Ветер, кровь и серебро - Виктория Александрова

Страшно даже представить, что будет. Кристина знала, что их земля сильна как никогда, а с поддержкой Шингстена остановить фарелльское вторжение будет делом вполне посильным… Но всё же она себя готовой не чувствовала. Прошлые войны, которые ей довелось пройти, дались ей настолько тяжело, что она до сих пор не могла полностью забыть от тех событиях и прийти в себя. После войны с Шингстеном её жизнь раскололась на «до» и «после», и она понимала, что так, как «до», уже никогда не будет. За неполный год Кристина повидала немало смертей и убийств, изуродованные трупы, рекой льющуюся кровь, она пережила адский страх, оказавшись в топке настоящего безумия… Поэтому ещё сложнее было понять сейчас мысли того человека, что планировал нападение на Драффарию. Неужели он никогда не видел войны? Никогда о ней не слышал? Не знал, что это такое? Что же он тогда представляет себе?.. Что война — это просто красивый парад или турнир?

От возмущения, страха и внезапно нахлынувших болезненных воспоминаний её затрясло, и Кристина почувствовала, как объятия Генриха стали крепче. Он всегда остро ощущал любые, даже самые незначительные перемены в её состоянии и быстро реагировал на них, подбирая нужные слова, а иногда и обходясь без слов — объятиями, прикосновениями, взглядами…

— Прошу тебя, не переживай, — улыбнулся он, целуя её в лоб. — Я обещаю вернуться как можно быстрее. Даю тебе слово.

Но Кристина понимала, что ждать его возвращения прямо летом не стоит. Может, он приедет осенью, короткой, холодной и промозглой, когда одетые в золото и багрянец леса будто бы горят небесным огнём… Или зимой, когда весь мир становится белым-белым, таким белым, что не видно той точки, где сходятся небо и земля… Или теперь уже следующей весной, когда всё будет таким же тёплым, светлым и ожившим… Нет, это слишком долго. Она не вынесет целый год разлуки. Просто сойдёт с ума.

Все необходимые вещи были заготовлены заранее, Генриху оставалось лишь одеться в дорогу и немного позавтракать, и он будто нарочно тянул время, то выбирая подходящие для долгого пребывания в седле камзол и плащ, то словно зависая над кружкой с молоком, опустошая её маленькими медленными глотками.

— Не засыпай, — усмехнулась Кристина, легонько толкнув его в бок, — просыпайся давай, а то с седла свалишься.

Генрих улыбнулся ей, но ничего не ответил.

Ну что ж, видит Бог, она старалась не терять позитивного настроения и всячески показывать, что верит в лучший исход. Наверное, со стороны это выглядело странно, наигранно и неискренне. Но ей просто хотелось поддержать чересчур разволновавшегося мужа, хотя всю жизнь у них было как раз наоборот: Генрих поддерживал её в трудных ситуациях, всегда старался утешить, дать совет… Он помогал ей выживать в первые месяцы после войны, когда душевное состояние Кристины оставляло желать лучшего — ей казалось, что все её ненавидят, что она никому не нужна и что жить ей больше незачем. Наверняка, если бы не Генрих, это состояние осталось бы в её душе навсегда, с каждым днём всё ухудшаясь и медленно её убивая.

Она, конечно, тоже старалась, изо всех сил старалась держаться, научилась отвлекаться и переводить мысли в другое русло, но всё же понимала, что без поддержки мужа быстро бы загнулась.

И не верилось, что кто-то ещё мог бы ей помочь так же действенно, как он.

— Может, мне всё-таки тоже поехать? — вдруг выпалила Кристина.

Выпалила полную глупость: Эори оставлять нельзя, да и в целом Нолд-Бьёльн нуждается в законной правительнице, а не каком-нибудь наместнике. И на её собственные сборы ещё время нужно… Хотя она может просто переодеться в дорожный костюм вместо повседневного платья из тонкой синей шерсти, быстро покидать в сумку всё самое необходимое, на снаряжение коня тоже вряд ли уйдёт много времени. Потом вспомнилось, что надо бы ещё уложить с собой не один комплект доспехов, оружие, шатры, хоть какой-нибудь запас продовольствия… Да и Джеймсу тоже пока не следует оставаться одному — вдруг ему станет хуже?

Да уж, не получилось необдуманного поступка. И не в том она сейчас возрасте и положении, чтобы совершать что-то подобное.

Генрих тем временем поставил кружку на место и вышел из-за стола, оставив почти нетронутой свою порцию пшённой каши с тыквой, что была на завтрак. Кристина встревожилась, но решила, что он ещё не раз успеет перекусить в дороге. В конце концов, неудивительно, что ему в приступе такого дикого (и совершенно оправданного) волнения есть совсем не хотелось.

— Я бы с радостью взял тебя с собой, — улыбнулся Генрих, беря её под руку, — но ты же сама прекрасно понимаешь: тебе лучше оставаться здесь. Если замку понадобится защита, — он быстрым взглядом окинул окружающую их обстановку: длинный коридор, высокие стены, окна, пропускавшие слабый утренний свет… — то никто, кроме тебя, лучше всего с этим не справится.

Он был прав: если Джойса упустить, случайно ослабить над ним контроль, то Эори и впрямь придётся защищать. Естественно, что эту ответственность должна взять на себя Кристина. Это её замок, её наследие, в Эори веками правили Коллинзы, поколения этого рода сменяли друг друга, и вот пришла её очередь… И она не подведёт. Как не подвела в прошлый раз, когда едва не потеряла всё это наследие, но всё же выстояла.

Кристина улыбнулась, сжимая руку Генриха, и опустила глаза, будто была юной влюблённой девчонкой.

— Радость моя, — сказала она, — никто и никогда не верил в меня больше, чем ты.

Он негромко рассмеялся, будто не поверил, хотя это было неоспоримой правдой.

Чем дольше длилась весна, тем раньше рассветало, и к семи утра солнце уже почти совсем встало. Было прохладно, довольно-таки сильный ветер прилетел с севера, зато весь снег уже давно растаял, а очнувшееся от долгого сна весеннее солнце успело подсушить раскисшие дороги. Наверное, это облегчит путь.

И вот пришла пора прощаться.

Они вышли во внутренний двор, где уже всё было готово к отъезду: вещи, повозки, лошади, свита… Кристина вдруг увидела Дикона — он, столь повзрослевший, возмужавший, сидел в седле уверенно, сохраняя ровную осанку и некоторую величественность во взгляде. Его заметно отросшие русые волосы были убраны в аккуратный хвост, а серо-зелёные глаза светились решительностью и предвкушением чего-то грандиозного, великого… Он так вырос, но всё же Кристина не могла не видеть в нём юного оруженосца, такого, с каким она познакомилась пять лет назад. Да и сейчас ему всего лишь восемнадцать… Пусть совершеннолетие, но