Канализация, Газ Электричество - Мэтт Рафф

— Моррис… — Фило попытался обойти разбитый прокладочный стол и подойти к Моррису. — Ты хочешь сказать, что установил на лодке ядерный реактор? И ничего не сказал мне?

— Фило… — Моррис попробовал попятиться, но переборка преградила ему путь к отступлению. И он начал тараторить: — Помнишь, когда мы купили лодку, в машинном отделении был двигатель, и я никак не мог понять, что же это такое? Так вот в конце концов я догадался, что Хьюз пытался сделать; скорее всего, у него он так и не заработал, но мне в голову пришли кое-какие мысли. И в ту же неделю я читал о нетронутых урановых залежах под Вестсайдской трассой в Манхэттене и…

Фило обеими руками схватил Морриса за рубашку.

— Ты установил на лодке ядерный реактор?

— Синтез при низких температурах, — выпалил Моррис. — Практически безотходно и безопасно!

— Если безопасно, почему ты боишься, что он потечет? Если безопасно, почему ты мне ничего не сказал?

— Мы с Ирмой решили, что ты расстроишься. Мы думали…

Фило отпустил его и закрыл глаза.

— Я не верю, — сказал он. — Не могу поверить, что вы меня так обманули.

— Дизель — антисемитская штука! — взревел Моррис, пытаясь найти хоть какое-то оправдание.

Фило снова резко распахнул глаза:

— Что?

— Ну, — сказал Моррис, — правда же много евреев погибло в войнах из-за нефти… ладно, ладно, совершенно кривое оправдание, но видел бы ты этот реактор, Фило — это милая машинка, правда, очень миленькая.

— Но, видимо, не настолько, раз вы мне о ней не рассказали.

— Я…

— ТЫ! — С грохотом распахнулся кормовой люк; ураганом влетел мокрый Хитклиф, а за ним — остальная машинная команда. — ТЫ НАС ЧУТЬ НЕ УТОПИЛ!

— Да? — проговорил Моррис, не особо огорчаясь, что их перебили.

— Ты! — Хитклиф потрясал кулаком, а вода текла с него, словно пот. — Ты…

— Ну давай, говори.

— Ты… Ты…

— Говори. Спорим, не сможешь?

— Ты АМЕРИКАНЕЦ! — выругался Хитклиф.

— Джон Уэйн! — добавил Маугли.

— Казенный Джо! — плюнул Галахад.

— Рэмбо! — прошипела крошка Нелл.

— Морячок Пучеглаз[293]! — выпалил Оливер.

— Испорченные оксфордские снобы, — парировал Моррис. — Я должен…

— Так! — Из темноты гидролокационного поста выступила Аста. — Жаль прерывать вашу ссору, но мы выходим на расчетную глубину погружения. Так что, может, стоит отложить.

— Аста права, — сказал Фило, окинув Морриса последним сердитым взглядом. — Надо выбираться. Кого еще нет?

Распахнулся передний люк. В него пролезла Джейл Боливар, вся в грязи, за ней — Маршалл Али, сгибающийся под тяжестью трех переносных сейфов.

— А где Двадцать Девять Названий? — обратился к ним Фило.

Маршалл Али с грохотом опустил свою ношу.

— Он был с Серафиной.

Фило словно оглушило:

— Серафина здесь? Как это получилось?

— Эллен Левенгук привезла ее в бухту попрощаться с нами. Ты не знал?

— Где она?

— Ее, как и моего инуитского ученика, на борту уже нет…

— Эвакуационная Капсула, — догадался Моррис.

— Да.

— Ага! — сказал Хитклиф. — Видишь?

— Что они там делали? — решительно поинтересовался Фило.

— Это вопрос деликатный, — ответил Маршалл Али. — Но прошу вас, кто-то должен мне помочь. Мне надо спасти еще три ящика, а открыть другую капсулу я не смог…

Вокруг них зловеще заскрипел корпус.

— Нет времени, — сказал Моррис, посмотрев на глубиномер. — Все равно не получится.

— Но… мои артефакты! Моя история!

— Мои растения, — стенала Джейл Боливар, прижимая к себе оборванную плеть вьюнка.

— Наши головы, — напомнил Моррис. — Извините, ребята…

— Я покажу тебе голову, — начал угрожать Хитклиф. — Ты…

Аста Уиллс положила руку ему на плечо.

— Хватит уже, англичашка чопорный. Заткнись, не то мы тебя тут оставим.

Хитклиф уставился на нее, но, поскольку она была крупнее, на этом все и кончилось.

— Всем за что-нибудь схватиться, — предупредил Моррис. Из трех эвакуационных капсул «Яббы-Даббы-Ду» рубка была самой главной и большой. Моррис дернул ряд рычагов, и носовой и кормовой люки захлопнулись и задраились. Послышался взрыв, корпус лодки треснул, после следующего отломилась мачта перископа. И наконец под крик Морриса:

— Была не была! — невероятный воздушный толчок выбросил рубку из субмарины. В образовавшуюся дыру хлынул океан, а через миг «Ябба-Дабба-Ду» испустила дух; напряжение корпуса превысило допустимый предел, он лопнул, и субмарина развалилась на куски.

Обломки подлодки — вместе с половиной оставшихся на свете курдских археологических артефактов, сорока девятью невосполнимыми видами флоры Амазонки и дебютным романом с несколько избыточным количеством определений — продолжили свой путь к глубинам Гудзонского каньона. Через какое-то время оползневая эрозия, изъедающая дно каньона, вынесет их на открытое морское дно за континентальным шельфом, где они будут ждать, когда поднимется Атлантида или наступит конец света — в зависимости от того, что случится раньше.

А рубка ко дну не пошла; ее подтолкнул последний вздох «Яббы-Даббы-Ду», и она направилась к поверхности — этакая спасательная лодка размером с автобус. На автобус она походила не только размером, но и окраской — жалко только, никто не видел; металлический корпус был выкрашен буйными психоделическими цветами, а из запыленных окон глазели хиппи trompe l'oeil[294]. На указателе маршрута было написано: ЕЩЕ ДАЛШЕ[295].

«Еще Далше» поднимался к свету. Тринадцать пассажиров — перепуганные, мокрые, рассорившиеся и живые — поднимались вместе с ним. С ними еще не покончено.

— Le sous-marin est fini, — объявил компьютер. — J'entends des bruits de destruction[296].

Капитану Бейкеру переводить не потребовалось.

— Мы их сделали.

Пенсиас впал в задумчивость.

— Неуверен, — повторил он. — Combat…

— Капитан, — окликнул их с мостика Тагор. — С левой скулы визуальный контакт. Похоже…

— Nouveau contact, — вклинился компьютер. — Contact radar et visual, relèvement un-cinq-huit, distance sept cent mètres. C'est un radeau pneumatique[297].

— Мостик, повтори-ка еще раз, — потребовал капитан Бейкер. — Что ты видишь?

— Спасательный плот, — сообщил Пенсиас. — Спроси, какого цвета пассажиры.