Будни Дракона-детектива, или Убийство в замке ста мечей - Татьяна Михаль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Едва мы заняли свои места, как к нам подошёл кельнер.
– Предлагаю вкусить самые лакомые блюда, милорд, леди, – обратился он к нам с ненавязчивой улыбкой.
– Какое у вас блюдо дня? – поинтересовался детектив.
– Ростбиф с Яршинским пудингом, – гордо ответил кельнер.
Ого. Яршинский пудинг – это изделие из жидкого пресного теста, которое запекается под ростбифом на решётке. Затем его наполняют соком, он впитывает в себя весь мясной сок. Ростбиф и пудинг всегда подают в паре. А ещё Яршинский пудинг просто обязан иметь углубление в центре, куда необходимо налить сочную, густую и ароматную подливку, а также приподнятые края, при этом с хрустящей румяной корочкой.
А сам ростбиф делают из нежнейшей телятины, которая буквально тает во рту. Блюдо имеет особенный, изысканный аромат.
Я ела Ростбиф с Яршинским пудингом всего три раза в жизни. Это было незабываемо.
Детектив благодушно кивнул и сказал:
– Две порции. Помимо основного блюда ваши фирменные закуски, а для леди ещё куриный бульон. Из напитков чай с молоком. И подайте к чаю варенье – малиновое. Шесть креманок. И воздушные булочки в сметанной заливке. София? У вас есть ещё пожелания?
Я замялась и решила немного понаглеть, раз детектив меня угощает.
– Мне к чаю всё тоже самое, только варенье вишнёвое. Шесть креманок, пожалуйста.
Кельнер если удивлён нашим заказом к чаю, то виду не подал. Вот что значит профессионализм.
Он поставил на стол хрустальный запотевший графин с лимонно-мятной водой и пока покинул нас, отправился исполнять наш заказ.
Когда он ушёл, Даррен с усмешкой поинтересовался у меня:
– Шесть креманок вишнёвого варенья? София, вы серьёзно или решили передразнить меня?
Захлопала глазами, не совсем понимая его сарказм и почему он решил, что я дразнюсь. Облизнула губы и осторожно проговорила:
– Ни в коем разе я вас не дразню, господин. И что такого, что я тоже заказала варенье? Вы заказали шесть креманок. Только малинового варенья. А я обожаю вишнёвое. Вот.
Он растянул губы в ещё большей усмешке и произнёс:
– София, на меня не повлияет даже несколько банок варенья. Есть такая особенность организма. А вот вы вряд ли легко переживёте эти шесть креманок.
Он тут же стал серьёзным и добавил:
– Нет, мне не жалко. Просто потом не желаю нянчиться с вами и наблюдать ваши страдания животом.
Одарила мужчину сияющей улыбкой и сказала:
– Благодарю вас за заботу, господин Ашер. Но вы не волнуйтесь на сей счёт. Мой организм легко справится с вареньем. Тем более, вишнёвое – моя слабость. Но если вдруг живот и заболит, то у меня с собой прихвачено действенное средство. Помогает мгновенно. Я ведь уже говорила вам, что не стану обузой. Я сдержу слово.
Он хмыкнул и кивнул со словами:
– Что ж, хорошо. Ваше тело – ваше дело.
Мужчина вдруг достал из внутреннего кармана свёрнутые и перевязанные лентой документы и принялся их изучать.
А я взяла салфетку со стола, бросила на колени и некоторое время издевалась над ней. Крутила ткань, вертела, складывала в фигуры, мяла и в итоге, устав от собственной стеснительности, решила поблагодарить мужчину, что решил угостить меня обедом.
Я видела цены в меню и мне дурно от одной только мысли, что Даррен Ашер оставит здесь небольшое состояние.
– Господин Даррен? – обратилась к детективу.
Он неохотно оторвал взгляд от чтения и вопросительно посмотрел на меня. Я снова облизнула губы, и в очередной раз с силой смяв салфетку, произнесла, отчего-то сильно смущаясь:
– Я хотела поблагодарить вас за этот обед. Я… я не ожидала, не знала, что бывают такие цены на обычные блюда… Я… Мне очень неловко и я безмерно вам бла…
Он вдруг с силой бросил бумаги на столик. Они издали хлёсткий хлопок. Я вздрогнула и умолкла на полуслове. А детектив сложил руки в замок, и раздражённо глядя на меня, подался ко мне и процедил:
– Леди Тёрнер, я попрошу вас один единственный раз об одной услуге. Оставьте эти ваши жалкие благодарности! Они до омерзения злят. Если бы я не хотел вас угощать, то так бы и сказал. Это раз. И два…
Он вдруг откинулся в кресле, расцепил руки и погладил подбородок, рассматривая меня как-то оценивающе и задумчиво, словно ему пришла одна мысль…
– И два, – заговорил он снова, но уже каким-то странным тоном, предвкушающим, – угощаю вас не я, леди.
– Как это? – прошептала удивлённо.
– Вот так. Элементарно. Вас леди Тёрнер угощает ведомство. Оно же и оплачивает ваше путешествие в «Зимнем экспрессе». И раз уж мы заговорили о материальной стороне дела, то думаю, мы можем запустить руку в карман ведомства поглубже, и обновить, к примеру, ваш гардероб. Волстен «обрадуется» дополнительным расходам. Это будет замечательный подарок старику на Чудогодие.
Я вся напряглась. Даже шею потёрла, чтобы расслабиться хоть немного.
– М-может н-не надо никуда руку запускать? – прошептала в лёгкой панике.
– Надо, леди. Надо, – довольный собой и своей идеей, произнёс Даррен. Потом постучал длинным ухоженым указательным пальцем по бумагам и вдруг спросил меня: – И раз уж мы решили вопрос денег, ответьте, София, как вы могли заложить дом под столь грабительские проценты?
Я бросила взгляд на бумаги и увидела надпись вверху… «Личное дело Софии Тёрнер».
Мне стало дурно. Я ощутила, как побледнела. Мне вдруг стало тяжело дышать.
Я судорожно схватила бокал, графин и дрожащей рукой налила себе воды.
Практически залпом всё выпила и жалобно выдохнула:
– Вы так быстро всё узнали?
Мужчина явно был удивлён моей реакцией. Он задумчиво посмотрела мне в глаза и проговорил:
– Шестое чувство мне подсказывает, что ваше неожиданно экстренное распределение случилось не просто так…
– Нет! – выпалила излишне быстро и зажмурила глаза.
Кому я пытаюсь лгать? Дракону Его Величества? Лучшему из лучших детективов королевства? Да он меня раскусит быстрее любой ореходробилки!
– София, вы что же, подкупили кого-то в академии? – услышала насмешливый голос детектива.
Распахнула глаза и возмущённо ответила:
– Да как вы смеете так думать и предполагать?! Никого я не подкупала! Точнее, я вообще никого не подкупала! Я получила документ по…
– По магической почте, да, – закончил за меня детектив.
Я кивнула.
Он негромко рассмеялся и тоже налил себе воды. Сделал небольшой и аккуратный глоток, не то что я.
А потом мужчина стал предельно серьёзным. Его голос сменил тональность, превратился в сплошной лёд. И острые, как бритва, слова, вонзались в меня с особой жестокостью.
– За большую
