Негативно оценочные лексемы языка советской действительности. Обозначение лиц - Пётр Червинский

Несун появляется, видимо, к концу 70 гг. ХХ века (Русская грамматика 1980 г. отмечает это образование как новое [I: 146]) и обозначает «того, кто совершает мелкие кражи, уносит что-л. оттуда, где работает» [Большой толковый 2000], «который выносит с производства часть производимой продукции, сырья и т. п.». [Мокиенко, Никитина 1998] Слово, образуясь по типу бегун, лгун, молчун, предполагает использование основы настоящего времени в качестве мотивирующей основы (нес-у – нес-ун), представляя собой образование регулярное и продуктивное для разговорной речи [Ефремова 1996: 476—477]. Непосредственными предшественниками его в языке советской действительности можно считать три оценочных слова с тем же суффиксом – болтун (разглашающий тайну), летун (часто меняющий место работы), попрыгун (то же, что летун, но более с оттенком «не могущий усидеть, удержаться на месте»), с первыми двумя из которых данное слово можно было бы отнести к группе с наиболее ярко проявленной советизированностью. В то время как два последних (летун, попрыгун) обнаруживают с ним наиболее тесную мотивационную связанность, в наибольшей мере, как представляется, повлияв на возникновение слова несун, не в последнюю очередь обусловленное расширением общей для них тематической группы и наличием такой же оценочной характеристики: все три слова имеют отношение к производству и обозначают лиц, приносящих ему своим поведением вред. Объединяют эти три слова еще ряд признаков. Прежде всего, характер действия, связанный с перемещением, пересечением, нарушением устанавливаемых стабильных границ (отношение к локусу, признак места). Действием неодобряемым и самовольным, совершаемым нередко в обход существующих правил и необходимо-желательных норм отношения к труду, объявляемым пропагандой как нравственные9. Из чего следует общая для этих трех слов оценочная характеристика. Летун, попрыгун, несун воспринимаются как не слишком значительные, но неприятно-досадные вредители на производстве. Их действиями руководит эгоистическое стремление к собственной выгоде и мелкособственнический интерес. Характеризует пренебрежение к интересам общества (социального множества), непонимание важности и глобальности социалистического строительства и, что из этого следует, своей роли на производстве как единицы данного множества, участвующего в этом строительстве своим объединенным трудом.

Появление слова несун обусловлено также негативными ассоциативными представлениями, связанными с глаголом нести. Помимо прямого и основного значения «взяв в руки или нагрузив на себя, перемещать в определенном направлении, доставлять куда-л.» [Большой толковый 2000], проявляющего три признака – прихватывание с собой, перемещение с этим в пространстве и доставление к месту, внутри которых скрыто уже заложена идея присваивания, прибирания к рукам с последующим изменением местоположения в пространстве того, что взято, прихвачено в качестве груза, – помимо этих соотношений и связей, глагол нести проявляет также другие, ассоциативно и коннотативно значимые. Немотивированность, допускающая вмешательство неконтролируемых, стихийных, потусторонних сил и отсюда нежелательность и неожиданность возникновения (исчезновения), сопровождаемые недовольством, удивлением, возмущением: Куда вас несет? Вот принесла нелегкая! Черт его принес! Куда его унесло? Каким ветром занесло? Несет меня лиса за темные леса (из сказки). Передвижение помимо воли, предполагающее захватывание, увлечение какой-то силой: Его несло на камни. Ветер нес бумажки, листья, всякий мусор. Река несла своим течением. Море унесло. Сопровождение, появление, приход как следствие чего-л. далеко не всегда приятного: Осень несет дожди. Тучи несут дожди. Старость несет болезни. Нанесло тут всякого. Распространение, передача: Несло холодом, дымом, гарью, дурными запахами. Несло затхлостью. Из подвала несло гнилью. Сообщение, передача чего-л. пустого, неразумного: нести чепуху, вздор, околесицу. Послушай, что ты несешь! Семантика глагола также связывается с неприятностями, потерями, тяжелыми обязанностями, трудностями: нести потери, урон, ущерб, свой крест, обязанности, службу, нагрузку, нести на себе весь дом.

