Неукротимый, как море - Уилбур Смит

И тут вал замер. Переход был столь резким, что стармех увидел, как крутящий момент передался опорной подушке. Металлические стенки затрещали и пошли волнами от страшной механической нагрузки.

Он отпрянул, а вал тут же возобновил вращение, но только в противоположную сторону. Раздался зудящий гул, быстро превратившийся в вой. Кто-то включил аварийную мощность — это означало, что мостиком завладел сумасшедший. Или самоубийца.

Стармех схватил Диксона за плечо и прокричал ему в ухо:

— Мигом в ЦПУ! Выяснить, что происходит!

Смазчик бросился бегом. На то, чтобы выбраться из длинного узкого прохода, открыть водонепроницаемую дверь и попасть в машину, ему потребуется минут десять да плюс еще столько же на обратный путь.

Стармех решил было последовать за ним, но почему-то не смог оставить вал без присмотра. Он еще раз пригнулся: да, теперь и впрямь видно, что поверхность мелко-мелко дрожит, так что горячечное воображение тут ни при чем. Механик закрыл уши ладонями, чтобы не давил болезненный визг крутящейся полированной массы, но теперь в звук подмешивалась новая нота: скрежет голого металла по металлу. Биения становились все сильнее, выводя машину из баланса. Под ногами дрогнул трюмный настил.

— Господи! Да они сейчас все разнесут! — вскрикнул стармех, отпрыгивая в сторону. Настил под ногами подпрыгивал и трясся как в ознобе. «Дед» кинулся было к выходу из туннеля, но узкий коридор заходил ходуном, так что пришлось опереться о переборку. Стармеха швыряло из стороны в сторону, словно жука в спичечном коробке, который трясет злой ребенок.

В глуби туннеля трещал громадный литой корпус подшипника; от вибрации мелко стучали зубы в сжатых челюстях, и каждый удар под ногами отдавался в позвоночнике, словно тот попал под отбойный молоток.

Громадный серебристый вал прогнулся и стал скручиваться, вырывая подшипник из опорной станины.

— Выключай! — вопил стармех. — Выключай! — Голос его тонул в скрежете раздираемого металла и стоне механизмов, которые сами себя разносили на куски, будто охваченные самоубийственным порывом.

Кожух коренного подшипника взорвался, вал ударил в переборку и прорвал ее как промокашку.

Полированный ствол напоминал толстый кнут или змею, разящую направо и налево. Стармех вжался спиной в стену туннеля, прикрывая голову и уши, которые уже не могли выдерживать жуткий грохот.

От кожуха подшипника отлетел кусок горячего металла и ударил стармеха в лицо, раскроив губу до костей, размозжив носовые хрящи и выбив передние зубы. «Дед» рухнул ничком и угодил под неистово бьющийся вал, который хищно накинулся на тело, расплющивая, размалывая, раскатывая его по опорной подушке. На бледно-серые стены брызнула кровь.

Наконец гребной вал треснул — в том месте, где произошел перегрев и ослаб металл. Несбалансированный вес вращающегося винта вырвал отломленный кусок из дейдвудного сальника с такой легкостью, словно это был гнилой зуб.

Море хлынуло внутрь, мгновенно заполнив туннель вплоть до переборки машинного отделения, — а тем временем громадный глянцевито-бронзовый винт вместе с обрубком бывшего гребного вала общим весом сто пятьдесят тонн стремительно падал в пучину, чтобы на четыре сажени зарыться в мягкий донный ил, не оставив по себе никакого следа.

Освободившись из-под невыносимой пытки, которую причинял ему поврежденный вал, «Золотой рассвет» затих. В трюме и на палубах воцарилась тишина, а тяжелый корпус продолжал мерно двигаться, теряя скорость лишь от сопротивления воды.

Саманта пережила тошнотворное мгновение, ясно осознав, что поставила своих коллег в смертельно опасную ситуацию. Она оглянулась и посмотрела на «Золотой рассвет»: танкер надвигался, не снижая темпа. Возможно, впрочем, что они слегка сменили курс, потому что сейчас форштевень судна не был направлен точно в борт «Ловкача», но вот скорость…

Саманта четко осознавала свою неопытность и беспомощность перед лицом чрезвычайной ситуации. Надо что-то придумать, выбить себя из ступора, стряхнуть уныние.

«Спасательные жилеты! Ага!» — пришла в голову мысль.

— Жилеты в шкафчиках за рубкой! — крикнула Саманта Салли-Анн.

К ней обернулись испуганные лица. Вплоть до сего момента мероприятие выглядело веселой и славной проделкой, остроумной забавой, в которой полагалось подразнить жадных рвачей и хапуг, натянуть нос истеблишменту, — однако все вдруг обернулось на редкость серьезно.

— Марш! — прикрикнула она на команду, и по палубе прокатился дробный стук подошв.

«Думай!» — приказала она себе. Сейчас танкер было даже слышно: шелковистое шипение воды о корпус, шелест бурунов, которые нос «Золотого рассвета» гнал впереди себя.

Дроссельная тяга «Ловкача» однажды уже лопнула, где-то год назад, когда они ходили к островку Ки-Уэст. Обрыв произошел между мостиком и дизелем, и Саманта лично держала лампу-переноску, помогая Тому Паркеру копаться в крошечном и вонючем машинном отделении. Нельзя сказать, что она поняла в деталях, как он справился с поломкой, однако очень хорошо помнила, что Том регулировал обороты вручную — какой-то пипочкой на боку двигателя, сразу под кастрюлькой с воздушным фильтром.

Саманта повернулась и нырнула по трапу в машину. Дизель работал, негромко ворча на холостом ходу, и не желал вырабатывать энергию, чтобы двигать суденышко.

Споткнувшись, девушка растянулась на скользком от масла полу, вскочила, но тут же взвизгнула, обжегшись о раскаленный выхлопной коллектор.

Она просунула руку глубже и пошарила под воздушным фильтром, дергая за что попало. Наконец пальцы нащупали некую пружину, и Саманта встала на колени, чтобы повнимательнее рассмотреть находку. Саманта Сильвер старалась не думать о громадной стальной махине, которая на них надвигалась, о том, что сама находится в крошечном железном ящике, пропахшем дизтопливом, выхлопными газами и застоялой трюмной водой. Точно так же она старалась не думать, что на ней нет спасательного жилета, или о том, что танкер способен раздавить «Ловкача» как спичечный коробок. Вместе с ней за компанию.

Вместо этого она искала место, где кончается пружина. Выяснилось, что пружина крепится к какому-то плоскому вертикальному рычажку. Саманта отчаянно дернула за него — и тут же оглушительно рявкнул дизель. Девушка вздрогнула и разжала пальцы. Грохот сменился ворчанием, и она потеряла несколько драгоценных секунд, заново отыскивая заветную пипочку. На сей раз она прижала рычажок до упора: двигатель заревел, и «Ловкач» стал набирать скорость.

С губ Саманты сорвался молитвенный лепет. Оглохнув от грохота, она даже не могла сказать, имеют ли ее слова смысл. Но ничего: главное теперь — держать дроссель открытым и молиться.