Слабая ведьма - Ирина Цыганок

Недостроенная стена вокруг разросшегося Врана призвана была стать первым рубежом обороны. Арканские войска наступали с северо-востока, поэтому поперек их движения стену удлинили рвами и валом, уставленным поверху «ежами». Еще дальше поля на несколько миль были заботливо усеяны «семенами проклятой розы» — шестигранными железными шипами, ломающими ноги лошадям и затрудняющими передвижение и коннице, и пехоте. На юго-западе, как раз за таким полем, имелась небольшая лиственная роща. В ней, скрытый густой летней листвой, размещался конный полк Андреаса. Если все пойдет по плану и вражеские войска решат обойти опасный участок, засадный полк[19], пройдя по узкому проходу, свободному от шипов, ударит им в тыл.

Почти все остальное вранское войско должно было перед битвой выстроиться прямо за городской стеной.

— Почему бы не встретить противника уже на стенах? — допытывалась Мирра. — Мы могли бы отстреливаться с безопасного расстояния, пока всех не перебьем.

Но и Змей, и Хаэлнир твердили, что непосредственного штурма допускать ни в коем случае нельзя. «Противник вполне может себе позволить завалить нас своими трупами до верха стен и по ним взобраться на укрепления. А мы, потеряв стену, лишимся и большинства наших оборонительных орудий», — повторял Хаэлнир. Действительно большинство «скорпионов»[20] и катапульт были перенесены на новую стену, старый город защищала только парочка гигантских баллист на угловых башнях замка. На крайний случай часть улиц Нового города была забаррикадирована, а на крышах домов тех, что остались свободными, приготовлен запас стрел — прикрывать отступающие отряды и обстреливать сверху прорвавшихся в город врагов.

— Ты смотри-ка! — Хаэлнир подался вперед, рискуя сверзиться со стены. — Этого мы с тобой не учли. — Он указал рукой в направлении вражеского войска. Впереди центральной фаланги на вороном арканском жеребце гарцевал закованный в доспехи рыцарь. Рука в металлической перчатке сжимала длинное древко с личным флагом Эдаргена Непобедимого. На флаге, как и на гербе, красовался черный дракон в золотом поле. Голову дракона венчала корона, левая лапа сжимала королевский жезл.

— Вот, оказывается, какой «дракон поведет человечью рать»!

— Я мог бы догадаться и раньше, — с досадой проговорил Змей. — Мы ведь совсем недавно видели такой флаг над арканским фрегатом, в гавани Звездных охотников.

— Цитата не в нашу пользу, — заметил эльф. — Может, «чтоб в битве последней победу стяжать», поставим тебя во главе войска?

— Ты это серьезно? — повернулся к другу Змей.

— Нет! Будем действовать по плану. Но все равно неприятно. Мы тут строим из себя мудрецов. Рассуждаем о том, кого подразумевал летописец под словом «дракон»: просто дракона или какого-то особенного. А это, оказывается, и не дракон вовсе, а чудище похлеще — Эдарген… Созвучно с Эрсторген — не находишь?

— Минолой тебя по затылку! Не говори глупости, а то я становлюсь суеверным…

Эльф криво усмехнулся.

— Ладно, пора испробовать наш новый прием. — Г’Асдрубал направился к одной из установленных на стене катапульт. Еще пять ее «сестер» заряжали сейчас необычными ядрами. Эта идея пришла Змею в голову после достопамятного посещения пещеры Первого дракона «над Миром». Мгновенная трансформация в воздухе из человека в дракона сулила массу преимуществ. Г’Асдрубал небезосновательно рассчитывал, что неожиданная материализация чудовищ прямо над головами вражеского войска произведет впечатление на противника. Ну а известно, какую роль на войне играет эффект неожиданности.

— Вы поосторожнее там… — В тоне эльфа сквозила озабоченность, он полагал драконью затею излишне рискованной. Впрочем, вся эта военная кампания была просто безобразно рискованной. Эльфийская военная академия когда-то, когда он еще в ней учился, советовала при таком соотношении сил собирать манатки и сматываться, куда… в смысле отступать и отступать на заранее подготовленные позиции! Но Хаэлнир хорошо помнил, как выиграл свою первую битву, обильно наплевав на все академические наставления.

Г’Асдрубал уже сгруппировался в черпаке катапульты, готовясь к полету.

— Не волнуйся, мы с ребятами пару раз тренировались, — успокоил он друга.

Пять огромных черпаков почти одновременно взметнулись в воздух, живые снаряды устремились к арканскому войску. Потом Хаэлнир увидел в небе над вражескими полками шесть «мини-взрывов», именно так выглядело мгновенное превращение человека в многократно превышающего его размерами дракона. Пять драконов тут же принялись поливать огнем вражеские ряды. Зазевавшиеся драконы арканского отряда изо всех сил махали крыльями, спеша к месту битвы. Немного приотставший от своих товарищей Д’Этор, чья катапульта заела и поэтому выстрелила несколькими мгновениями позже, врезался в полете в одного такого дракона, и, поскольку за секунду до столкновения он успел трансформироваться, его беднягу-соперника прямо-таки в лепешку смяло. Д’Этор же, проводив взглядом падающего на своих же человеческих союзников дракона, присоединился к товарищам, выпустив в ближайшую фалангу длинную огненную струю.

Между тем, сомкнув щиты и ощетинившись копьями, полки вранской пехоты ускоренным маршем двинулись вперед. Они рассчитывали воспользоваться сумятицей, внесенной в ряды противника свалившимися с неба драконами. Хаэлнир буквально ощутил это движение у себя в голове. Пехоту в бой вели его братья, и до него докатилась первая волна мысленной информации с поля битвы.

Вот передовые ряды встретились… Копья ударились в щиты, щиты — в копья. В ближнем бою трудно выдумать что-то новое. Главное — держать строй, не отводить щит, вовремя метнуть копье, а потом дать нанести удар товарищу, стоящему за тобой. Первые минуты всегда самые эффективные. Вранская фаланга сумела оттеснить строй противника, а это значит, их щиты были чуть крепче, или копья чуть длиннее, или просто более искусные воины вышли в поле. Но копья имеют обыкновение очень быстро кончаться, и вот уже передовые ряды заработали мечами.

За тремя линиями копейщиков, в центре вранской фаланги размещались легковооруженные арбалетчики и пращники. Когда завязался бой на мечах, арбалетчики, следуя команде своих новых командиров, достали эльфийские стрелы и дали залп почти в небо. Собственно, навесная стрельба — не новость, но эффект, произведенный дождем пущенных по крутой дуге самонаводящихся стрел, был впечатляющим. Правда, радовались во вранских рядах недолго. Где-то за арканскими щитами клацнула тетива на вражеских арбалетах, и рой не менее смертоносных стрел опустился уже на их ряды.