Сердце бури (СИ) - "Раэлана"

Юноша перевел взгляд на крохотный монитор в углу стола, который был подключен к камере внешнего наблюдения. Снаружи прямо на него смотрели знакомые желтые глаза, полные какой-то необычайной ясности.

Силгал.

У Финна отлегло от сердца. Уж кого-кого, но леди Акбар он всегда был рад видеть.

Это она, добросердечная и великодушная госпожа, предложила включить молодого лейтенанта, отличившегося на «Старкиллере» и недавно на Набу, в состав совета. Финн отлично понимал, что она сделала это в первую очередь ради него самого. Крифф, только дурак бы не понял!

Силгал прекрасно видела — да и все остальные тоже видели, — в каком состоянии он, Финн, был в первые дни после того, как Первый Орден впервые обнародовал имена погибших на Корусанте — о нет, враги не стали утаивать эту информацию, напротив, не упустили случая еще раз пощеголять своей выдающейся победой! Не даром среди жертв вторжения в первых же строках значились представители сената. В частности и те, кто пытался спастись на «Тантиве» — соответствующие списки штурмовики изъяли у охраны Верховного канцлера уже к концу того страшного дня.

Большая часть имен была не знакома Финну и ничего ему не говорила. Но одно-единственное имя говорило все…

Конечно, юноша понимал, что не стоит сходу верить информации, полученной от неприятеля, но сейчас ему приходилось верить вопреки всяким надеждам. Пола Антиллес — юная студентка Пола Антиллес, которую сенатор Органа лишь недавно взяла к себе под крыло, — это не та фигура, из-за которой генерал Хакс стал бы лгать.

Лейтенант Финн, герой битвы за Тид, малодушно заперся в своей каюте один на один с каким-то едким пойлом, популярным среди пилотов, и пил не просыхая день за днем, пока насквозь не провонял спиртным, рвотой и отчаянием. Пока не увяз в паршивой жалости к себе, оплакивая навек потерянное счастье. Пока слезы на его лице не высохли, а рыдания не превратились в мерзкое полубезумное хихиканье. Пока он не стал сам себе отвратителен.

Больше недели прошло прежде, чем медикам и товарищам из Черной эскадрильи мало-помалу удалось привести его в чувства. Врачи настрого запретили ему впредь прикасаться к бутылке. Сейчас, оглядываясь назад, Финн чувствовал, что удержался в последний момент. Еще немного, и он уже не сумел бы оправиться от удара.

Где-то в это время леди Акбар осторожно предложила ему занять место среди командования, утверждая, что сейчас их ряды как никогда нуждаются в молодой крови. Финн с самого начала ясно понял — а когда протрезвел, то понял еще яснее, — что она приняла такое решение, чтобы занять несчастного юнца хоть каким-то делом и не дать ему окончательно скатиться.

Даже несмотря на его довольно скептическое отношение к обязанностям члена совета, Финн признавал, что Силгал невероятно помогла ему. В самый темный час она дала ему почувствовать, что его жизнь не бесполезна, что никчемный беглый штурмовик все-таки чего-то да стоит. И молодой человек чувствовал себя ее должником.

Он поспешил открыть.

— Я не слышал, что вы вернулись, миледи, — слабая улыбка промелькнула на его лице. Финн пропустил гостью внутрь.

Последние несколько недель Силгал Акбар провела, в основном, на своей вилле на планете Мон-Каламари, навещая «Второй дом» только изредка. Какие такие дела побудили ее временно оставить Сопротивление, юноша не брался даже гадать. Однако был уверен, что довольно важные, ведь как иначе?

— Я прилетела, чтобы поговорить с вами.

— Со мной? — переспросил Финн, растерянно хлопая глазами.

Силгал кивнула со странной, настораживающей поспешностью.

— Вы ведь позволите мне присесть? — мягко осведомилась она вместо ответа и, дождавшись разрешения, опустилась на ближайший стул в углу у стеллажей с разного рода технической утварью.

Финн внимательно наблюдал за ее беспокойными движениями, которые вообще-то были ей не свойственны и с изящной, сдержанной каламарианкой никак не вязались. Что-то внутри подсказывало ему — и подсказывало все увереннее, — что разговор предстоит не из простых.

Бумажная волокита напрочь выпала у него из головы.

