Лабиринт Данимиры (СИ) - Бариста Агата

Ближе к тронному подиуму стали попадаться знакомые лица. Здесь был и Ариэль Аттиус, с маленьким эльфом мы обменялись дружелюбными кивками; заметила я так же маэстро Лампля, окружённого цветником из юных дочерей. Некоторых людей я не знала по имени, но видела в драконятнике или в библиотеке, некоторых знала по таверне Дэниала. Лесники в зелёных мундирах салютовали нам, в ответ я не сдерживала радостную улыбку.

В общем и целом, можно было предположить, что проход сквозь строй удался. Спина всё время оставалась прямой, на окружающий мир я глядела без страха и даже ни разу не споткнулась. Оставалось только не ударить в грязь лицом перед королевской семьёй, и тогда обязательную программу можно было бы счесть выполненной. По мере приближения к тронному возвышению я становилась всё безмятежнее — у меня это обычно означало, что участок мозга, отвечающий за естественное человеческое смущение, решил, что он «в домике» и полностью изолировался от действительности.

Все, кто находились на подиуме, были мне известны, хотя наследного принца и его семью до этого момента я видела только в голографических хрониках. Ещё тогда я отметила, что внешностью Леар пошёл, очевидно, в мать, королеву Линор. Он был светлоглаз, не слишком высок, худощав, по его плечам рассыпались длинные пепельные волосы. Впрочем, фамильный орлиный взгляд и орлиный же нос крючком в наличии имелись. Рядом с Леаром стояли его жена Арабелла (несколько бесцветная блондинка, будто её подбирали в масть Леару) и принц Лоннеан, его старший сын, мальчик лет десяти.

Мне показалось, что семья наследника не рада моему присутствию рядом с Кайлеаном. В их взглядах мне почудился холодок. Даже мальчик глядел на меня исподлобья. Впрочем, возможно он стеснялся незнакомого человека.

Химериан встретил моё появление высоко взметнувшимися бровями, «карманный оракул» королевы Луссия не только приподняла бровки, но и округлила ротик в виде буквы «о». Не знаю, что их так поразило. Да, я выглядела не так, как в первую встречу, но они не могли ожидать, что я заявлюсь на бал в банном полотенце.

Георгиан Второй и Елена, напротив, бесстрастно следили, как мы поднимаемся по ступеням. Ни тени эмоций. Наверное, подобное бесстрастие являлось отработанной годами профессиональной привычкой. Я ожидала официального представления, но Кайлеан подвёл меня к родителям, поставил перед ними и, по-свойски придерживая за плечи, непринуждённо произнёс:

— Это Данимира, я вам рассказывал. Данимира, это мои родители, впрочем, ты знаешь. Хима и Лусс ты тоже уже видела. — Он взглянул в сторону старшего брата. — Леар, Бэлла, Лонни, это Данимира. Не дуйтесь, она славная.

Такая непринуждённость удручала. С подобной лёгкостью можно представлять человека, которого собираются ввести в семью. А проделать это можно было только одним способом — провернув некую геополитическую комбинацию со мной в качестве главной марионетки.

— Ваше Величество, — я склонила голову перед Георгианом Вторым. — Ваше Величество, — я поклонилась Елене. — Цепь событий, приведшую меня в Эрмитанию, нельзя назвать счастливой, но я благодарна судьбе за встречу с вашей прекрасной страной. Яркие воспоминания об Эрмитании я сохраню на всю оставшуюся жизнь.

Вот так. Надеюсь, я ясно обозначила свои планы на будущее.

Король и королева несколько вопрошающе посмотрели на сына.

— Воспитанная, правда? — одобрительно сказал Кайлеан.

— Добро пожаловать на бал, леди Данимира, — ровным мелодичным голосом произнесла Елена. — Рады видеть вас. — После паузы тем же ровным голосом она добавила: — Рады вдвойне, поскольку наш сын настаивает на том, что своим возвращением обязан вам и только вам.

— Однако все утверждения Кайла крайне туманны, — тут же вступил король и вперил в меня пронзительный взгляд. — Поэтому с окончательными выводами повременим. Надеемся, леди Данимира, услышать от вас подробности.

Начинается, подумала я и напряглась. И тут же почувствовала, как Кайлеан ободряюще сжал мои плечи.

