Научная фантастика. Возрождение - Грег Иган

– З-з-з-заговорит. Н-н-н-нормы иногда п-п-просто н-н-накапливают, а п-п-потом с-с-сразу выдают п-п-предложения.

Рики крепче прижал извивающегося малыша.

– Откуда ты знаешь. Мири? Ты сама еще ребенок.

Без цепочек и мысленных конструкций ответ на его настоящий вопрос – каким образом ты думаешь, Мири, – был бы настолько неполным, что не имело смысла объяснять. Но отец не понимал цепочек.

– Т-ты л-л-любил Т-т-тони.

– Конечно. Он был моим сыном. – Но спустя мгновение прибавил: – Ты права. Твоя мать не любила его.

– И м-м-м-меня т-т-тоже.

– Она пыталась. – Джайлс захныкал. Рики ослабил хватку, но не спустил малыша на землю.

– Бабушка настояла на твоем исключении из Совета. Она внесла поправку в положение о возрастном цензе для членов Совета от семьи до двадцати одного года, так же, как для временных заседателей. Предложение приняли.

Мири нисколько не удивилась. Многие не одобряли различные критерии распределения голосов для семейства Шарафи и для всех остальных. Возможно, недовольство по поводу ее участия имело все те же причины: она была Супером.

Джайлс изо всех сил дернулся и завопил. Рики наконец-то отпустил его и с трудом улыбнулся.

– Наверное, я ждал, когда он разразится фразой: «Папа, пожалуйста, отпусти меня исследовать мир». Ты в его возрасте так бы и сказала.

Мири прикоснулась к мягким, шелковистым волосам Джайлса, с довольным видом изучавшего генемодную травку.

– Он – это н-н-не я.

– Да. Придется помнить об этом. Мири, зачем вы собирались ночью в лаборатории Аллена?

Она встревожилась. Если Рики заметил и задумался, то ведь и другие… Могут ли они навредить Нищим? Терри с Никосом говорили, что никто не преодолеет систему безопасности, которую они установили, но каждый мог заинтересоваться такой мощной защитой. Не вызовет ли удивление поток репрессий? Нормы для Суперов – закрытые книги.

– Мне кажется, – осторожно сказал Рики, – что вы оплакиваете Тони втайне ото всех. Если кто-нибудь из Норм спросит, зачем вы собираетесь, так и отвечайте.

Мири отпустила волосики Джайлса и вложила руку в ладонь отца.

– Д-д-д-да, п-п-п-папа. М-м-мы т-т-так и с-с-скажем.

Полтора месяца они вводили скрытые программы управления основными системами Убежища. Львиную долю работы сделали Терри Мвакамбе. Никос Деметриос и Диана Кларк. Некоторые защитные программы они не смогли взломать, в основном в системе внешней обороны. Терри трудился по двадцать три часа в сутки под прикрытием своей программы, которая должна была обмануть службу наблюдения. Невыразимое отчаяние Терри ощущалось почти физически. Мири поразилась, насколько быстро Нищие взяли под контроль орбитальный комплекс, хотя изменить им пока ничего не удалось. А может, и не удастся. Или не придется.

В начале второго месяца Терри проник в основную систему защиты. Они с Никосом созвали общий сбор. Мальчики были бледны как мел. Паутина красных капилляров пульсировала над маской на лбу Терри. В последнее время с десяток Суперов стали носить пластиковые маски, закрывавшие нижнюю часть лица – от подбородка до глаз – с отверстием для дыхания. Некоторые девочки украшали свои маски. Тедети, которые были близки со своими родителями – Нормами, как заметила Мири, масок не носили. Она не знала, связал ли кто-нибудь появление повязок со смертью Тони Шарафи.

– Л-л-лаборатория Ш-ш-ш-ш… – Терри резко взмахнул рукой, что должно было означать – «К черту». Язык жестов Суперов стал более резким.

– Л-л-лаборатория Ш-ш-шарафи изготовила и х-х-хранит с-с-с-с… – Никос тоже был перевозбужден. Терри вывел цепочку на терминал; как обычно, ее никто не понял. Тогда Никос преобразовал ее в программу Мири, которая была самой доступной для группы. Двадцать семь ребят столпились у экрана.

Лаборатория Шарафи разработала и синтезировала высокоактивный, мгновенно действующий, распространяющийся воздушным путем смертельно опасный генемодный организм. Упаковки с этими замороженными организмами, которые по команде из Убежища можно разморозить и распылить, размещены в Соединенных Штатах доверенными людьми. Такие пакеты находятся в Нью-Йорке, Вашингтоне, Чикаго, Лос-Анджелесе и на орбитальной станции Убежища «Кагура». Пакеты невозможно обнаружить обычными методами. Вирусы убивают любой организм, имеющий нервную систему, в течение семидесяти двух часов и самоуничтожаются. Великолепный образчик генной инженерии.

Аллен нарушил молчание:

– Д-д-для з-з-защиты Убежища! Н-н-не д-д-для упреждающего…

– Д-д-да! – горячо перебила Диана. – Т-т-только д-д-для обороны! М-м-мы н-н-не…

– К-к-как и м-м-мы, – с отчаянием произнесла Кристина. – К-как п-п-поступают Н-н-нищие.

Всем хотелось верить, что Убежище поступает так же, как они сами, устанавливая тайные механизмы защиты. Неспящие имеют право на самозащиту, если Убежище подвергнется прямому нападению. Неспящие – не убийцы.

Мири посмотрела сперва на Терри, потом на Никоса, на Кристи, на Аллена. Потом перевела взгляд на биологическое оружие бабушки, хранящееся в тайне даже от Совета Убежища.

Знал ли об этом отец?

Мири вдруг подумала, что теперь тоже сделает себе маску из пластика.

После нескольких часов взволнованного обсуждения Нищие не пришли ни к какому решению. Они ничего не могут сделать. Если они расскажут Совету о том, что им известно. Совет поймет, каковы их реальные возможности. Если они обезвредят механизмы дистанционного управления, взрослые тоже догадаются, и, значит, Нищие потеряют свой тайный шанс. И в любом случае, чем же тогда отличается Лаборатория Шарафи от Нищих?

Дети установили защитные механизмы отключения и больше ничего не предприняли.

Мири медленно двинулась в свою лабораторию, и фиктивная программа наблюдения Терри снова заработала, показывая, как она выигрывает партию за партией в несуществующей шахматной игре.

Открытие Нищих не давало Мири покоя много дней. Она пыталась проводить собственные исследования по подавлению заикания. Сломала хрупкий биосканер, неправильно надиктовала важную часть программы в рабочий терминал и швырнула мензурку об пол. Перед глазами стоял отец с барахтающимся Джайлсом на руках. Рики любит ее. И поэтому подозревает, что Суперы замыкаются в своем собственном сообществе. Но что он может сделать?

Цепочки пролетали в голове, как туманные вихри из сопел ремонтников: верность, предательство, самосохранение, солидарность, родители и дети.

Прозвучал сигнал интеркома. Несмотря на свое возбуждение. Мири застыла, увидев на экране лицо Лукас.

– Мири, если ты в лаборатории, включи двухстороннюю связь.