Сборник статей 2008гг. (v. 1.2) - Борис Кагарлицкий

Для Тбилиси конфликт с Россией выглядит доказательством того, что Грузия стала самостоятельной и значимой страной. Для России столкновение с маленькой республикой на южной границе выглядит скорее комично. Слишком всё мелко.

К чему я призываю, спросит читатель. Уж не к тому ли, чтобы сдавать принципиальные позиции, уступая претензиям Михаила Саакашвили. Нет, зачем же! Уступать национализму всегда плохо. И только человек, очень ненавидящий грузин, может пожелать нашим бывшим согражданам оставаться в той политической ловушке, в которой они сегодня находятся.

Но президент маленькой соседней страны не заслуживает ни слишком больших эмоций, ни особенно страшных угроз. Как говорили в советское время, не надо поддаваться на провокации.

Будущее России решается отнюдь не в горах Южной Осетии и Абхазии. Наши перспективы зависят от того, как мы сможем пережить мировой экономический кризис, каким выйдет из него наше общество. И если мы не дадим втянуть себя в бессмысленные авантюры, увеличивая приведенную Кондратьевым статистику, наши шансы на успешное развитие только увеличатся.

ОНА ОБВАЛИЛАСЬ

Когда Владимир Путин был президентом, он любил давать простые, немного шокирующие ответы на неприятные вопросы. Что случилось с подводной лодкой? Она утонула.

Теперь Путин сидит в кресле премьер-министра, и ему предстоит разбираться не с армией и флотом, а с экономическими проблемами.

Владимир Владимирович, что случилось с биржей? Она обвалилась.

Обвалилась, вообще-то уже несколько раз подряд, побивая рекорды понижения курсов так же, как раньше ставила рекорды роста котировок. Мировой кризис на России пока сказывается именно в финансовом измерении - цены в магазинах растут, биржи падают, а население недоумевает: что это значит? Есть только отдельные неприятные симптомы. Вот цена на нефть вдруг пошатнулась. Вот очередной отечественный банк пришел в правительство с просьбой отдать ему наши пенсионные сбережения - большая часть российских мужчин до пенсии всё равно не доживет! А банкирам денежки сейчас нужны.

Публика на подобные новости реагирует с недоумением. Вроде бы что-то плохое происходит. Но как это нас касается? Обычная жизнь идет своим чередом.

Между тем, финансовый кризис, развернувшийся в США, уже продемонстрировал, насколько наивен был либеральный экономический курс, относительно которого существует полный консенсус внутри отечественной элиты, что официальной, что оппозиционной. Резкое падение курса акций американских ипотечных компаний Fannie Mae и Freddie Mac напрямую отразилось на российском Стабилизационном Фонде. Это те самые денежки, которые правительство отказывалось инвестировать в отечественную экономику, пугая нас инфляцией. И откладывало на черный день. Черный день вообще-то ещё не наступил. А вот с деньгами что-то не то случилось. И инфляция каким-то образом всё равно разразилась, несмотря на все усилия Минфина…

Аналитики успокаивают публику рассуждениями о том, что до полного банкротства этим компаниям ещё далеко: значит, вложенные в них средства Стабфонда не пропадут. Хотя имевшее место падение курсов на 40% означает, что изрядная часть вложенных денег уже пропала. Вопрос лишь в том, будет потеряно всё или только часть?

Обычно неудачи правительства - радость оппозиции. Только кому радоваться? У истоков Стабфонда стоят и действующий министр Алексей Кудрин, и непримиримый враг «кровавого режима» Андрей Илларионов, и нынешний премьер Владимир Путин, и бывший премьер, а сегодня оппозиционер - Михаил Касьянов. Терпит крах не политика власти, а идеология российской элиты.

При всей взаимной вражде правительственных чиновников и оппозиционеров, по главным, по-настоящему значимым вопросам экономической и социальной жизни они солидарны полностью.

Деловые люди, эксперты, чиновники и интеллектуалы дружно пытаются нам доказать, будто нас мировой кризис не коснется. Во всем мире банки и ипотечные компании с трудом борются за выживание, у нас они будут процветать. По всему миру недвижимость падает в цене, но в Москве и Петербурге она, как ни в чем не бывало, будет расти. Короче, капитализм в одной отдельно взятой стране так же самодостаточен, неуязвим и самобытен, как сталинский социализм во всё той же отдельно взятой стране. Не совсем понятно, правда, зачем российские чиновники и бизнесмены столь рьяно стремились открыть рынки и втянуть нас в глобальную экономику, если сейчас мы собираемся жить какой-то совершенно особой жизнью, не имеющей общего с тем, что происходит во всем остальном мире. Но это, конечно, не главный вопрос.

