Славяне накануне образования Киевской Руси - Борис Александрович Рыбаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При дальнейшем обследовании р. Гнилопяти бескурганный могильник с урновыми трупосожжениями был обнаружен у с. Шумска. «На запад от центра села, по левобережным высотам Гнилопяти, на поле Михаила Цимохи, при распашке в 1921 г., на глубине 0,26 м», была выбрала глиняная урна. Урна «стояла вверх дном; под нею были: кучка угля, пепла и пережженных костей». «Исследователь осмотрел это место. Там, действительно, на площади около десятины заметны черепки, осколки кремневых орудий, костяной пепел, дубовые угольки, видимо, от разрушенных трупосожжений корчакского типа, на расстоянии 10–15 м одно от другого. Ясная картина погребальных урн», — заканчивает С.С. Гамченко свое описание осмотренной местности[64].
Второй бескурганный могильник у с. Шумска был обнаружен в урочище Папирня на р. Гнилопяти. «При распашке Папирпи находят и целые сосуды с костяным пеплом. В обрезе траншеи 1915 г., пересекшей в одном участке Папирню, видны сечения погребений с трупосожжением»[65].
Что касается р. Гуйвы, то она была обследована вниз по течению от устья до впадения в нее р. Коденки. На Коденке у с. Янковцы С.С. Гамченко отметил следы курганной группы с урновыми трупосожжениями. «По рассказам селян, курганы были небольшие, круглого плана, с окружностями основания 25–30 м и высотою до 1,5 м. Расположены были курганы довольно кучно (межкурганные расстояния 7-10 м); всех курганов было около 56, каждый имел слабо выраженный кольцевой ровик. Теперешний след курганов — желтоватый или белесоватый круг на сером фоне пахоты»[66]. Осмотр поверхности распаханных Курганов показал, что «на местах курганных оснований попадаются черепки керамики типа Корчака, осколки каменных орудий, мельчайшие кусочки кальцинированных человеческих костей, куски гнейсовых плиток, угольки, костяной пепел, зола, — ясная картина разрушенного погребения с остатками трупосожжения. Таких следов на площади уничтоженной курганной группы насчитано около пятнадцати. Видно, что меньшие курганы уже исчезли, а большие еще оставили по себе след»[67].
* * *
Раскопки С.С. Гамченко 1921–1922 гг. обогатили археологическую науку сведениями о памятниках корчакского типа. Что можно сказать о генетических основах и происхождении этих памятников? В.Н. Даниленко относит волынский Корчак к памятникам зарубинецкой культуры, он пишет: «К числу памятников этой культуры, относящихся к первым векам нашей эры и к середине I тысячелетия, следует относить Бортничи, Новые Безрадичи, Клепче на Днепре, Волынцево (урочище Трифон), Авдеевку на Сейме, Корчак на Волыни, Шаньково-Почепок, Мощино на верхней Оке и т. д.»[68]. Ю.В. Кухаренко считает, что «на территории Припятского Полесья археологическими памятниками, следующими за полями погребений зарубинецкого типа, являются памятники типа Корчак». Согласно автору, в комплексах вещественных остатков этих памятников «встречаются своеобразные лепные сосуды, типологически, по-видимому, связанные с сосудами зарубинецкого типа»[69]. По его мнению, эти памятники типа Корчак являются тем звеном, «которое связывает культуру славянских племен рубежа и начала нашей эры с культурой племен „Повести временных лет“».
Наиболее конкретно вопрос о связях Корчака и памятников зарубинецкой культуры был поставлен Е.В. Махно, указавшей на сходство сосуда из Корчака (фонды Житомирского музея, № 11366) и сосудов из Корчеватовского могильника (рис. 4, 1–2)[70]. Действительно, сосуд из курганного погребения № 1 (рис. 4, 3) и бескурганного трупосожжения № 8 в Корчаке[71] аналогичны сосудам из Корчеватого (фонды КГИМ, № в 2100/1 и 5) (рис. 9, 7). Оба они коричневого цвета, с шероховатой поверхностью, местами сглаженной. Сосуд № 5 вполне подходит под характеристику урновых сосудов из Корчака[72].
Рис. 9. Глиняные сосуды.
1 — Селец; 2–6 — Корчак; 7 — сосуд из зарубинецкого могильника у с Корчеватого.
При всем том близость форм сосудов лишь одной определенной керамической группы отнюдь не решает вопроса о генезисе данной культурной группы в ее целом. Достаточно указать на полное несходство обрядовой стороны погребений и их инвентарных комплексов. Вообще урновые погребения характерны для Корчака, но отсутствуют в Чаплине. В Корчаке имеются курганные трупосожжения, тогда как их нет в Чаплине, так же как нет и погребений в каменных ящиках. Кремневые орудия составляют необходимую принадлежность ритуального комплекса в Корчакском могильнике, но они не встречаются в зарубинецких и чаплинских памятниках на Днепре и Припяти. При столь выразительном несходстве погребального обряда у нас нет достаточных основании рассматривать Корчак как вариант или же как поздний этап зарубинецкой культуры. Трудно допустить, чтобы на протяжении двух-трех столетий в области тетеревского Полесья произошли столь решительные сдвиги и так резко изменилась структура погребального ритуала, совершился переход от бескурганных погребений к курганным, от безурновых трупосожжений к урновым, чтобы появились и получили самое широкое распространение погребения в каменных кистах и, при совершенно ином инвентаре чаплинских памятников, неожиданно, вне связи с прошлым, возник обычай класть в могилу кремневые орудия.
Все говорит об иных связях, о памятниках иного культурного типа, к которым восходит Корчак. Следует предположить, что на Тетереве памятники корчакского типа сложились не столько на зарубинецкой или чаплинской основе, сколько на местной древнейшей основе, сохраняя элементы дозарубинецкого времени. Мы имеем в виду могильники в районе Житомира, обнаруженные, как и Корчак, С.С. Гамченко. Для этих памятников характерны трупосожжения с курганными насыпями, урновый тип захоронений, кремневые орудия как необходимая принадлежность инвентарного комплекса почти каждого из погребений, а также кости быка и кабана, а не каких-либо других животных. Во всем этом данные могильники не отличаются от корчакских за исключением того, что урнами в них служат сосуды яйцевидных форм (рис. 10).
Рис. 10. Сосуды милоградского типа из курганов Псищенской и Крошенской групп.
Могильники подобного типа были обнаружены С.С. Гамченко в ряде пунктов на Тетереве и его притоках вблизи Житомира. Сюда относится, например, Псищенская курганная группа из 22 курганов на правобережье Тетерева, к югу от Житомира, возле с. Псище. Здесь в 1893 г. С.С. Гамченко раскопал три кургана.
Курган 1, с урновым трупосожжением, без кострища. Остатки сожжения с угольками и пеплом «сгружены в сосуд, который установлен острым концом на древний горизонт и прикрыт плиткой; по соседству поставлен такой же сосуд и мисочка», накрытые в свою очередь плитками. Здесь же лежали кости животных, кабана и быка. «При них же (быть может, на плитках) каменные орудия»[73].
Курган 2, с урновым трупосожжением, без кострища. Остатки сожжения «всыпаны в яйцевидный сосуд размеров и внешности сосуда из кургана № 1, острым своим дном установленный в древний горизонт и покрытый плиткою. Рядом установлены мисочки, также прикрытые плитками, и около