— Чего вам ещё надо? Я же рассказывал — я был слюнявым идиотом с рогами…  — Он стоял позади меня, но я знала, что его рот сейчас кривится. — Данимира сумела полюбить мохнатого недоумка.

Я невольно заулыбалась воспоминаниям.

— Это было нетрудно. Его Высочество…  э-э-э…  в том своём болезненном состоянии действительно был очень мил.

— Ну? Теперь вы видите, какая она? Рогатый кретин был очень мил, и точка. Особое отношение Данимиры пробудило во мне разум, другого объяснения нет.

Судя по выражению лица Георгиана Второго, он предполагал, что другое объяснение существует.

Я поспешила пояснить:

— У Его Высочества весьма оригинальная версия произошедшего…  но не уверена, что истинная причина улучшения состояния принца нам известна.

Король продолжал сверлить меня взглядом.

— Всё же мне хотелось бы услышать более подробный отчёт и самому составить мнение. Например, завтра вечером за ужином.

— Ты приглашаешь Данимиру на подробный отчёт? — усмехнулся Кайлеан.

Смутить его отца было трудно.

— Если угодно, так. Никогда не думал, что скажу это в отношении тебя, но ты слишком легкомысленно относишься ко всему, что случилось.

— О, нет. Легкомысленно? Никогда. Просто по-другому. Там, где ты ставишь минус, я ставлю плюс.

— И всё же, сын, советую вначале разобраться в происходящем…  прежде чем принимать поспешные решения.

Я снова напряглась. Какие такие «поспешные решения»?

— Я разобрался! — рыкнул у меня над ухом Кайлеан. — И это только моё дело. И бал в мою честь. И вечер — мой. Поэтому я забираю Данимиру, мы идём танцевать и пить шампанское. Ещё увидимся. — Он повернул меня спиной к родителям и потянул прочь.

Мне его резкость показалась излишней. Я успела задержаться и проговорить с извиняющейся улыбкой:

— Простите принца за горячность…  право, мне иногда кажется, что мохнатым он был милее.

Георгиан Второй приобрёл прежнюю бесстрастность, но я увидела, как Елена предостерегающе дотронулась до него. Она всё-таки улыбнулась мне в ответ, улыбка была какой-то бледной и вымученной. Я вдруг вспомнила, что и отец Кайлеана однажды привёз очаровавшую его безродную чужестранку, закончилось это катастрофой.

Мне стало совестно, что доставляю королевской чете столько беспокойства, поэтому я напомнила себе, что это временные трудности. Вскоре моё пребывание в Эрмитании подойдёт к концу, и всё встанет на свои места. А бал, между прочим, подойдёт к концу быстрее всего, поэтому надо насладиться каждой минутой.

И где же Мерлин?

Я завертела головой.

— Не бойся, завтра я тебя прикрою, — сказал Кайлеан, тем временем увлекая меня подальше от тронного подиума. По пути он расстегнул свой тяжёлый плащ и, не глядя, скинул на руки человеку в ливрее. Праздничная толпа расступалась перед ним как ледовое поле перед ледоколом.

— В каком смысле?

— Ну, разумеется отец вознамерился залезть тебе в голову. Скорей всего, не сам, специалиста пригласит. Но мой щит сильнее, ничего не выйдет.

— Спасибо, — сказала я с искренней благодарностью. — Мне не нравится, когда копаются в моих мыслях.

— Я помню. Завтра будет обычный ужин.

— Ага. Обычный ужин с королевской четой.

Кайлеан остановился, выведя меня в центр зала.

— Будь самой собой и ты окажешься с королями на равных.

Вокруг образовалось солидное пустое пространство и что-то никто не торопился вставать в танцевальную позицию рядом с нами.

— Вот как? Первый танец — ваш и только ваш, Кайлеан Георгиевич? — сказала я, смеясь. — Традиция или вы просто жадина?

— Наш, — сказал Кайлеан, разворачивая меня к себе. — Первый танец — наш, Данимира. И пусть остальной мир исчезнет.

Господи, как же мне надоело уворачиваться от чувств и твердить о скором отъезде, напоминать себе о невозможности совместного будущего и о прочих тоскливых нерадостных вещах!

— Да, — сказала я, глядя в тёмно-серые глаза напротив, — пусть будет так. Только наш. — И положила руку ему на плечо.