, как и год назад, хочу подарить вам песни.

Сначала он сыграл и спел про оленя с красным носом. Эту песенку все дети знали, так что тоже начали подпевать.

Затем он исполнил несколько обязательных рождественских номеров, а между ними немножко поболтал с детьми. Детям вроде нравилось, они хлопали. Пожалуй, даже увлеклись.

Но затем Кацуро стала беспокоить одна девочка.

Она сидела во втором ряду, с самого края. Скорее всего, из начальной школы, училась классе в пятом-шестом. Глаза ее смотрели куда-то в пустоту, на Кацуро она совсем не обращала внимания. Песни, похоже, ее тоже не интересовали – подпевать она не пыталась.

Кацуро привлекло ее печальное лицо. Он почувствовал в нем какое-то недетское обаяние. Ему захотелось, чтобы девочка взглянула на него.

Решив, что детские песенки ей уже не интересны, он спел «Мой любимый – Санта-Клаус» Юми Мацутои. Это была заглавная песня вышедшего в прошлом году фильма «Отвези меня покататься на лыжах». Строго говоря, исполняя эту песню здесь, он нарушил закон об авторском праве, но не думал, что кто-нибудь нажалуется.

Многие ребятишки обрадовались. Но эта девочка по-прежнему смотрела в сторону.

Он спел и сыграл еще несколько песен, которые нравились подросткам ее возраста, – безрезультатно. Руки опускались: наверное, она просто не любила музыку.

– Что ж, вот и последняя песня. Я обязательно исполняю ее в конце каждого концерта. Слушайте.

Кацуро положил гитару и вынул губную гармонику. Несколько раз вздохнул, закрыл глаза и не спеша заиграл. Эту мелодию он исполнял много тысяч раз, так что смотреть в ноты не было необходимости.

Он играл три с половиной минуты. В зале стояла мертвая тишина. Перед тем как прозвучали последние ноты, Кацуро открыл глаза… и вздрогнул.

Та девочка пристально смотрела на него. И глаза ее были очень серьезными. Кацуро вдруг растерялся – это так не шло ее детскому личику.

Закончив выступление, он вышел из зала под аплодисменты. Снова подошла женщина, отвечавшая за концерт, и поблагодарила его.

Он хотел спросить про девочку, но не решился. Не придумал причины.

И все же он смог поговорить с ней.

После концерта в столовой устроили праздничный ужин и Кацуро тоже пригласили. Тогда-то и подошла к нему та самая девочка.

– Что это была за песня? – уставившись прямо ему в глаза, спросила она.

– Какая?

– Которую вы играли последней, на губной гармошке. Я ее не знаю.

Кацуро улыбнулся:

– Конечно. Это оригинальная мелодия.

– Оригинальная?

– Это значит, что я сам ее сочинил. Понравилась?

Девочка энергично кивнула:

– По-моему, это очень хорошая песня. Я бы хотела еще раз ее послушать.

– Правда? Ну-ка, подожди.

Кацуро позволили переночевать в детском доме. Он сходил в приготовленную для него комнату и вернулся с гармошкой.

Они вышли в коридор, и он сыграл девочке песню. Она слушала с серьезным видом.

– А названия у нее нет?

– Есть, почему же нет. Она называется «Возрождение».

– «Возрождение»? – пробормотала девочка и начала напевать.

Кацуро удивился: она воспроизвела мелодию исключительно точно.

– Так быстро запомнила?

В ответ девочка вдруг в первый раз улыбнулась:

– Я очень хорошо запоминаю музыку.

– Все равно потрясающе!

Он пристально посмотрел на девочку. На ум пришло слово: «Талант».

– Мацуока-сан, а вы не собираетесь играть профессионально?

– Даже не знаю… – Он помотал головой, стараясь не показать, как взволновалось его сердце.

– Мне кажется, эта песня имела бы успех.

– Да?

Девочка кивнула:

– Мне нравится!

Кацуро улыбнулся:

– Спасибо.

И тут кто-то позвал девочку:

– Сэри-тян!

Из столовой выглянула одна из воспитательниц.

– Не покормишь Тацу-куна?

– Конечно!

Девочка, которую назвали Сэри-тян, поклонилась Кацуро и ушла в столовую.

Он, чуть помедлив, тоже зашел внутрь.

Сэри сидела рядом с маленьким мальчиком и уговаривала его взять в руки ложку. Лицо малыша почти ничего не выражало.

Рядом оказалась женщина, отвечавшая за концерт, и Кацуро без всякой задней мысли спросил ее об этих детях. Женщина вдруг помрачнела.

– Они брат и сестра, попали к нам весной этого года. Говорят, родители жестоко с ними обращались. Братишка Тацу-кун ни с кем, кроме Сэри-тян, не разговаривает.

Вот оно что…

Кацуро посмотрел на Сэри, которая ухаживала за братом. Кажется, теперь он понял, почему ее не трогали рождественские песенки.

Когда праздничный ужин был окончен, Кацуро ушел к себе в комнату. Он улегся было на кровать, но услышал за окном веселые голоса. На улице дети запускали фейерверки. Холод их явно не беспокоил.

Сэри и Тацу тоже были там. Смотрели на других, стоя поодаль.

«Не собираетесь играть профессионально?»

Давно ему этого не говорили. И улыбаться, чтобы не отвечать, ему в последний раз приходилось лет десять назад. А вот настроение тогда и сейчас было совершенно разное.

«Прости, отец, – пробормотал он, обращаясь в ночное небо. – Я все свои сражения пока проигрываю».

Его мысли переместились на восемь лет в прошлое.

О смерти бабушки ему сообщили в самом начале июля. Кацуро готовился открывать магазин, когда позвонила младшая сестра Эмико.

Он знал, что бабушке уже совсем плохо. И печень, и почки работали еле-еле, так что она в любой момент могла перейти в мир иной. И все равно Кацуро не поехал домой. Он, конечно, беспокоился о старушке, но у него была причина оставаться в городе.

– Бдение завтра, послезавтра – похороны. Ты когда сможешь приехать?

Кацуро, держа трубку в руке, оперся локтями о прилавок и почесал голову свободной рукой.

– У меня же работа… Надо с хозяином посоветоваться.

Он услышал, как Эмико с присвистом вдохнула.

– Какая еще работа? Ты просто помощник! Сам же говорил, что хозяин раньше в одиночку там справлялся! Уж на один-два дня можно отпроситься! Ты же выбрал эту работу, потому что здесь можно в любой момент попросить отгул!

Точно, так и было. Память у Эмико хорошая, девушка она собранная. Болтовней ее не отвлечь. Кацуро замолчал.

2

– Нам нужно, чтобы ты приехал, – сестра заговорила жестче. – Папа плохо себя чувствует, мама все это время ухаживала за бабулей, устала. И вообще, бабуля тебе, между прочим, помогла! Хотя бы на похоронах ты должен присутствовать!

Кацуро вздохнул:

– Ладно. Договорюсь как-нибудь.

– Пожалуйста, постарайся приехать побыстрее. Если получится, сегодня вечером.

– Сегодня точно никак.

– Тогда завтра утром. Ну, не позднее обеда.

– Я подумаю.

– Подумай как следует. До сих пор тебе позволяли делать