— Вы, наверное, сочтете, что мне следовало рассказать обо всем раньше. Но я просто не могла этого сделать. Простите меня. Это была не моя тайна, и не мне решать, кому открыть ее, а кому нет…

— Да в чем дело? — не выдержал Финн. Волнение Силгал передалось и ему, однако юноша, в отличие от собеседницы, не умел держать свои чувства под контролем.

— Речь идет о вашей подруге…

— О Поле? — Лейтенант непроизвольно нахмурился. Тема потерянной возлюбленной по-прежнему была одной из тех, которой он предпочитал не касаться, чтобы не разворошить боль в своей душе, не скатиться вновь к тому ужасу, из которого сумел выкарабкаться с таким трудом.

Почему-то Пола Антиллес — единственная, кто пришел ему на ум. Должно быть, у леди Силгал просто не хватило такта сказать «ваша любовница».

— Нет, — возразила, однако, та, — я оплакиваю вместе с вами гибель леди Антиллес, но рассказать хочу вовсе не о ней. А о девушке-джедае с Джакку.

Финн так и подпрыгнул.

Рей? Рей?!

Сколько времени он ничего о ней не слышал! По говорил, что она отправилась искать своих родных в компании рыцаря Рен — и хотя сама эта компания не вызывала у Финна никаких добрых чувств, ему все же хотелось думать, что Рей сделала выбор трезвой головой и была уверена в том, что делает. Возможно, ей и вправду удалось обрести семью. Может, она сейчас в каком-нибудь тихом месте, со своей родней, вдали от войны. Или вновь повстречалась с Люком Скайуокером, и он обучает ее владению Силой, как того и хотела генерал Органа…

Когда наши дороги с друзьями расходятся, остается только надеяться, что уж у друзей-то дела сложились лучше, чем у нас самих.

Но откуда леди Силгал знает о Рей? Разве они знакомы?

— Рей? Вы ее знаете? — это единственное, что сумел выдавить Финн, хотя по его лицу было ясно видно, что юноша едва удерживает радостный вопль.

Одно упоминание о драгоценной подруге вызывало у него трепет восхищения. Эта невероятная, волшебная девушка; этот первый лучик света, повстречавшийся ему на пути после бегства из темного царства, — наконец-то она дала о себе знать! Леди Силгал знает, где она! О боги…

Финн еще помнил, с каким искренним упоением, как восторженно и невинно он был когда-то влюблен в Рей с Джакку. Стоило ее имени коснуться его слуха, и ставни покрытой мраком души податливо распахнулись, пропуская свет надежды и счастья.

— Эта девушка гостила в моем доме на Мон-Каламари последний месяц, — произнесла Силгал, внезапно опустив голову. Если бы речь шла о человеке, юноша наверняка решил бы, что она смущенно потупилась.

— А где она сейчас? С ней все хорошо? Она жива? — Финн сыпал вопросами, перебивая сам себя.

Он опасался, как бы леди Акбар не сказала, что с Рей приключилась беда — такое, судя по особому напряжению каламарианки, было вполне вероятно. Однако та успокаивающе покачала головой.

— Она жива и в общем-то вполне здорова. И все же она попала в непростую ситуацию. Думаю, ей необходима ваша помощь.

— Какая же? Скажите скорее!

Силгал глубоко вздохнула, как обычно делают, чтобы заставить себя настроиться на нужный лад.

— Позвольте мне рассказать все по порядку, — попросила она. — Около месяца назад со мной вышел на связь некий Лэндо Калриссиан, это давний друг генерала Соло. Его судно вошло в систему Аурея, и Лэндо искал встречи со мной. Оказывается, его главное предприятие — газодобывающую станцию на Беспине — захватил Первый Орден. Калриссиан вынужден был пуститься в бега. Он просил меня об услуге — приютить у себя двух детей. Двух необычных детей. Причем сделать это полагалось непременно втайне от Сопротивления.

— Почему же? — Финн недоуменно почесал шею.

— Сейчас вы все поймете. Дело в том, что эти двое детей, юноша и девушка — ваша подруга и сын генерала Органы.

— Этого не может быть, — сорвалось с губ Финна прежде, чем он успел что-либо сообразить. — Сын генерала… вы хоть знаете, кто он на самом деле?