ГНИЛЬ - Константин Соловьёв

Несколько секунд он стоял с бесполезной трубкой в руке. Страха отчего-то не было, только пустота в животе. Зона абсолютного вакуума. Полоса отрицательного давления.

Вот так. Так это обычно бывает, господин старший инспектор.

Маан улыбнулся. И даже потрогал рукой лицо чтобы убедиться, что еще способен улыбаться.

Войс-аппарат он швырнул об стену. Хрупкая коробка треснула, жалобно звякнула, затрещала. Маан не видел, что от нее осталось, в несколько движений он оказался у двери. Попытался открыть, не получилось. Ударил в дверь плечом — и она хрустнула, расщепившись на две части и вылетев из коробки. Хруст дерева напомнил о чем-то давно забытом, но у него было слишком мало времени чтобы вспоминать.

Точнее, времени у него больше не было вовсе.

Как ты себя ощущаешь?

Когда-то он сам задал этот вопрос. Человеку, которого звали Менесс. Ему было интересно. Глупое любопытство.

Что ты почувствовал, Бент Менесс, когда перестал быть человеком?..

Что ты почувствовал?

Кло вскрикнула, когда он вломился в гостиную. Она скорчилась на стуле и по ее бледному лицу, на котором на мгновенье проступили голубые нити жил, сразу пропавшие, Маан все понял без слов. И она его поняла. Кло попыталась вскочить и загородиться от него столом. Он смел стол одним движением руки. Осколки ударили в стену. Он наступал на нее, тяжелый как танк, скрипящий, скрежещущий, с прокушенной губы капало густым и горьковатым. Она закричала.

Слишком поздно он заметил, что в комнате Бесс. Застывшая от ужаса, она вжалась в стул. Глаза — два пятна белой пустоты. Зона вакуума. Отрицательное давление. Он шел и порванный деревянной щепой халат развивался лоскутами на его груди, обнажая влажный серый панцирь, выпирающий наружу. Это было неважно. Все было неважно.

Он схватил Кло за волосы и, тряхнув, впечатал ее лицом в стену. Он видел, как лопнула ее губа. Бесшумно, как перезревшая вишня. Темное уродливое пятно на обоях. Он помнил вкус этих губ.

— Сука… — прохрипел он, стискивая ее каменными пальцами, кости под ними хрустнули, — Когда? Когда?

Она трепыхалась в его хватке, но была несоизмеримо слабее него. Обезумев от ужаса, Кло была похожа на тряпку, которую рвет порывами ветра, на тяжелую мягкую ветошь.

— Когда ты им позвонила? — он осклабился и с удовольствием увидел, как встретив его взгляд, Кло посерела, — Сегодня? Отвечай, сука! Ты ведь позвонила им, да? Или отправила заявку? Испугалась звонить?

Взгляд у нее была сумасшедший, с желтоватым, как луна, отсветом. Маан замахнулся, заранее ощущая, как скрипнет под кулаком, как вперемешку с треском податливого дерева раздастся другой треск, более влажный, мягкий. Как живая тяжесть в руке превратится в тяжесть мертвую, покорную, движимую лишь силой притяжения. Но вдруг вспомнил про Бесс, заворчал, разжал руку. Кло упала на пол и забилась у стенки, как раненное животное. В ее движениях не было никакого смысла, никакой необходимости, просто трепет трусливой плоти. Маан отвернулся в отвращении.

Нет времени. Ни на что нет времени. Уходить. Сейчас же.

Где вещи? Он попытался вспомнить, где оставлял свою самодельную котомку с припасами. Шкаф? Он не помнил. Даже память предала его. Он в несколько движений оказался у шкафа и, выломав дверь, стал рыться в нем, расшвыривая в стороны клочья какой-то женской одежды, пахшей знакомыми духами. Бесс выскочила из комнаты. Маан лишь проводил ее горящим взглядом.

Нет времени. Не бойся за нее. Если повезет — не деклассируют. Геалах заступится за нее перед Мунном. Должен заступиться. Он всегда любил малышку. Геалах джентльмен. Он сделает это.

Маан вдруг замер, бросил шкаф и, оказавшись в два прыжка около окна, рванул вниз плотную штору. Первое, о чем он подумал — на улице день. Он почему-то удивился этому. Отчего-то думал, что ночь. Но осветительные сферы, побелевшие от напряжения, изливали с высоты яркий дневной свет. Улица — аккуратная полоса пустоты, огороженная невысокими силуэтами домов. Она выглядела безлюдной. Человек-Маан подсказал Маану-Гнильцу, что в этом нет ничего странного — все на службе. Хорошо.

Если бы не было так поздно.

Маан выглянул чуть дальше, пытаясь увидеть входную дверь и примыкающую к ней дорожку. Пусто. Успеет. Схватить котомку, выскочить на порог. Четыре секунды на то чтобы пересечь улицу. Самое сложное. Открытое пространство. Охотники всегда любят открытое пространство.

Охотников Маан увидел через несколько секунд. У соседнего дома, полускрытый густыми декоративными кустами, был виден белый кузов полу-грузового фургона. Никаких обозначений. Никаких эмблем. Ничего не говорящий номер. Таких в городе тысячи. Безликие, одинаковые, молчаливые труженики, снующие по всем направлениям всех жилых блоков. В таких перевозят строительные материалы. Продукты. Бытовые отходы. Иногда в них перевозят еще что-то.

— По всем правилам, значит… — пробормотал Маан с ненавистью, — Хорошо. Хорошо. Очень хорошо…

Изнутри опалило жаждой действия. Захотелось стремительности, скорости, бьющего в лицо воздуха. Движение стало необходимостью, единственным смыслом жизни. Злой смех рванул грудь. Хотите взять? Давайте. Берите. Только учтите, вы приехали не за обычным Гнильцом, одуревшей от страха «двойкой». Вы пришли к Джату Маану. Про которого вам рассказывали, когда вы еще были стажерами. Над которым вы беззлобно посмеивались, выпроваживая на заслуженный отдых. К Джату Маану, которого сам Мунн называл своим лучшим агентом.

Берите.

С негромким визгом тормозов к дому подлетел еще один белый фургон. Этот уже не маскировался, действовал открыто. Вероятно, за домом установили наблюдение заранее и, услышав крик Кло, решили действовать в открытую. Время охоты. Никаких масок. Отныне все просто и привычно, только работа. Работа, которой занимался Контроль со своего первого дня. Рутина. Процедура. Штатная ситуация.

Отскакивая от окна, Маан все же успел заметить, как распахнулась широкая дверь и из кузова на асфальт посыпались люди. На фоне черных доспехов Кулаков виднелись нелепые строгие костюмы, полускрытые панцирями легких бронежилетов. Загонщики в полном сборе. Сейчас начнется самое интересное. Улица больше не была пуста. Маан слышал топот множества ног. Из первой машины, припаркованной по соседству, тоже кто-то бежал. Маан, на мгновенье точно отключившись от происходящего, проводил взглядом один из бегущих ко входной двери костюмов. Его обладатель был ощутимо полон, когда он бежал, прижав к груди короткий автомат, живот смешно колыхался на ходу. «Мвези», — понял Маан и рассмеялся, сам не поняв, мысленно или вслух.

Значит, и остальные где-то здесь. Интересно, где Геалах. Должно быть сидит в одной из машин, координирует действия инспекторов и Кулаков. Тогда плохо — сказал Маан-человек — Этот не упустит. Природная гончая. Инстинкты, чутье, злость. Такие не упускают.