Белый туман - Шамраев Юрьевич

Выслушав наставления Лота, Фрикс с благодарностью взял продукты, легко вскочил на коня и поскакал в другую сторону от того места откуда они приехали.

До самого вечера мы с Лотом практически не разговаривали, он занимался поклажей, проверял копыта и подковы, наполнял запасные бурдюки с водой, в который раз подсчитывал количество продуктов и ворчал, ворчал, ворчал, — " Господи, Всеблагой, и за что мне такая напасть, ладно один неумеха, ему простительно, он принц, а тут ещё семеро таких же неумех. Как мне за всеми уследить, чтоб чего не сломали или не сожгли…"

Уже глубокой ночью мы тронулись по направлению к входу в ущелье. Еще не доезжая до ближайших костров мы услышали шум и лязг мечей. Брань, крики, затем вспыхнул сначала один шатер, за ним следом другой. Все это мы видели со стороны, объезжая стоянку полукругом. Вскоре мы оказались у въезда. Даже стражник, что стоял на посту и тот, вытянув голову, старался получше рассмотреть, что же там происходит и что за драка кипит возле догорающих шатров… Никем не замеченные, ведя коней в поводу, мы прошмыгнули в ущелье Самоцветов. Сразу же за поворотом, где нас уже не было видно, мы сели на коней.

Не проехав и несколько десятков шагов я заметил у небольшого валуна притаившегося человека. Увидев нас, он торопливо чиркнул кресалом и зажег небольшой масляный фонарик, осветил им свое лицо, дав его нам рассмотреть, а затем его затушил и медленно приблизился к нам. И я и Лот узнали одного из возчиков Юсуфа. — Господин просил передать, что впереди, на уступе скалы, что слева, притаились два арбалетчика. Они кого то ждут уже долгое время, так как воняют как стадо баранов. Проскочить их можно только тогда, когда ночное светило скроется за облаками, а вы как следует разгонитесь на своих лошадях. Разгоняться надо отсюда. Дорога ровная, камней и рытвин нет. Я все сказал, прощайте.

— Что будем делать, Лот? Ждут то по моему нас, или, если тебя это утешит, то ждут меня. Ты воин, что посоветуешь? — А тут и советовать то нечего. Поступим как подсказал Юсуф, только я поскачу первым. Все таки на мне и доспехи настоящие, а не какая то там кожа, хоть и с пластинами, да и мечом я попытаюсь отбросить стрелы. Тебе, вам, — я поморщился, — ни в коем случае не останавливаться, даже если меня зацепят. И мы стали ждать, когда облака закроют ночное светило. Ждать пришлось долго. Наконец какое то облако приблизилось и стало медленно накрывать ночное око. Мы пришпорили коней и молча понеслись в темноту.

Сколько так продолжалась скачка я не знаю, так как потерял счет времени и старался не отстать от Лота. Наконец то он стал сбрасывать скорость и вскоре совсем остановился, а затем медленно сполз с коня. предчувствуя неладное, я бросился к нему.

Арбалетная стрела пробила нагрудник и накрепко засела в теле воина. Из уголка рта у него потекла кровь. Он пытался что то сказать, но судорога боли не позволила это сделать. Наконец он превозмог себя:- Мой принц, они ждали тебя, я счастлив… Его тело дернулось, на мгновение застыло и безвольно расслабилось. Я видел, как последние искорки его жизни медленно покидали его. — Ну почему так, Всеблагой, за что? Сделай же что нибудь! Так не должно быть, он не должен умереть! Я не мог смотреть, как умирает мой товарищ.

Встав с колен, я вытащил свой меч и шатающейся походкой пошел туда, где должны находиться стрелявшие в Лота арбалетчики. Тогда я мало что соображал. Одна мысль пульсировала у меня в голове, — найти и убить. Видимо моя месть была желанна Всеблагому, потому что словно в тумане я поднялся по карнизу на уступ и достиг грота, где прятались стрелки. Я шел не скрываясь, не особо заботясь заметят меня или нет. Из пещеры доносились громкие голоса. Я остановился и прислушался.

— А я тебе точно говорю, что это был он. Маг сказал, что именно сегодня ночью, когда поднимется шум у поста, они будут прорываться в ущелье. Сведения у него точные, от дружка принца, так что ошибки нет. — Да, ошибки нет, а если первым скакал слуга, а не принц, а мы обе стрелы в него? — Да ты что рехнулся? Где это видано, чтобы слуга скакал первым. Нет, это был принц и мы в него попали. — Ладно, дождемся рассвета и сходим проверим. Надоела мне эта конура. Слышь, Дром, а маг не обманет? Расплатится по честному? — По честному, по честному…

Дальше я ждать не стал. Вошел в пещеру и направился к сидевшим у стены двум силуэтам. Слабый огонек подобия костерка освещал их. По прежнему они меня не видели и не слышали. И только когда я приблизился к ним на расстояние удара меча, они что то почувствовали. Вскочили и стали тревожно озираться. Один из них подкинул ветку в костер и он вспыхнул. — Принц, живой, ой мамочка, — завопил один из них и пытался юркнуть мимо меня к выходу. Одним взмахом меча я распорол ему брюшину, как учил меня Лот, и его кишки вывалились наружу. Он взвыл, и наступая на свою утробу, побежал…

Второй, наоборот, пытался вжаться в стену грота. В руке его блеснул нож. Вновь взмах меча, и рука вместе с клинком упала на каменный пол. Он тоже взвыл, вторым ударом я и ему рассек брюшину, и дождавшись, когда его кишки с противным звуком выпадут из живота повернулся и пошел на выход. Пахло просто отвратительно. В спину мне раздался булькающий голос: — Ты все равно покойник, добей меня, скотина, Акапульки тебе этого все равно не простят…

Медленно я брел к тому месту, где оставил Лота. Но тела там не было. Кони, вот они, поклажа на месте, а Лота не было. Только арбалетная стрела сиротливо лежала на земле, да небольшое темное пятно, что не очень было заметно в свете ночного ока, говорило о том, что здесь недавно текла кровь. Я удивленно осмотрелся. Внезапно сверху возник луч молочного света. Я задрал голову и увидел, как по этому лучу медленно скользит вниз, на землю Лот. Сомнений не было, это был он. Вот он достиг земли, плавно приземлился и распластался прямо на камнях. Я подскочил к нему. Лот спал. Потом открыл глаза, сел и потрясенно уставился на меня. — Я что, жив? В меня ж стрела, прямо сюда, — и он потрогал рваную дырку в нагруднике своего доспеха. — А потом возник очень яркий свет, такой яркий, что даже резал сквозь закрытые глаза, а потом голос, — твое время ещё не пришло, и все, я на земле и причем на очень острых камнях. И грудь не болит. Гар, так я что не умер?

Я был ошарашен не меньше Лота. — Когда я пошел мстить за тебя, жизнь в тебе уже почти не теплилась. — Ты мстил за меня? Простого солдата, наемника? — Да, — и обессиленный сел рядом с Лотом, камни действительно были острыми, — я убил арбалетчиков, а когда вернулся к тебе, ты спустился с неба на белом луче прямо на эту кучу камней. — Всё понятно, — пробормотал Лот, — Ты наверняка просил обо мне Всеблагого, а помнишь, что сказал жрец? Ты избранный и отмеченный благодатью Всеблагого. Спасибо, мой принц, ты спас мне жизнь…