Заговоры и борьба за власть. От Ленина до Хрущева - Рудольф Константинович Баландин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Тройка» торжествовала. Однако на том же заседании члены Политбюро поддержали предложение Сталина «удовлетворить просьбу тов. Берии об освобождении его от обязанностей наркома внутренних дел СССР в виду перегруженности его другой центральной работой». Последняя часть фразы была собственноручно внесена Сталиным в машинописный текст постановления. Преемником Берии был назначен Круглов.
Берия сохранил за собой пост председателя СНК и руководство атомными делами. Маленкова ждала гораздо большая неприятность: из Ленинграда был возвращен в Москву его соперник А.А. Жданов. Сталин, разгадав замыслы «тройки», создал для нее новую ситуацию. Им приходилось думать не о наступлении в борьбе за пост преемника вождя, а об обороне своих позиций и даже о политическом, а то и физическом выживании.
Роль Жданова росла с каждым днем. 25 февраля 1946 года он был награжден орденом Ленина. Наряду со Сталиным он подписывал совместные постановления ЦК партии и Совета Министров СССР. Он контролировал ведомство Молотова.
В марте 1946 года в новом составе Оргбюро ЦК, ведавшего кадрами, четверо из 14 членов оказались выходцами из ленинградской партийной организации. А Жданов теперь вел в отсутствие Сталина заседания Политбюро. Его правая рука – А.А. Кузнецов, был назначен секретарем ЦК, руководителем секретариата ЦК вместо Маленкова, сменив последнего на посту начальника Управления кадров. Кузнецов курировал работу партийных органов областей, входивших в состав РСФСР. А Маленкову было оставлено только руководство работой ЦК компартий союзных республик. Неприятности для него нарастали как снежный ком.
В марте 1946 года гнев Сталина обрушился на руководителей ВВС и авиационной промышленности.
У этого «дела авиаторов» была непростая предыстория. Началось с того, что из Германии, где стояли наши части, стали поступать сообщения о вывозе нашими военными высокого ранга большого количества трофеев. В этом была немалая доля истины. Искушение роскошью оказалось слишком велико, а государственные льготы уже не удовлетворяли стремительно растущие материальные потребности «элиты» советского общества.
В эти же годы миллионы советских граждан вынуждены были ютиться в бараках и землянках, терпеть лишения – наследие войны – и трудиться из последних сил, восстанавливая города и села. И все эти люди, включая инвалидов войны, тоже были победителями!
Досаду и возмущение Сталина нетрудно понять. Вдобавок ко всему, крупные военачальники и высшие офицеры продолжали играть в обществе главную роль, хотя военные действия уже прекратились. Армия превратилась в грозную внутриполитическую силу, что нарушало стабильность системы «партий по интересам». Наконец, появились «сигналы» из компетентных органов, что в среде маршалов и генералов ведутся разговоры антипартийного и антисталинского характера.
Руководитель КГБ Абакумов прибыл в Берлин и спешно провел расследование, подтвердившее незаконное присвоение богатых «трофеев» некоторыми офицерами и генералами. Без согласования с главнокомандующим он начал производить аресты. Узнав об этом, Жуков приказал арестованных освободить, а Абакумова выслал в Москву. При этом Жуков даже не счел нужным узнать мнение Сталина и ясно дал понять, что армия вышла из-под контроля КГБ. В сущности, Жуков пошел на обострение отношений не только с Абакумовым, но и со Сталиным.
По-видимому, Абакумов уже тогда имел «компромат» на Жукова, но серьезные обвинения сумел добыть в результате так называемого дела авиаторов.
Сын Сталина Василий служил в авиации. Он-то и сообщил отцу, что значительная часть авиакатастроф, которые вменяют в вину летчикам, происходят из-за сбоя техники. То же подтвердил Абакумов. К тому времени Маленков, как куратор авиапромышленности, получил звание Героя Социалистического Труда. Конечно, можно было учесть, что выпускали самолеты спешно, в военное время. Но Сталина привело в ярость то, что его обманывали, не сообщали о дефектах самолетов и письмах летчиков об этом.
Воспользовавшись арестом главного маршала авиации, дважды Героя Советского Союза А.А. Новикова, Абакумов сумел «выбить» у него показания против Г.К. Жукова. Суть их сводилась к тому, что Жуков считает себя главным творцом победы, недооценивает при этом роль Коммунистической партии и неуважительно отзывается о Верховном главнокомандующем.
Вину Новикова и наркома авиапромышленности Шахурина сочли доказанной. По словам Судоплатова, Сталин спросил Абакумова: «Какую меру наказания вы предлагаете?» Тот ответил: «Расстрел». Сталин возразил: «Мы должны заставить их работать».
1 июня 1946 года на заседании Высшего Военного совета было зачитано «Заявление», подписанное Новиковым (и составленное, в основном, сотрудниками Абакумова) и обвиняющее Жукова. Маленков и Молотов поддержали обвинение. (Трусливый и недальновидный поступок Маленкова, старавшегося избежать ответственности за неполадки в авиастроении.) Жуков категорически отрицал свою причастность к какому-либо заговору. Сталин, выслушав его, сказал: «А все-таки вам, товарищ Жуков, придется на некоторое время покинуть Москву».
Еще в 1930-х годах секретарь парторганизации Наркомата обороны Г.К. Жуков был тесно связан с заведующим орготделом МК партии Маленковым. Летом 1937 года, уничтожая белорусские руководящие кадры (в том числе и военные), Маленков вспомнил о Жукове, служившем тогда в Белорусском военном округе, поспособствовал его повышению, а впоследствии рекомендовал на высокие военные посты. В Великую Отечественную войну Маленков и Жуков направлялись Сталиным в Ленинград и Сталинград, вместе наводили там жестокий порядок. Теперь оба оказались под ударом (возможно, не без усилий «ленинградской группы», претендовавшей на высшие посты в руководстве партией и страной). Маленков был лишен поста секретаря ЦК. Как указывалось в решении ЦК партии: «Установлено, что т. Маленков как шеф над авиационной промышленностью и по приемке самолетов – над военно-воздушными силами, морально отвечает за те безобразия, которые вскрыты в работе этих ведомств (выпуск и приемка недоброкачественных самолетов), что он, зная об этих безобразиях, не сигнализировал о них в ЦК ВКП(б)».
Протокол этого решения был подписан Ждановым. Как пишет историк А.В. Пыжиков, «практически все функционирование Центрального Комитета оказывалось в руках ленинградской группы и ее союзников (место Маленкова в Секретариате ЦК в мае 1946 года занял Н. Патоличев)». Добавим, что Патоличев был близок к ждановцам.
На Берии тоже сильно отозвалось «дело авиаторов». В апреле 1946 года был изменен состав коллегии возглавлявшегося им прежде МВД. Были назначены 7 новых заместителей министра, из них двое, в том числе и первый заместитель министра В.С. Рясной, были людьми Н.С. Хрущева, который с далеких днепровских берегов продолжал плести в Москве паутину своих интриг.
В мае 1946 года близкий соратник Берии В.Н. Меркулов был снят с поста министра государственной безопасности. 23 августа 1946 года пленум ЦК принял решение «О т. Меркулове». В документе отмечалось, что работа в министерстве велась неудовлетворительно, Меркулов скрывал от ЦК факты о крупнейших недочетах в работе министерства и о том, что в ряде иностранных государств
