Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник) - Эдгар Берроуз

Не обронив и слезы, несмотря на страдания, она встала и последовала за русским сквозь кромешную тьму джунглей по извилистому коридору, что вел из деревни М’ганвазама, черного людоеда, в лагерь к Николаю Рокову, белому дьяволу.

Совсем рядом в непроходимых зарослях, которые стояли над тропой сплошной аркой, закрывающей луну и звезды, молодая женщина слышала приглушенную поступь огромных крадущихся зверей, а где-то вблизи даже раздавался оглушительный рев охотящегося льва. Казалось, сама земля сотрясается от его могучего рыка.

Носильщики зажгли факелы и размахивали ими, чтобы отпугнуть хищных зверей. Роков призывал своих черных слуг идти быстрее, и по его голосу было ясно, что русский очень напуган.

Звуки ночных джунглей породили у Джейн яркие воспоминания о тех днях и ночах, которые она провела в такой же чащобе со своим лесным богом – бесстрашным и непобедимым Тарзаном из племени обезьян. Тогда она не испытывала ни малейшего страха, хотя рычание зверей вообще было для нее внове, а рев льва казался ей наиболее впечатляющим звуком на земле.

Как изменилось бы все сейчас, знай она, что он ищет ее где-то там, среди лиан и деревьев! Тогда действительно было бы ради чего жить и она имела бы все основания думать, что спасение близко. Но… он мертв! Трудно было поверить, что это так.

Казалось, смерти не под силу совладать с таким прекрасным телом и столь могучими мышцами. Если бы о его смерти сказал один только Роков, она не сомневалась бы, что он лжет. Но по какой причине мог соврать М’ганвазам? Она не знала, что русский переговорил с вождем всего за несколько минут до того, как тот вошел к ней и рассказал о смерти мужа.

В конце концов они пришли к колючей изгороди, которой носильщики Рокова обнесли лагерь русских. Здесь они застали всех в состоянии полного смятения. Джейн не знала, с чем это связано, но видно было, что Роков очень зол. Из обрывков разговора, который ей удалось понять, она сделала вывод, что в его отсутствие сбежали еще несколько носильщиков, причем дезертиры взяли с собой бульшую часть продовольствия и патронов.

Когда Роков излил гнев на людей, находившихся в лагере, он вернулся туда, где под охраной двух белых матросов осталась Джейн. Он грубо схватил ее за руку и потащил в сторону своей палатки. Юная женщина боролась и упиралась, в то время как матросы усмехались так, словно эта сцена доставляла им редкое удовольствие.

Роков всегда без колебаний применял грубые методы, чтобы сломить сопротивление тех, кто противился его воле. Вот и теперь он несколько раз ударил Джейн по лицу, после чего втащил находящуюся в полубессознательном состоянии женщину в свою палатку.

Слуга Рокова зажег лампу и по команде хозяина потихоньку вышел. Джейн опустилась на пол посреди палатки. Постепенно чувства вернулись к ней, и она попыталась оценить ситуацию, быстрым взглядом окинув палатку и все, что в ней находилось.

Но тут же русский схватил ее за руку и поволок к раскладной походной кровати, стоящей у стенки. Джейн увидела, что у него на поясе висит тяжелый револьвер. Только бы завладеть им. Ожидая благоприятного момента, женщина притворилась, что снова лишилась чувств, но сквозь полузакрытые веки следила за Роковым.

Роков уже швырнул ее на кровать, как шум у входа в палатку заставил его отвлечься от жертвы. Рукоятка револьвера оказалась меньше чем в дюйме от ее руки. Одним молниеносным движением женщина выхватила оружие из кобуры, и в этот миг снова повернувшийся к ней Роков разом осознал всю опасность своего положения.

Джейн не решилась выстрелить, боясь, что на шум в палатку прибегут люди. Если Роков умрет, она попадет в руки его сотоварищей, и тогда ее ждет судьба еще хуже той, которую он сам мог бы для нее придумать. Воспоминание о двух скотах, которые стояли и смеялись, когда Роков ее ударил, было еще слишком ярким.

Русский смотрел на нее с яростью и страхом. Джейн Клейтон занесла тяжелый револьвер над одутловатым лицом своего мучителя и изо всех сил нанесла ему сокрушительный удар между глаз.

Без единого звука негодяй обмяк и повалился на землю. Несколько мгновений Джейн просто стояла над ним, чтобы прийти в себя после угроз и намерений этого похотливого врага.

Снаружи она снова услышала шум, который и отвлек внимание Рокова. В чем там дело, Джейн не знала, но, боясь возвращения слуги, который мог увидеть, что сделала пленница, и поднять тревогу, быстро подошла к походному столику, где стояла масляная лампа, и погасила ее неровное вонючее пламя.

