По ту сторону тьмы - Йэн Бэнкс

Она уже начинала ненавидеть этот холодный, темный, сырой лес, свою больную руку, пустой желудок, голову — за то, что она ноет и кружится, тело — за то, что чешется, глаза — за то, что не хотят сфокусироваться, и мозг — за то, что не хочет работать как надо.

Через второй ручей ее перенес на руках андроид. Холодная вода доходила ему до груди.

Погода слегка прояснилась, потом ветер принес темные низкие тучи, и вновь похолодало. Временами Шеррис уже не соображала, куда они идут, зачем и что ищут.

Все вокруг, казалось, медленно брело мимо них. Шеррис слышала только шум собственного дыхания, точно заведенный автомат, переставляя ноги; откуда-то издалека доносился шорох ветвей под ногами и биение сердца, разгоняющего по венам отравленную кровь.

Она была совсем одна на замерзшем берегу посреди необъятной Пустоты. Одиночество окружало ее со всех сторон, и ей уже начинало казаться, что на самом деле она — один из солипсистов-беглецов.

Мозг внутри тела — совокупность клеток, заключенная внутри другой совокупности. Он путешествует в толпе таких же совокупностей — животных и растений, бродит вместе с остальными по тому же истоптанному шару со своим стандартным набором минеральных и химических соединений и жидкостей, обреченный на заточение в своей ловушке, вечно одинокий среди себе подобных.

Совсем как наш бедный Голтар.

Осознав, насколько он одинок, Голтар начал распространять свое влияние повсюду и многого достиг, но все напрасно.

Они росли, сами того не осознавая, в одной из комнат большого пустынного дома. Когда они стали понимать, что живут в доме, то решили: поблизости должны найтись и другие. Наверное, они обитают где-то в пригородах или в какой-нибудь отдаленной части города. Но, заглянув в остальные комнаты дома и даже посмотрев изо всех окон самых отдаленных мансард, они с ужасающей ясностью осознали, что в самом деле одиноки.

Их взору открылись туманности, далекие, манящие и прекрасные; они знали, что эти отдаленные галактики состоят из звезд, подобных Триалу; они даже делали предположения, что вокруг этих звезд должны вращаться планеты… но поблизости не оказалось ни одной звезды.

В небе царила тьма. Там были, правда, планеты с лунами и крошечные перышки — завитки далекой туманности, а сами они заполнили небо своими кораблями, сигналами на тысяче разных языков и кучей всякой дряни, но создать планету они не могли, как не могли даже втайне надеяться когда-нибудь выйти за пределы собственной системы, чтобы бесцельно скитаться в пустынном пространстве, окружавшем их странную, невесть зачем возникшую звезду.

Окруженный миллионами световых лет пустоты, Триал, такой яркий, щедрый, с множеством отпрысков-планет, все же оставался сиротой.

Перед ней стояла стена.

Она медленно приближалась к ней, гладкой, бело-серой, усеянной маленькими круглыми камешками. С одной стороны виднелся большой булыжник, похожий на гигантскую дверную ручку, и непонятно было, стена это или дверь. Шеррис почему-то была уверена, что по ту сторону стены ее ожидает Синудж. Поверхность стены была подернута инеем; стена приближалась, становясь все выше, так что вскоре Шеррис не могла разглядеть ее вершину. Этот путь длился целую вечность, как ей казалось; в этом движении был смысл ее существования, вся ее Вселенная; но вот она остановилась, а стена сама приближалась к ней. Вот она уже совсем близко, можно различить застывшие капли воды и вкрапления крошечных замерзших растений между камешками. Шеррис поискала взглядом отверстие, через которое Синудж подглядывал с другой стороны. Наверное, стену заметил кто-то еще — до Шеррис донесся отдаленный крик.

Стена ударилась в нее. Там, кажется, была какая-то ограда, но голова все равно ударилась о камни, и все вокруг потемнело.

Увидев, что Шеррис падает, андроид кинулся к ней, Миц закричал. Подхватить ее Ферил не успел, но ему удалось вытянуть ногу перед ее грудью, несколько замедлив падение. Она неподвижно лежала на каменистом берегу, лицом вниз. Ферил покачнулся, потеряв равновесие, затем выпрямился и опустился на колени вместе с подоспевшей командой.

— Она ранена? — спросил Миц.

Зефла с Длоаном осторожно перевернули тело. Камни слегка оцарапали щеку и лоб. Лицо стало одутловатым, постаревшим, рот чуть приоткрылся. Сняв перчатку с ее правой руки, Миц начал растирать ей ладонь, Ферил взялся за левую.

— Не стоит оставлять ее в такой сырости, — сказала Зефла. — Надо перенести ее к деревьям.

Они отнесли тело повыше в лес и уложили на траве. Ферил вновь провел пальцами по туго натянутой перчатке.

— У нее что-то с рукой, — сообщил он.

Они посмотрели на перчатку.

— Несколько дней назад она поранила руку, — вспомнила Зефла.

Длоан принялся стягивать перчатку, но тонкая материя точно прилипла к коже.

Перчатку разрезали; кожа вздулась, наливаясь зловещим цветом гангрены.

Из-под сморщенного кусочка пластыря сочился гной. Миц поморщился. У Зефлы перехватило дыхание.

— Ой, глупышка…

Она дотронулась до распухшей кисти. Шеррис застонала. Длоан вытащил свой лазер, откинул верхнюю крышку и стал вертеть ручку настройки.

— Это еще зачем? — Миц недоуменно уставился на оружие.

Длоан вновь закрыл крышку, повернулся, направил пистолет на хвойный настил под ногами и открыл огонь. Из дула показался крошечный красный лучик. Длоан, удовлетворенный, убрал палец со спусковой кнопки.

— Яд, — пояснил он, осторожно взял левую руку Шеррис и бережно положил на землю. — Бинты? Антисептик?

Зефла порылась в рюкзаке Шеррис.

— Здесь.

— Это должно помочь, — сказал Длоан, вновь опускаясь перед Шеррис на колени и крепко обхватывая ее руку. — Подержите ее.

— Черт. — Миц взялся за ноги Шеррис.

Ферил взял другую руку и придавил ее плечи к земле, а Зефла положила ладонь ей на лоб. Направив пистолет на раненую руку, Длоан надавил кнопку. Кожа пошла пятнами, почернела и лопнула, словно кожура гнилого плода. Шеррис застонала и пошевелилась. Зашипел и потек гной. Миц отвернулся.

Зефла раскачивалась взад-вперед, поглаживая лицо подруги. Длоан морщился и закатывал глаза — от дымящейся раны исходил невыносимый запах, — но не отпускал кнопки, удлиняя надрез. Андроид заворожено смотрел на слабо дергающуюся руку.

Потом они разожгли костер. У Зефлы еще оставался последний кусочек брикета. Подогрев еду с помощью лазера, они с грехом пополам накормили Шеррис. Затем наполнили водой углубление в камне, согрели тем же способом, намочили платок и положили ей на губы. Отек немного спал с лица Шеррис, а дыхание стало медленным и глубоким. Обморок перешел в сон. Лощину заполнил запах антисептика.