Маори - Алан Фостер

— Я знаю кое-кого в Те-Арики. Это была небольшая деревня. Может быть, пятьдесят жителей. Все погибли.

— Пойдем, Эндрю, нужна ваша помощь.

Пока они работали, пришли вести от других спасательных бригад. Розовая и Белая террасы, гордо провозглашенные восьмым чудом света, пропали. Завалены или разлетелись на кусочки, никто не знал наверняка. Из двухсот пятидесяти домов в Те Вайроа только два остались стоять.

— Что будем теперь делать, Эндрю? — спросила его Валери за обедом.

— Мы останемся здесь и будем помогать, пока наша помощь будет еще нужна, — решил он. — Потом поедем в Таурангу и сядем на корабль до Окленда. Элиас Голдмэн, должно быть, уже знает, что случилось. Ему понадобится моя помощь, а нам, разумеется, его. — Он надкусил яблоко, прожевал задумчиво. — Смешно.

— Что?

— Я никогда не думал, что мне придется заняться бизнесом. Теперь, кажется, у меня нет выбора. Когда нет отца, только я могу принимать основные решения, подписывать главные бумаги. Ему было бы приятно.

— Я знаю, — сказала она утешающе.

Вокруг них обедали остальные спасатели и спасшиеся. Отчаяние предыдущих дней сменилось воодушевленным обсуждением намерений и действий. Жизнь вернулась на берега Тараверы.

— Завтра я хочу опять поехать к дому, — пробормотал Эндрю. — Может быть, с какой-нибудь помощью. Я хочу, чтобы у них, — какое-то время он, к своему удивлению не мог продолжать, — были настоящие похороны.

— Конечно, — минуту она колебалась, потом добавила, — ты не будешь возражать, если я попрошу тоунга сказать нужные маорийские слова?

Он улыбнулся.

— Это будет только правильно.

Так как никто еще не потребовал гостиничного экипажа, ему было удобно использовать его для перевозки нескольких человек к участку. Они принялись за работу с кирками и лопатами, и работа пошла гораздо быстрее.

Сначала они нашли Мериту. На крик землекопа прибежал Эндрю, но когда он вблизи увидел состояние тела, он отвернулся и ушел, чтобы продолжить раскопки в другом месте. Остальные осторожно положили тело в большой мешок, предназначенный именно для этого. Эндрю предпочел, чтобы мать осталась в его памяти такой же, какой была при жизни: величественной, полной жизни, смеющейся и удивительно красивой. Не разбитой и изуродованной обломками падающего дома.

Он уже начал отчаиваться в том, что когда-нибудь найдется его отец, когда рабочие закричали в третий раз за этот день. Сейчас к ним присоединилась Валери.

Эндрю помог убрать тяжелое бревно и битую штукатурку, которая когда-то была потолком первого этажа. И только тогда здоровый спасатель, стоявший близко к телу, закричал:

— Боже милостивый! Он еще теплый!

— Пустите меня! — Эндрю упал на колени и приложил ухо к массивной груди. Он поднял глаза в изумлении. — Его сердце все еще бьется! Вытащим его отсюда.

Мужчины работали, как сумасшедшие, куски дерева и штукатурки разлетались во все стороны. Освободив тело, они осторожно подняли его и отнесли к ожидающему экипажу. Эндрю едва мог удержать себя от того, чтобы не погнать лошадей бешеным галопом в лагерь беженцев.

Один из врачей, который приехал из Роторуа для помощи, осмотрел нового пациента и поспешно приказал, чтобы Коффина немедленно отвезли в больницу. Эндрю сопровождал бы импровизированную скорую помощь, если бы не так много дел оставалось еще в Те Вайроа. Там нужна была каждая доступная рука. Доктор заверил его, что он ничем не может помочь, и предупредил о вероятности того, что даже если его отец и справится со своими повреждениями и выживет, он может никогда не прийти в сознание. Эндрю боролся с собой и наконец пришел к Валери за советом.

— Останься еще на время здесь, — убедила она его. — Несколько моих родственников тоже пропали. Через несколько дней мы можем вернуться, когда все более менее уляжется. Может быть, к тому времени у врачей в госпитале будут хорошие новости.

Он подумал.

— Ты права. Здесь еще остались те, кому нужна наша помощь, — он оглянулся на больничный фургон, ползущий по грязной дороге из города в Роторуа. — Сейчас я ничего не могу для него сделать. Я думаю, он справится и без меня. Старик слишком крепок чтобы умереть.

Глава 11

На четвертый день после извержения рассказывали другую часть деревни, когда серия пронзительных криков привлекла внимание всех работающих поблизости. Эндрю отложил свою лопату, а Валери подошла к нему.

Четверо рабочих-маори бежали с бешеной скоростью от заваленных окраин города. Эндрю перехватил последнего из них. Человек неровно дышал, и взгляд его был диким.