В темноте палатки она на мгновение замерла, собираясь с мыслями и обдумывая план побега. Еще один шаг, и она вырвется на свободу.

Лагерь вокруг нее кишел врагами. А дальше простиралась черная стена диких джунглей, населенных ужасными хищным зверьем и еще более ужасным зверьем в человеческом обличье.

У нее было мало шансов продержаться хотя бы несколько дней среди опасностей, которые поджидали ее впереди. Точнее сказать, шансы отсутствовали вовсе. Но сознание того, что она уже прошла через столько испытаний целой и невредимой, и мысль о ребенке, который где-то в далеком мире плакал и звал ее, наполнили ее решимостью. Оставалось только приложить все усилия и совершить невозможное – пересечь эту страну ужасов в поисках моря и отдаленной возможности выжить.

Палатка Рокова стояла почти в центре огороженного участка. Ее окружали палатки его белых спутников и шалаши туземцев-носильщиков. Требовалось пробраться между ними и найти проход в изгороди. Казалось, эта задача таила в себе непреодолимые препятствия и решить ее было попросту невозможно, однако иного выхода не существовало.

Оставаться в палатке и ждать, когда ее обнаружат, означало бы ни во что не ставить уже наполовину обретенную свободу, и потому тихими, крадущимися шагами, с обострившимися чувствами она подошла к задней стенке палатки и приступила к первой стадии задуманного.

Ощупав холст, она обнаружила, что никаких отверстий в нем нет. Тогда Джейн быстро вернулась к лежащему без сознанию русскому. У него на ремне ее чуткие пальцы нащупали рукоять длинного охотничьего ножа. Вооружившись им, беглянка сделала разрез в стенке палатки.

Очень тихо она пролезла в отверстие и, к своему огромному облегчению, увидела, что лагерь уснул. При тусклом мерцающем свете затухающих костров она увидела всего одного охранника. Да и тот дремал, сидя на корточках у противоположной стороны изгороди.

Держась за палаткой, чтобы не попасть на глаза охраннику, Джейн пробралась мимо построенных туземными носильщиками небольших шалашей к самой изгороди.

Снаружи, во тьме непролазных джунглей, то и дело раздавались рычание льва, смех гиены и бесчисленные безымянные звуки других полуночных обитателей леса.

Ее охватила дрожь, и на мгновение она заколебалась. Мысль о зверях, что бродили в кромешной тьме, страшила ее. Но затем, решительно тряхнув головой, она принялась разбирать своими нежными руками усеянную колючками изгородь. Не обращая внимания на царапины и порезы, она, затаив дыхание, продолжала работу, пока не сделала отверстие, через которое выползла наружу. Наконец она стояла вне ограды.

А там осталась жизнь худшая, чем сама смерть, в плену у тех, кого нельзя было считать людьми.

Впереди ее ждала участь совершенно определенная, но это была только смерть – внезапная, милосердная и достойная.

Без дрожи и сожалений она метнулась в сторону от лагеря, и уже минуту спустя таинственные джунгли поглотили ее.

Глава 14

Одна в джунглях

Тамбудза, вызывавшаяся проводить Тарзана к лагерю Рокова, шла очень медленно: она была стара, а ее ноги разбил ревматизм.

Именно поэтому воины М’ганвазама с вестью, что белый великан пришел в деревню и должен быть убит, добрались до лагеря русских раньше, чем Тарзан и его дряхлая проводница успели пройти половину пути по извилистой тропе сквозь джунгли. А между тем в лагере белых было неспокойно.

Минувшим утром Рокова нашли лежащим в палатке без сознания и с кровоточащей раной на лбу. Когда он пришел в себя и понял, что Джейн Клейтон сбежала, его ярости не было предела.

Он метался по лагерю с ружьем наперевес, грозя пристрелить туземцев-стражей, которые оказались недостаточно бдительны и позволили белой женщине ускользнуть. Но остальные белые, понимая, что и так находятся в непростом положении из-за многочисленных случаев дезертирства, вызванных чрезмерной жестокостью Рокова, обезоружили своего вожака.

Наступила темнота, и Роков, получивший от М’ганвазама весть о скором убийстве Тарзана, уже собирался отправиться в деревню вместе с посланцами вождя, когда появились другие гонцы, тяжело дышащие от быстрого бега через джунгли. Едва переводя дух, они вбежали в круг отбрасываемого костром света и принялись кричать, что белый великан ушел от М’ганвазама и находится в пути, собираясь отомстить своим врагам.