БЧ. Том 6 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

Из противоположного конца этажа отозвалось жалобное всхлипывание:

— А можно я здесь еще немножко побуду, дочка?

Кали вглядывается в горящие обломки мебели, пытаясь понять, куда зарылась бывшая княгиня Лидия. У стены стоит почерневший от копоти сейф. Толстая дверь захлопнута. Слух Гончей улавливает шорох внутри железного ящика. А еще, Кали не уверена, но, кажется, у Лидии Настьевой стучат зубы.

— Смекалка у тебя работает, Алка, — Вика тычет кулаком княжне в наплечник. — Хорошее убежище нашла Ее Сиятельству.

— Да она сама туда упряталась, — щелкает клювом Алла. — Как драпанула от меня, когда я облачилась в Горгулью. Даже обидно. Без понятия, чем ее оттуда выманить.

— Забей и пускай еще сидит. Рано ты решила, что всё закончилось, — сообщает Света. — Снаружи толпа непонятно чьих дружинников.

— Ага-ага, — ощеривается Кали. — Тебе на помощь они не сильно спешили, значит, враги.

— Хоть не псины, но фрагов нам перепадет, — радуется Вика.

— Аднака, незя фрага, — громкий бас за окном заставляет всех девушек разом подпрыгнуть.

Поляницы напрягаются, но на сожженный паркет грузно спускается старый знакомый. Крокодил Али обзавелся перепончатыми крыльями и синими Когтями, но мордой лица все такой же красавчик. Поведя длинным носом по сторонам, майор спецназа мурлычет:

— Песа пахнят. Жаряна, аднака.

У Крокодила бегут слюнки из пасти.

— Али! — восклицает Кали. — А ты здесь какой попуткой, аднака?

— Да Бес к нам няньку отправил, что непонятного? — резко грустнеет Света. — А мы уже губу раскатали, что получили настоящее боевое задание. Перуницами себя поименовали. Пудреницы — вот кто мы.

— Не придумывай, седая, — обрывает Вика депрессивную фантазию княжны. — Подмога — вот как правильно это называется, никакая не нянька. Мы не в яслях, а посреди уймы демонских трупов. Бес подстраховался, беспокоясь о нас, так что имей благодарность.

— Перуницы? А что, звучит! — восхищенно щелкает клювом Алла. — Только мы вроде поляницы же.

— Точно. Поляницы — это чисто наша четверка, — поясняет Вика, осмысливая на ходу. — А Перуницы — это пускай будут все, кто за Перуна выступают. Так что мы одновременно поляницы и перуницы.

— Подожди. Например, давай возьмем Али, — кивает Кали на Крокодила, который уже вовсю обнюхивает жареную ногу Гончей. — Он явно не поляница. Тогда кто? Перуница?

Девушки все разом хихикают.

— Тогда уж Перуновец, — размышляет Вика. — Не будем обижать нашего союзника.

— Принимается, — кивает Кали, секунду подумав.

— Ну, может, ты и права, — Света настороженно смотрит на красноволосую поляницу. — В смысле насчет подмоги. Так что не вздумай Перуну жаловаться, что я на него роптала.

— Если только расскажешь, зачем тебе мармеладки, — показывает язык Вика.

Любопытство загорается в глазах каждой поляницы.

— Расскажу, — сдается Света и кивает на хрумкающего Крокодила. — Но не при этом… Перуновце.

— Али, — Кали окликает увлекшегося демонской голенью Крокодила. — Внизу еще фраги. Пойдем с нами — вспомним Афган.

Оторвавшись, от мяса, тот качает головой.

— Перуну сказатя: весты девачак домою, аднака. Никакай Афгана.

— Облом-с, ничего не поделать, — вздыхает Кали. — Али, кстати. Вон за тем осыпавшимся комодом видела очень жирную Гончую. Наверное, вкусная… ммм, пальчики оближешь.

— Гдя? — сразу срывается на поиски Крокодил.

Только он отходит, как Кали разражается командой:

— Поляницы, в атаку! Никакой пощады фрагам!

С единым яростным криком девушки одновременно выпрыгивают в окна и пикируют на головы остолбеневшим автоматчикам:

— За Перуна!

Сияние молний накрывает окрестности на многие километры.

Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.

Как-то встретились Перун, Андрей-Буревестник и Мажор и решили сделать фото, в историю это фото вошло как картина "Три богатыря" (Автор Владислав Мкртчьян)

Глава 7. Урок жизни

— Перун, ты уверен? — кричит Аяно.

