Механик и все-все-все - Катерина Диченко

Тихо, как на кладбище, — подумала я и чуть не рассмеялась в голос от собственного сравнения. — Действительно, на кладбище.

Необходимость в освещении со смертью грэйдхов отпала и Маркус предусмотрительно рассеял созданную им шаровую молнию. И в самом деле, мы же не праздничные гирлянды на елке, чтобы светиться. У этого песика наверняка есть хозяин и крайне не хочется, чтобы нас застали в таком беспомощном положении.

Мохнатое чудище, не дождавшись продолжения угощения, устроилось на снегу, поджав под себя лапы и грустно поглядывая на нас, то ли охраняя, то ли коварно поджидая.

— И чего он к нам так прикипел?

— Может, он почувствовал в нас хороших людей, — приглушенно донеслось из-под шарфа Маркуса.

— Ага, или хорошее мясо.

— Катерина, я не знал, что ты такой циник.

— Я не циник, я прагматик.

— Замерзла? — участливо спросил он.

— Замерзла… Дядь Маркус, а вы часто попадали в подобные передряги?

— У-у-у, — протянул он. — В молодости и не в такие истории влипал. Ты главное до утра продержись, а там и согреешься и отдохнешь.

— А если он не уйдет? — я кивнула в сторону затихшей собаки.

— Уйдет. Обязательно уйдет. Утром я ни разу не находил следов собаки или грэйдхов, значит их кто-то перед рассветом убирал.

Я верила Маркусу и изо всех сил хотела продержаться до утра. И тут мне так тоскливо стало, хоть волком вой. Ну, я и завыла… на луну. Громко так, от души…

Маркус от неожиданности шарахнулся в сторону, едва не упав с ветки, а пес испуганно подскочил и завертел лохматой головой, разыскивая источник душераздирающего воя. «Источник» вовсю драл глотку, не боясь холодного воздуха, царапающего горло, и не стыдясь отсутствия голоса. С моими вокальными данными только в полнолуние и выть. Хотя, например, Шэйну нравилось, как я тихонько напеваю колыбельную. Главное тональность не повышать и можно слушать. Мысли о Шэйне заставили меня взвыть еще громче и тоскливее. Пес нервно сделал несколько кругов вокруг дерева, а потом сел как раз под моей веткой и, запрокинув голову, подхватил ноту.

Выли мы… долго, громко и о-о-чень проникновенно. Хотя со стороны казалось, что мы не то чтобы пытаемся исполнить ночную песню луне, а банально переорать друг друга. Лично я выла с огромным удовольствием, выплескивая накопившееся обиды, усталость, ненависть к кровнику, раздражение на неизвестных заказчика и исполнителя, злость на того, кто привел в мир людей и вампиров тварей из Черного леса, грусть и щемящую тоску вспыхнувшие от негаданной встречи с Маркусом.

Я замолчала, часто дыша и вслушиваясь в гулко бьющиеся сердце. Мне даже стало теплее, главное ангину не подхватить.

— Совсем больная, да?

Во взгляде Маркуса читались разнообразные чувства: осуждение, опасение за мое психическое состояние и желание заржать.

Ой, больная. Неизлечимой болезнью. Дурость, как известно не лечится.

— Это был голос души, — невозмутимо ответила я, рассматривая донельзя довольного пса.

Он напоминал мне маленького щенка, наконец-то встретившего хозяина и оттого радующегося любому знаку внимания.

— Никого не хочу обидеть, ребята, но буду предельно объективен — Катерина, у тебя получилось лучше. За всю свою жизнь т-а-а-кого жуткого воя я никогда не слышал.

Пес жалостливо заскулил и обиженно прижал уши.

— Та-а-к, — мрачно протянул маг, — похоже, и эта животинка понимает человеческую речь. Замечательно.

— Интересно, который час? — Я зябко поежилась.

Руки и ноги будто кололо сотнями ледяных иголочек, а носа и щек я больше не чувствовала.

— Когда мы вышли из дома, я глянул на часы, было без четверти десять. Здесь мы сидим около часа. Луна хорошо успела переместиться по небу, значит, дело к полночи, если уже не перевалило за двенадцать.

Я хотела спросить, как он так точно вычислил время, но предупредительно поднятая рука мага, делающая знак молчать, вовремя меня остановила.

На другом конце кладбища, с той стороны, где находится поместье и склеп, который мы открыли, послышалась приглушенная трель. Настойчивая и противно режущая слух.

Пес встрепенулся, недовольно заворчал и, кинув на нас грустный взгляд, нехотя потрусил в сторону непрекращающейся трели. Когда звук затих, Маркус облегченно выдохнул.

— Знаешь, что дочка, нам сегодня поразительно везет. Ты помнишь тот склеп, который мы открыли?

— Еще бы! Я из-за него сюда и пришла.

— Теперь понятно, почему там так воняло псиной, — задумчиво протянул маг, сдвигая шапку набок и примеряясь к нижней ветке. — Ты ведь тоже почувствовала?

— Да. Так вы думаете, что эта собака охраняет подземный вход в поместье?

— Не знаю если там вход, но пес точно что-то охраняет. Ты заметила серебряный ошейник? По лицу вижу, не заметила. Такие штуки используются для подчинения животного. Страшная вещь, скажу я тебе. Боль вынуждает подчиняться и свисток, что мы слышали тоже не простой.

— Та противная трель?

— Для носящего такой ошейник, трель, словно раскаленное железо по открытой ране. Терпеть невозможно и на зов не прийти смертельно.

Маг покряхтел, растер затекшие руки и начал осторожно спускаться. Вниз сыпались иголки, шишки и летела сбиваемая с дерева кора.

— Эй вы чего делаете?!

— Тише, ты не ори, — он сердито шикнул на меня. — Пора отсюда ноги делать, пока владелец твоей собачки не захотел узнать, что ее так задержало.

— Это не моя собака, — ворчливо буркнула я, прикидывая, как бы слезть и не разбиться.

Первые движения давались с огромным трудом. Ноги и руки, онемевшие от холода, никак не желали слушаться. Постепенно онемение проходило, кровь быстрее побежала по венам, и я смогла нормально, веточка за веточкой спускалась вниз. Со стороны я скорее напоминала жука-переростка, неловко ползущего с дерева к матушке земле. Если Маркус (в свои пятьдесят!) спустился практически бесшумно и теперь терпеливо ждал меня внизу, то я (в неполные двадцать четыре!) оповестила о своем триумфальном спуске полкладбища. Треща ломающимися ветками, ругаясь сквозь зубы и сея вокруг себя кору с иголками, кулем свалилась в предусмотрительно подставленные руки Маркуса. Мужчина натужно крякнул и аккуратно поставил меня на землю.

По спине бежал липкий пот, а тело била мелкая дрожь. Только оказавшись на твердой горизонтальной поверхности, я смогла оценить высоту дерева, давшего нам временную защиту. Огромная высокая сосна с мощными лопастными ветками внушала невольное уважение. Но больше меня поразила другая вещь — как я смогла залезть на ветки, высоко расположенные над землей?! Не иначе как выброс адреналина поспособствовал в купе с бегущими по следу грэйдхами.