— Что там произошло? — Эндрю кивком показал на то место, где работал бежавший. — Приди в себя, приятель.

— Он… он еще жив, — выдохнул человек в ужасе. — Старый черт жив. Отпустите, отпустите меня!

Он оглядывался через плечо, словно по пятам за ним гнались все демоны ада.

Эндрю удержал его.

— О чем это ты болтаешь? Кто еще жив?

— Пустите!

Человек вырвался, порвав рубашку, и бросился за своими товарищами.

Эндрю смотрел, как он убегает, потом взял лопату.

— Стой здесь, — приказал он Валери. Она покачала головой.

— Ты уже пробовал раньше. Теперь у тебя тоже ничего не выйдет.

Она взяла свою собственную лопату поменьше.

Еще несколько человек были привлечены криками. По дороге к участку к ним присоединился доктор Чемберс. Все европейцы, заметил Эндрю. На этот раз не было видно ни одного маори — исключая, конечно, Валери и его самого.

Они увидели, как еще один человек склоняется над недавно выкопанной ямой. Он говорил озабоченным голосом, обращаясь со словами, по-видимому, к кому-то в дыре.

— Ну же, сэр. Вы должны вылезти оттуда. Мы только хотим помочь вам.

— Убирайтесь и оставьте меня в покое, — замогильный голос, казалось, исходил не из человеческого горла. — Мир здесь умер. Я не хочу на это смотреть.

— Вы должны выйти, — у рабочего был страдальческий вид. — Вы не можете оставаться там, внизу.

— Я не выйду.

Человек стоял, качая головой, когда Чемберс, Эндрю, Валери и еще двое собрались вокруг него.

— Он все это время сидел там? — недоверчиво поинтересовался Эндрю.

— Думаю, да, — землекоп кивнул головой в сторону убежавших маори. — Пара человек копали эту яму, когда они услышали голос и поняли, что там есть кто-то живой. Когда они выяснили, кто это, они тут же смылись.

Чемберс, не веря, смотрел вниз.

— Это место было завалено четыре дня. Ни еды, ни воды, ни воздуха. Никто не мог выжить в таких условиях. От землекопа нельзя было отделаться.

— Кажется, кое-кто все-таки смог, сэр. Чемберс опустился на колени и, сложив руки рупором, прокричал в дыру.

— Послушайте, дружище. Если вы выйдете оттуда, мы дадим вам горячей пищи, воды и подлечим вас, чтобы с вами все было в порядке. Но мы ничего не сможем для вас сделать, если вы там останетесь.

— Мне ничего не нужно, — настаивал голос.

— Дайте мне попытаться, — Чемберс шагнул в сторону, чтобы уступить место Эндрю. — Вы должны выйти, сэр! — сказал он на языке маори. — Нельзя жить в норе, как крыса. Вы же человек, а не животное.

На этот раз ответом им было только молчание. Поднимаясь, Эндрю увидел, что Чемберс и остальные выжидающе смотрят на него. Вместо слов, он поднял лопату и принялся копать. Они присоединились к нему, в молчании разбрасывая грязь, Валери помогала, как могла.

Скоро они откопали переднюю стену и дверь заваленной хижины. Дом был погребен под десятью футами грязи. Когда вход был расчищен, Эндрю смог различить сгорбленную, неподвижную фигуру. Длинные костлявые руки были скрещены вокруг сложенных ног. Сначала ему показалось, что он видит мертвеца. Потом голова поднялась и всмотрелась в него.

— Я тебя знаю, — спокойно произнес пожилой, но сильный голос.

— И я вас знаю, — Эндрю вошел. — Я уверен. Ну да! Мы с Валери купались в горячем источнике, когда вы нас удивили. Вы сказали нам, — его голос на мгновение смолк, когда он вспомнил, — вы сказали нам, что вся эта страна перевернется. Это слово вы и сказали. Перевернется.

Человек, погребенный заживо, не улыбнулся.

— Так хотели боги.

— Пожалуйста, выходите. Вы не можете здесь оставаться. — Эндрю оглянулся, потом наклонился вперед и прошептал, — Пакеа не позволят вам остаться. Они спустятся и вытащат вас.

Старик смотрел поверх него. Он глубоко вздохнул, потом разогнулся. На четвереньках он выполз из дома, положив конец своему четырехдневному заточению. Ему нужна была помощь, чтобы выбраться наверх из ямы, но, оказавшись на поверхности, он стоял крепко, без поддержки и, щурясь, глядел на небо, которого не видел сто четыре часа.

Он имел впечатляющий вид, когда поворачивался, осматривая свою землю. Эндрю был самым высоким из его спасителей, а старик был выше него на четыре дюйма. В молчании он оглядел опустошенную местность, разоренный город.