Спальня, в которой ты, он и я - Эмма Марс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Манера Маршадо грубо обобщать проблемы, терзающие бедных девушек, была жестока, но, увы, отражала реальность. Язвительность, свойственная его речи, глубокие морщины, прорезавшие лоб, – я не могла не заметить, что он выглядел гораздо старше Дэвида, как минимум, лет на десять. Почему же Маршадо относился к нему с таким пиететом? И почему мне самой в тот памятный вечер не пришлось прикладывать много усилий, чтобы понравиться ему? Я все время держала в уме первопричину, толкнувшую меня на эту встречу: та вечеринка в элитном клубе на праздничном обеде бывших выпускников, где мне впервые явился Дэвид.
– Почему же вы все ему не рассказали?
– О чем?
Мне показалось, что он словно очнулся от дурного сна.
– Обо мне. О том, где и как мы с вами провели ночь после той вечеринки.
– Кому? Дэвиду?
– Да. Вы играли с ним в теннис два раза в неделю, бывали вместе на приемах… У вас сто раз была возможность открыть ему глаза на меня. Вам, если бы вы захотели, легко удалось бы скрыть нежелательные для вас пикантные детали…
Типа тех, на которых мы заостряли внимание, расположившись на постели в номере Жозефины, в номере Маты Хари или в любом другом.
Он не нашелся, что ответить. Поэтому я выпалила ему в лицо то, что все это время не давало мне покоя:
– Так ведь принято между приятелями, разве нет? Следует ставить его в известность о том, что представляет собой персонаж, на которого он положил глаз. Так можно избежать мезальянса. Вы можете называть это как угодно – девушка сопровождения, эскорт, хотелка, но ведь в тот вечер я была всего лишь шлюхой! Почему вы ему не сказали?
Маршадо заморгал глазами, в них отражалось почти детское простодушное изумление. Я была уверена, что он не притворяется. Какая-то маленькая девочка, пробегавшая по узкому проходу между столиками на веранде кафе «Марли», с грохотом опрокинула кованый стул, но он даже бровью не повел. Он смотрел на меня, широко открыв глаза, со смущенной улыбкой на тонких губах.
– Но, послушайте, Анабель… Он и так прекрасно знал, кто вы и, тем более, чем мы занимались в тот вечер в «Отеле де Шарм».
Кровь стучала колоколом в висках, но я прекрасно расслышала его слова.
Внезапное озарение, как взрыв, поднялось кверху, отскочило от арочных сводов веранды и упало вниз, прямо на меня. Но никто рядом не почувствовал этого удара. Ведь это мой мир рухнул ко всем чертям, а их – устоял.
– Почему вы так уверены?
– Почему я уверен… – с отсутствующим взглядом задумчиво повторил он сам себе, склонив голову. – Так вы не знаете, чем он занимается кроме телевидения?
– А чем он занимается кроме…
Я обеими руками схватилась за стул, словно опасаясь, что он рухнет подо мной.
– «Ночные Красавицы», агентство…
– Так что, агентство?
– Он его владелец, – закончил Маршадо свою мысль глухим голосом, осознавая, что наносит удар прямо мне в сердце.
Таким образом, если использовать терминологию Франсуа Маршадо, Дэвид, дальновидный распорядитель собственного капитала, для того чтобы получить максимальную прибыль, а заодно и удовольствие, вложил деньги в то, что называл своим «маленьким бизнесом». Иначе говоря, всякая девушка, попавшая в каталог Ребекки, была ему знакома хотя бы в лицо – хорошенькая мордашка на экране компьютера или на глянцевой бумаге, в крайнем случае, понаслышке.
Ничего больше не говорить.
Даже простого «до свидания».
Встать и уйти из кафе, стараясь держаться прямо.
Не споткнуться по пути о какой-нибудь стул, не уронить никакого ребенка.
Спуститься в метро.
Сесть в вагон с единственной надеждой никогда больше не подниматься на поверхность, не выходить на улицу.
Пусть шум колес уносит все, что от меня осталось.
Вернуться в особняк Дюшенуа, на мое счастье, пустой. Собрать дорожную сумку, покидав туда не важно что. Не задумываясь о том, что мне может понадобиться и насколько я уезжаю.
Позвонить Соне, чувствуя камень на шее и комок в горле. Объяснить ей онемевшими губами, что нужно. Почувствовать беспокойство подруги на том конце провода, единственной верной подруги, в которой можно не сомневаться.
Посидеть спокойно в гостиной, вжавшись в кресло, с Фелисите на коленях, и подождать, когда Соня наконец приедет и увезет меня далеко-далеко.
Плакать я не могла, как не могла понять, что со мной происходит.
Звонок. Я открываю, в надежде увидеть в дверях долгожданную Соню, но это не она. Это – Исиам, такой же фальшиво-любезный, как обычно. В руках – небольшой сверток в пластиковом пакете. Так значит, я в этом мальчике не ошиблась. Он действительно был винтиком в страшном, разрушительном механизме. Безобидная частичка, уносившая меня к силам, разъедавшим мне душу день за днем.
– Здравствуйте, мадемуазель.
– Здравствуй, Исиам.
– Вы уезжаете?
– Да… вот… – пролепетала я, словно меня застали на месте преступления. – Но ненадолго. Что тебя привело сюда?
– У меня для вас посылка.
– От кого?
– Я не знаю. Мне дал ее месье Жак и попросил отнести вам. Вот я и принес.
Клик-клак: Исиам – винтик, исправно выполняющий свою работу.
– Понятно. Давай ее сюда.
Я приоткрыла дверь пошире и взяла пластиковый пакет, затем улыбнулась Исиаму, давая понять, что больше в нем не нуждаюсь. Он улыбнулся в ответ, но его улыбка была куда более добродушная и открытая, чем у меня.
– Надеюсь, там для вас хорошие новости, – сказал Исиам, уже повернувшись ко мне спиной и удаляясь прочь.
– Я тоже на это надеюсь.
Я вышла во двор, чтобы закрыть за ним калитку, и на обратном пути к дому одним движением вскрыла пакет дрожащими пальцами. Я ни на что не надеялась. Я хотела поскорее уехать. Уехать и разобраться в себе. Я же знала, что в этом пакете в очередной раз окажется больше загадок, чем ответов на мои вопросы.
Но, странно, нет магнитного ключа от номера гостиницы. Нет указаний о встрече. В серебристом конверте – какой-то предмет и глянцевая картонка. Предметом оказалась маска, типа той, которую заставил меня надеть Луи во время одного из наших свиданий. Я небрежно запихнула ее в свою сумку сквозь щель, образовавшуюся из-за сломанной молнии. Мне важнее было узнать, что написано на картонке. Верхняя сторона ее оказалась пуста, а с обратной стороны было выведено послание. Еще одно. Седьмое по счету. Которому я вовсе не собиралась следовать:
7 – ДОСЕЛЕ НЕВЕДОМОЕ, ТЫ ПОЗНАЕШЬ ЕГО.Я размышляла над этим посланием, удивительным образом совпавшим с тем, чем я действительно собиралась заняться, рассчитывая вскоре пуститься в неведомое предприятие. Но тут меня вывел из меланхолии визг покрышек, и у калитки остановилась машина.