Главный вопрос в том, что мы будем делать, когда всё это рухнет?

Зря либералы надеются, что снижение цен на нефть положит конец ненавистному режиму. Оппозиция может взять и удержать власть лишь тогда, когда она способна предложить альтернативу. Политику, отличающуюся от той, что проводило провалившееся правительство. Оппозиция, которая призывает лишь более радикально осуществлять заведомо неудачный курс, не имеет шансов. И в этом, а вовсе не в репрессиях властей, главная слабость всех наших оппозиционеров, с их картонными «Национальными ассамблеями» и малолюдными «Маршами несогласных».

Специально для «Евразийского Дома»

ПУТЕШЕСТВИЕ В ДАМАСК

«Судя по всему, Сирия скоро подпишет мирный договор с Израилем, - сообщил мне знакомый арабский журналист. - Это хорошая новость». «А плохая?» - осведомился я.

По его тону становилось ясно, что хороших новостей без плохих не бывает.

«А плохая новость состоит в том, что как только сирийцы подпишут мирный договор, туда придут «Макдональдс», туристический бизнес и европейская дороговизна. Короче, всё будет как всюду. От местного колорита не останется и следа».

Я понял, что надо срочно ехать в Сирию.

Добираться по пробкам на такси в «Шереметьево» - удовольствие не бог весть какое, но, по крайней мере, нервное напряжение компенсируется ощущением счастья, когда понимаешь, что, несмотря ни на что, прибыл вовремя.

Рейс на Дамаск вылетал в 21.25, а мы были в аэропорту за полтора часа, и всё вроде бы складывалось хорошо. Если не считать того, что возле стойки регистрации, где народу было не так уж много, царило странное напряжение. Очередь совершенно не двигалась, на лицах сотрудников аэропорта было выражение агрессивной отчужденности, которое возникает у людей подобного рода в предчувствии неприятностей.

Поначалу мне показалось, что не работает какой-то элемент техники. Тем более что перестали выдавать посадочные талоны и принимать багаж. Вскоре выяснилось, что всё обстоит гораздо хуже. «Вы не полетите», - объявил мужчина из-за стойки обалдевшей от такой новости толпе пассажиров. И бессмысленно замолчал.

Люди размахивали билетами, задавали вопросы и недоумевали.

Наконец появились две миловидные девушки с таким же, как и у мужчины, отчужденным выражением лица и сообщили, что рейс «перепродан». В общем, 20 человек, стоящие у стойки, никуда не летят. А следующий рейс на Дамаск будет через три дня. Можете перебронировать билеты, можете плакать, протестовать или судиться, ничего не изменится.

Пассажиры недоумевали: почему нельзя нас отправить с пересадкой, почему нельзя нас передать другой авиакомпании или, наконец, пустить еще один борт. В конце концов - 20 человек вполне достаточно для небольшого чартера, а убытки, которые понесет «Аэрофлот», удовлетворяя все наши претензии, будут вполне сопоставимы с затратами на дополнительный рейс. Но что бы мы ни говорили, в ответ раздавалось лишь безразличное и однообразное «нет». Миловидные девушки с каменными лицами выслушивали всё то, что говорили пассажиры-арабы про их авиакомпанию и страну, а русские пассажиры вздыхали и не могли ничего возразить.

Ругая собственную страну, мы обычно обижаемся, когда иностранцы делают то же самое. Увы, сейчас нам возразить было нечего.

Добраться до Дамаска мне с дочерью удалось лишь с трехдневным опозданием. Но то, что дается с трудом, больше ценится.

В аэропорту Дамаска сразу понимаешь, что попал на Ближний Восток. Всё захламлено и сумбурно. Явно начата какая-то реконструкция, но когда и чем она закончится, догадаться невозможно. В окошке с надписью «Exchange» вам меняют ровно столько денег, сколько нужно для оплаты визы - ни цента больше. Пограничники - суровые мужчины в оливковой форме - работают неспешно и с сознанием значимости исполняемого дела. Пролистывая паспорт, смотрят, нет ли там израильской визы. Сотрудники аэропорта зачем-то снимают чемоданы приезжих с движущейся ленты в зале получения багажа и сваливают в кучу. Видимо, боятся, что лента будет перегружена.

Но, как ни странно, в конечном итоге переход границы и получение багажа занимают здесь меньше времени, чем во многих западных аэропортах. Этот парадокс постоянно бросается в глаза в Сирии. С одной стороны, повсюду царит обычный ближневосточный бардак, но, с другой стороны, всё нормально и по-своему эффективно работает.