МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ №13 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - Леонид Платов

Запеченная цапля получилась сочной, мягкой. Олег наелся до отвала и блаженно отдыхал, привалившись спиной к стволу. Хотелось спокойно обдумать, что делать дальше, как искать людей в этом непролазном лесу.

Под вечер мошкара исчезла, зато москитов становилось все больше. Отмахиваясь от них веткой с длинными жесткими листьями, Олег ускорил шаг. Надо было найти уголок, пригодный для ночлега. Ничего подходящего в сыром лесу не встречалось. Да и искать становилось все труднее. Стоило остановиться, и сейчас же к нему липли москиты.

Ночь пришла быстро, почти без сумерек. С темнотой лес ожил. Незнакомые голоса слышались со всех сторон, даже сверху, с деревьев. Кто кричал — птицы, звери? Лес из чужого стал враждебным, полным опасностей. И подумать о том, как уберечься от них, невозможно. Москитов становилось все больше. Особенно болезненными были укусы в уши и под коленями. Как ни отмахивался Олег, как ни хлестал во все стороны веткой, натиск их становился все ожесточеннее.

Ветка выскользнула из рук. Искать ее в темноте было безнадежно. Безмолвные палачи доводили Олега до исступления. Он клял непроглядную тропическую ночь, Африку, «Святого Себастьяна», москитов. Все тело пылало, словно облитое чем-то едким. Особенно горели уши. Олег тер их до боли, бил обеими руками по лицу, извивался всем телом, чтобы движением рубашки оторвать облепивших спину кровопийц. Слова Баттисто «там кругом смерть» воплотились в невидимых крохотных убийц, настойчивых, неистребимых. Они были опаснее хищной пантеры, ядовитой змеи. Сытая пантера не тронет человека, змея уходит от шума.

Москиты не бывают сытыми, шумом или движением их не отгонишь.

Выдержать такую пытку до утра невозможно. Надо возвращаться к морю. Там ветерок, вода. Будь что будет. Пока есть силы, надо идти. Джунгли из спасителя стали врагом.

Олег сделал несколько неуверенных шагов и напоролся грудью на сук. Обходя засохшее дерево, он провалился в подгнивший хворост. Ноги его увязли в жидком иле. Олег ухватился обеими руками за подвернувшуюся ветвь, с усилием вытянул из вязкого ила одну ногу, другую и двинулся вправо. Осторожно ступая по корневищам, податливым палым ветвям, сделал несколько шагов и уперся руками в жесткие лианы. Джунгли окружили его со всех сторон, стиснули, держали мертвой хваткой.

В поисках выхода из леса Олег бросался из стороны в сторону, натыкался на новые и новые препятствия. Уже невозможно было понять, что задерживало его, цепляясь за рубашку, путалось в ногах, хлестало по лицу и голове. А москиты!.. Кровожадные твари! Они как будто слетелись со всего леса, чтобы терзать затерявшегося в темноте одинокого, измученного человека.

Снова и снова пытался Олег пробиться через охвативший его плотным кольцом лес к морю. Не раз он, измученный, обессилевший, оставлял свои попытки и опускался на землю. И снова, гонимый москитами, бросался в темноту, ломился очертя голову неизвестно куда и зачем. Казалось, воздух в лесу был напоен жгучим ядом и он осыпался крохотными огненными капельками на обожженную кожу. От усталости и страданий Олег давно потерял ориентировку — где море и в какой стороне материк. Отбиваясь от своих мучителей, он шептал искусанными в кровь губами: «Хочешь жить — терпи. Стисни зубы. Облейся кровью, но терпи».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Утро ворвалось в лес стремительно. Клочья неба в разрывах между кронами деревьев быстро светлели. Невидное за чащобой солнце разбросало по вершинам веселых золотистых зайчиков.

Измученный Олег пробивался к солнцу, к морю напрямик, разрывая руками и телом листву и ветви, перебираясь через палые деревья и завалы. Лишь непролазная чащоба да сплетения жестких древовидных лиан вынуждали его отклоняться от прямого пути. Но стоило обойти препятствие, и он упорно продолжал двигаться на восток, на солнце, к морю.

Москитов становилось все меньше, но зуд в истерзанном ими теле по-прежнему не давал покоя. Желание поскорее вырваться из цепкого враждебного леса, где все непонятно, опасно, заглушало голод, жажду, даже усталость.

Заросли оборвались неожиданно. Олег чуть не рухнул с крутого бережка в ручей. Помогло устоять на ногах подвернувшееся под руку деревце.

Дрожащая на камнях чистая струя напомнила о том, что со вчерашнего дня он ничего не пил. Зачерпнув в горсти воды, Олег увидел свои руки — грязные, в крови и ссадинах.

Олег ополоснул руки. Отдохнув на камне, он разулся, старательно отмыл набившийся в туфли мусор, ил, постирал носки, одежду и лег в ручей. Прохладная вода ослабила мучительный зуд, освежила утомленное тело.

Ручей бежал на солнце. Возможно, он и выведет к берегу моря? Стоит ли ломиться лесом, где каждый шаг дается с напряжением, если можно пройти руслом?

Олег натянул сырую одежду, туфли и двинулся по ручью, разгоняя ногами стайки дерзких рыбешек. Растущие по берегам деревца сближались все больше. Скоро они сомкнулись над головой, сплелись ветвями в плотный, почти непроницаемый для света навес. Под ним было прохладно, тихо. Слышалась лишь журчавшая под коленями вода да откуда-то издалека доносились птичьи голоса.

Ручей петлял, огибая то подмытый крутой бережок, то островок, бурлил на встречных камнях.

Зеленый навес над головой постепенно поднимался, редел. Ручей вырвался из-под него, словно обрадованный открывшимся простором, слал шире, спокойнее. Скоро он перешел в большой мелкий бочаг. Впереди, сквозь вершины деревьев, блеснуло солнце. Над водой легкими облачками клубилась мошкара.

Справа, у пологого травянистого берега, звучно шлепнулась в воду черепаха. Часто работая кривыми ногами, она пересекла бочаг и скрылась под свисающими с высокого, левого берега растениями. Вторая черепаха грелась на сухой кочке, повернув тупую морду в сторону солнца.

Беззвучно переставляя ноги, Олег подкрался к ней сзади. Черепаха с неожиданной ловкостью выскользнула из-под ею руки и бросилась в воду. Уйти под спасительные кусты ей не удалось. Олег прыгал перед ней, ногами и руками теснил к низкому, правому берегу. Черепаха металась на мелководье, задевая ногами дно и поднимая за собой вспышки мути. Желая вырваться на глубину, она описала крутой полукруг и наткнулась па бугорок. Зеленовато-серый панцирь приподнялся над водой. Тут рука Олега и настигла его, прижала ко дну.

Печеная черепаха оказалась куда вкуснее цапли. После еды Олега разморило. Сказалась утомительная бессонная ночь. Памятуя о необходимой в его положении осторожности, он с трудом поднялся, разбросал по кустам обломки панциря, повалил на кострище подточенное каким-то грызуном деревце. Совсем в дикаря превратился!