Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Яволь.
– Завтра, в воскресенье, мы едем к моим родителям на дачу. Мама сказала про тебя: он и в школе был мальчик решительный, готовый на крайности. Он просто так от тебя не отступится.
– Твоя мама – мудрая женщина, Лизбет.
– А папа на это сказал – кстати, ему звонил ваш начальник ГУВД, он папин ученик – так вот, мой папа сказал, что ты самый молодой и самый перспективный начальник полиции в области. И в следующем году тебе через звание присвоят полковника, согласно должности. И что ты, возможно, станешь генералом в сорок. Мой папа стал генералом в сорок шесть. А ты его, по его же словам, обойдешь.
– Какой из меня генерал? – Вилли Ригель усмехнулся. – Значит, в воскресенье к твоим. А сегодня тогда мы с тобой не вылезаем из постели, потому что я хочу…
– Сегодня мы по магазинам, Вилли Ригель. – Лиза снова хищно взлохматила его русые волосы, добиваясь художественного беспорядка, ибо немецкий идеальный пробор как-то сам собой начал укладываться вновь. – Я на этих бесконечных процессах в суде заработала кучу денег. И за книгу мне заплатили. Так что все будем проматывать красиво и бездарно. Я хочу постельное белье египетского хлопка. В Zara home есть такое стильное…
– Мне все равно, какое постельное белье. Лизочка, меня интересует не это.
– Я знаю, что тебя интересует. А я хочу красивый стильный дом для нас. Я так привыкла, Вилли Ригель.
– Яволь. Покорный раб своей госпожи. Только сначала покажу, кто в нашем доме настоящий хозяин…
Лиза вывернулась из его объятий. Вскочила, накинула коротенький синий шелковый халатик и ринулась к комоду. Начала лихорадочно искать что-то в ящике среди кружевных трусиков и бра.
– У меня задержка пять дней. Да где же они были… черт… А, вот!
Она схватила коробку тестов на беременность и метнулась в туалет.
Через три минуты аккуратный стук в дверь.
– Кто тамммммммм? Маленькие фрицы? – Голос Вилли Ригеля. – Кто на подходе? Мальчик Гензель или девочка Гретель?
– Только попробуй сюда вломиться! – Лиза смотрела на тест-полоску. – Мы четко условились – это сакральное место для медитаций.
– Мне не терпится знать, кто… кто же там из маленьких фрицев уже… здесь, у нас? Лизочка, да? Да?
Она вышла. Вилли Ригель прислонился спиной к встроенному шкафу. В чем мать родила, он всегда любил показывать ей свое атлетическое тело. Это было его маленькой слабостью и хвастовством.
– Какая у тебя физиономия сейчас довольная, Вилли Ригель.
– Натюрлих! Гензель или Гретель? – Он улыбался. – Дай мне свою бумажку. Буду здесь у сердца носить.
– На, на! – Она помахала ему перед носом тестером и показала язык. – Одна полоска. Маленькие фрицы пока обойдутся.
– Значит, не в этот раз, оба-на. – Он вздохнул. – Померания не отступает и не сдается, Лизбет.
– Мы уже это с тобой обсуждали. Сейчас не время заводить ребенка, Вилли Ригель. Мои родители оба больны, у меня с ними то и дело сплошные больницы, клиники. У меня адвокатская практика. Такие дела, которые я бросить не могу, это дело чести. И потом, я хочу спокойно писать книги. Ты себе не можешь представить – что это такое, какой это кайф. – Лиза покачала головой. – Я не могу отодвинуть книги в сторону ради ребенка. Нет, только не сейчас. Может, позже… Но сейчас – нет. Книги, где ты прототип, имели такой успех у читателей. Ты как персонаж безумно нравишься дамам!
Про книги они заговорили вновь уже в торговом центре, обойдя по велению и хотению Лизы более десятка магазинов. Лиза подвела его к витрине книжного, где разглядела через стекло на столе «на выкладке» бестселлеров свой детективный роман.
– Супер! И во многом благодаря тебе, Вилли Ригель.
– Я все читал. – Он улыбался. – Я там такой у тебя бодигард, телохранитель этой твоей адвокатши. Кстати, там я ее законный муж. Но мне нравится другой – который начальник убойного отдела, майор. Он на меня все же больше похож.
– Они оба – ты. – Лиза смотрела на него на этот раз серьезно, не насмешничала. – Сказал же мне – не потерплю, что ты по три часа в день будешь сочинять про каких-то чужих парней. Вот я и сочиняю про тебя. Эти двое персонажей – они ты.
– Ты меня таким видишь?
– Да. – Она наклонила голову. – Ты бесконечно сложный. Но в книгах ты такой. Знаешь, я хотела телохранителя сделать, как ты – этническим немцем. И дать ему имя… ты Вальтер Ригель, а он Вальтер Бухгольц. Но моя редактор сказала – что вы, нельзя, немца читатели наши никогда не полюбят. Дайте ему обязательно русскую фамилию. Ты представляешь? Нет, ты представляешь?! Знаешь, у меня насчет власти нет уже никаких иллюзий давно, но у меня сейчас большие претензии не к власти, а к нашему доброму, милосердному и великодушному народу. Что он вообще о себе вообразил?
– Лиза, не надо. Не терзайся из-за этого. Я такое давно уже проходил, начиная с детства. Научился с этим жить. А это твои читатели. Какие уж есть. Они тебя любят. Ты должна быть снисходительна к их слабостям и предрассудкам. Ну, пусть у меня там будет русская фамилия. Две русские фамилии. – Вилли Ригель улыбался. – Какая разница? Главное, чтоб читали.
– Следующий мой роман про Лесного Царя, чудовище из картины. Помнишь, ты мне рассказывал, как маленьким пугался Лесного Царя Гете, боялся, что он тебя украдет? А другой детектив я напишу про Кенигсберг, ту вашу легенду о водяном, которую ты мне рассказал.
– Видишь, я уже и соавтор, а не только прототип. – Он обнял ее за плечи. – Ну, все – капут с покупками?
– Ты что? Какой капут! Еще и одной трети не обошли! Но сейчас я в салон красоты на сорок минут. – Лиза кивнула на бутик напротив книжного. – Перышки почистить.
– А мне что прикажешь делать? – Вилли Ригель разочарованно присвистнул.
– Ждать. Надеяться. Верить. – Она помахала ему рукой. – Я скоро.
Лиза вернулась через час. Показала маникюр – ноготки.
– Это чтобы когтить ваше любящее рыцарское сердце, Вилли Ригель.
– А я тебе тоже что-то покажу сейчас. – Он улыбался.
– С ума сошел? Безумный! – Лиза вспыхнула.
Он расхохотался так громко, что на них обратили внимание другие покупатели торгового центра. Затем задрал рукав своей черной футболки – на предплечье на бицепсе багровое