Негативная оценочная коннотативность, таким образом, поддерживаются семантически, следуя из трех просматриваемых признаков: 1) потенциальная тяжесть (груза, того, что несут), 2) спонтанность немотивируемой субъектности перемещения с ним (прихватывание с собой), 3) не всегда желательное изменение начального местоположения объекта с позиции и во мнении говорящего, наиболее ярко затем проявляющаяся в унести, образованном от нести и являющимся эвфемистическим синонимом слову украсть.

Может быть, более ярко формирующаяся семантика проявила бы себя в форме унесун, возможной и в разговорно-сниженной речи даже встречающейся, образуемой по аналогии с убегун «тот, кто от кого– или чего-л. убегает», улетун, умотун, уведун, ускакун, увезун, убредун, украдун, уползун, улепетун, также разговорных и просторечных. Однако поскольку нормативные образования с данной приставкой суффиксу -ун не свойственны (видимо, в силу определения лица «по привычному действию или склонности к действию», предполагающему действие как таковое, не связанное с каким-либо результатом, вносимым приставкой у-), несун содержит в своей семантике также и это значение с у-. Несун не только и не столько несет, сколько действием этим, несением, уносит, выносит, что и находит свое не отражение в дефинициях: «тот, кто совершает мелкие кражи, уносит что-л. оттуда, где работает» [Большой толковый 2000], «который выносит с производства часть производимой продукции, сырья и т. п.» (подчеркнуто мною – П. Ч.) [Мокиенко, Никитина 1998].

В интересующем нас слове срабатывают две составляющих из трех – прихватывание, связываемое с присваиванием субъектом-лицом того, что ему не принадлежит (скрытый и подразумеваемый компонент значения), и нежелательное изменение надлежащего местоположения того, что выносится, – за пределы предприятия, с пересечением, нарушением границ стабильного и должного местопребывания его как объекта (явный, открытый компонент). Нести, летать и прыгать в несун, летун и попрыгун передают, тем самым, общую для них идею неконтролируемой и немотивированной спонтанности со стороны субъекта-лица, с нарушением стабильности места – объекта в нести и субъекта в летать и прыгать.

Рассмотренные мотивационные основания советизированной оценочности в слове несун позволяют отнести данное слово, наряду с ему близким летун, ко второй группе, предполагающей отношение субъекта-лица к социальному множеству. Данное отношение, как следует из рассмотрения, тяготеет к оценочности нравственного характера, в отличие, скажем, от слов первой группы (отношение лица к системе), в которых ведущей становится оценка идеологическая и политическая. Указанная закономерность, однако, не имеет в виду исключительности, поскольку нравственная оценка осуждаемого в отношении общества поведения очень легко перед лицом момента и политической необходимости может стать оценкой высшего уровня, связанной с отношением к системе, угрозой ее стабильности и существования.

Затронутую особенность хорошо демонстрирует слово болтун, советизированный облик которого четко связывается с перемещением его семантики по шкале оценочности от невинного в целом в своей основе неумения сдерживаться в своих речевых проявлениях через сплетничество, выбалтывание чужих секретов и тайн, к разглашению важных секретных сведений, в том числе государственного значения, и антисоветской агитационной деятельности. При этом, если первое предполагает реакцией утомление, неприязнь, раздражение, а второе – неодобрение, осуждение, нежелание иметь дело, вступать в какие-либо контакты и связи, стремление избегать, то последнее, третье, закладывает реакцию не индивидуального и не межличностного уровня отношений, поскольку речь идет о вредительстве государственного масштаба. Реакцией в этом случае предполагаются и должны быть негодование, общественное презрение, остракизм. желание немедленного наказания по всей строгости советских законов. Отношение личного неприятия, нежелание сталкиваться и стремление избегать, характерные для первого и второго уровней, на третьем, системном и государственном, в силу значимости потенциально следующего общественного вреда, меняет свою направленность – не самому стараться не сталкиваться и избегать, а изгонять такого из общества, обезвреживать, изолировать и изымать.