— Да, всё путем. Охраняй своего старого дружка, — отмахиваюсь я, надвигаясь на живой заслон.

— Какой он мне дружок! — тут же возмущается японка, даже топнув сапогом. — Перун, вот ты нашел время меня обижать!

— Ладно, прости, ляпнул, не подумав, — приходится извиниться.

— Офицеры, попрошу не нарушать субординацию, — из-за капота алого суперкара раздается голос спрятавшегося цесаревича. — Может, вы забыли, но я ваш руководитель и носитель титула престолонаследника Российской Империи!

— Если бы забыли, то не спасали бы, — совсем нетонко намекаю, что Владимир человек так себе, и, если бы не упомянутый титул, ради него я бы даже не почесался.

Я делаю резкое движение рукой, и ослепительный росчерк света, геометрически идеальный, слетает с Когтей в отряд «терминаторов».

Протяжный гул грома. Весь подземный этаж сотрясается от страшного рокота.

Концентрированная, ветвящаяся, как крона двухсотлетнего дуба, молния раскидывает железных болванчиков, словно кегли. Жалко, лежат они совсем недолго. Только что без единого стона или крика упали, и вот уже дружно вскакивают, опираясь мильфиновыми щупальцами об пол. Доспехи мигают еле-еле, отражая малый урон. Разрядами долго мне их гасить. У «терминаторов» все защитные и атакующие техники усилены мильфином. Не зря кусок этого полисплава стоит, как целый город. Блин, неужели придется убивать бедных «зомбаков»? Не хотелось бы, ведь они даже не соображают, что делают. У меня как бы кредо — не убивай, если не заслужил. Да, не раз бывало, что обстоятельства заставляли нарушить его, я тоже человек, тоже ошибаюсь, тех же «зомбаков» уже порешил уйму, пока разобрался, что они за фрукт. Но давать себе вольную рано. Возможно, смогу их уложить без кровопускания.

Отвод отражает ответные атаки. Снопы огня пролетают мимо. Шарахаю новыми искристыми разрядами. «Терминаторы» снова валятся, снова поднимаются.

Свежесть озона распространяется по гаражу. Прямо позади меня, возле красного «феррари», стоит с обнаженной катаной Аяно, за тачкой присел цесаревич. Пришлось цесаревича посадить, как ребенка в песочницу, а то «зомбаки» бурно реагируют на присутствие Его Величества. Агрессивными сразу становятся, щупальцами тянутся к наследнику, железными кольями обсыпают. Аяно вот не выдержала, и одного уже порешила, отсеченная голова в шлеме укатилась куда-то под байк с хромовым глушителем.

Чтобы Владимира не подвергать риску, мы решили состорожничать. Поставил японку прикрывать цесаревича — пускай рубит только тех, кто мимо меня проскочит, а сам я врезался в гурьбу железных дровосеков. Спящую служанку закинули в кожаный салон «феррари» — перед этим тачку быстро осмотрели на отсутствие мин. Гошиных подарков нам больше как-то не хочется.

Яка на «зомби» не действует, моя черная рожа и дымящие волосы их не впечатляет. Приходится ручками поработать. Рыкари попались неслабые, думаю, за полчаса управлюсь.

«Терминаторы» бросаются на меня скопом. Стремительные выпады щупалец встречаю росчерками Когтей. Летят во все стороны обрубки тентаклей, окутанные кислотной пленкой, огненной бахромой или ледяными шипами. Вокруг бушует коллапс из вражеских техник. Плавится бетон под ногами, трещит воздух от стрекочущих разрядов, ревет ветер.

Отступая, увожу толпу в сторону от Аяно. Японка взмахивает вдогонку катаной. Взрыв сбивает одного «терминатора» с ног. Я добавляю молний, и его доспех наконец гаснет. Остается только подпрыгнуть и вырубить пинком по шлему — и он со звоном валится на бетонный пол.

Наступает передышка — Рыкари выдохлись бомбить меня и теперь пополняют «колодцы», разбегаясь в стороны от бьющих молний. Я цепляю ближайшего разрядом, и объятые пламенем щупальца разлетаются по гаражу, словно горящая солома.

Слышу окрик сбоку:

— Перун, почему ты сдерживаешься? — японка непонимающе хлопает глазами. Заметила-таки.