Последняя ночь на Извилистой реке - Джон Ирвинг

Роман «Ночью, когда ресторан закрыт» читатели встретили тепло, роман получил в основном благожелательную критику. Автора часто хвалили за нетипичную для наших дней сдержанность. Дэнни это постоянно упоминавшееся слово почему-то раздражало, хотя оно и означало похвалу. Конечно, теперь уже Кетчума не спросишь, каково его мнение о романе «Ночью, когда ресторан закрыт», но, насколько помнил писатель, слова «сдержанность» не было среди любимых слов старого сплавщика. Во всяком случае, среди похвальных слов оно точно не значилось. Теперь уже не узнаешь, достигли Дэнни, по мнению Кетчума, необходимой писательской смелости. (Сам Дэнни явно так не думал.)

— Ты все время обходишь мрачные углы, — так когда-то сказал ему Кетчум.

Не были ли ночные усилия робкого сына знаменитого повара, который запоздало стремился овладеть секретами отцовского мастерства, очередной попыткой обойти «мрачные углы»? (Дэнни подспудно сознавал: так оно и есть. Иначе что ему помешало с гордостью выпустить роман под своим настоящим именем?)

«Это наиболее утонченный его роман», — ликовал один из критиков, описывая свои ощущения. Словарь Кетчума не отличался изысканностью, и само слово «изысканный» старый упрямец никогда не произносил как похвалу.

«Этот роман — самый символический из его произведений», — писал другой критик.

Трудно сказать, как бы отреагировал Кетчум на прилагательное «символический». Но Дэнни достаточно хорошо представлял, что бы при этом подумал старый сплавщик. Символизм, утонченность и сдержанность дополнили бы список недостатков, и Кетчум попросту прибавил бы их к прежнему упреку, что Дэнни сторонится «всего поганого и тошнотворного».

А захотел бы Кетчум знать, как отвечал Дэнни на повторяющиеся политические вопросы, которые ему задавали в разных местах, куда он ездил с презентациями романа «Ночью, когда ресторан закрыт»? (В 2005 году писатель все еще отвечал на политические вопросы, а поскольку готовились переводы романа на иностранные языки, он знал, что те же вопросы он услышит и в других странах.)

— Да, это правда: я по-прежнему живу в Канаде и намерен жить здесь и дальше, хотя причина моего переезда в эту страну из Соединенных Штатов, как однажды выразился старый друг нашей семьи, устранена.

(Слово, естественно, принадлежало Кетчуму, который неоднократно говорил об убитом Ковбое, что тот «устранен».)

— Нет, это неправда, что я, выражаясь вашими словами, «политически противлюсь» жизни в Соединенных Штатах, — часто говорил Дэнни на своих выступлениях. — Живя в Канаде и будучи канадским гражданином, я не намерен перестать писать об американцах и о поведении, которое считаю свойственным американцам. Я готов оспорить утверждение, что жизнь в другой стране — особенно в соседней со США Канаде — позволяет мне отчетливее видеть Америку или хотя бы воспринимать ее не в столь «американской» перспективе.

(Кетчум, несомненно, узнал бы источники, породившие этот ответ, хотя воинственному старому сплавщику явно не понравилась бы тактичность, с какой писатель отвечал на вопросы о своей политической оппозиции к родной стране.)

— Еще слишком рано делать выводы.

Так обычно Дэнни отвечал на излюбленный вопрос о последствиях терактов 11 сентября и возмездии Америки, вылившемся в войну в Афганистане и Ираке. Зачастую вопрос связывали с дальнейшей судьбой Канады: ожидает ли и ее спад и депрессия? (Штаты переживали то и другое, и канадские журналисты любили высказывать предположение, что рано или поздно кризис могущественного соседа захватит и Канаду.)

Почти четыре года назад Кетчум говорил, что страна катится ко всем чертям. Что бы старый сплавщик сказал о Штатах сейчас? В Канаде Дэнни все чаще приходилось отвечать на политические вопросы. Совсем недавно журналист из «Торонто стар»[232] задал ему обойму знакомых вопросов.

Не считает ли писатель, что Соединенные Штаты «безнадежно перенапряглись в военном отношении»? Не «сгибается» ли федеральное правительство под тяжестью громадного внешнего долга? А как писатель прокомментировал бы «воинственную, подстрекательскую природу» Америки? Не находится ли страна его «прежнего проживания» (так канадский журналист изволил выразиться о родине Дэнни) в состоянии загнивания?

Пока писателю удавалось обходиться общими фразами, говорить о недопустимости скоропалительных выводов и приводить примеры, когда поспешные суждения впоследствии заставляли краснеть тех, кто их высказывал. Но он знал, что вечно избегать острых вопросов ему не удастся. Дэнни пробовал сглаживать острые углы шуткой.

— В отличие от компьютеров мой мозговой процессор работает медленно. У писателей он и не может работать быстро. К тому же я не документалист и не публицист. Я пишу художественные произведения. Это значит, что я не стану посвящать какой-либо из своих романов событиям одиннадцатого сентября, хотя и могу затронуть их, когда они перестанут быть столь недавними и острыми. Но все равно это произойдет только в контексте моего собственного сюжета.

(Уклончивость наряду с туманностью этого осторожного манифеста наверняка вызвали бы у Кетчума, не умевшего и не любившего читать между строк, упоминание о горах лосиного дерьма.)

При всей осторожности и заявлениях о писателях, находящихся в стороне, СМИ подхватили высказывание Дэнни о президентских выборах 2000 года, когда писатель заявил, что Буш «украл» голоса у Гора. Разве после этого Дэнни мог не прокомментировать выборы 2004 года, когда Буш с помощью сомнительной тактики и ради худшей из всех целей одолел Джона Керри?[233] По мнению писателя, Керри был дважды герой: вначале он отличился на войне во Вьетнаме, а затем — своими протестами против этой войны. Но Керри пришелся не по нраву «уличным патриотам с драчливыми наклонностями», которые либо по глупости, либо из упрямства продолжали поддерживать незаконную Вьетнамскую войну.

По этому поводу Дэнни сказал журналистам, что его так называемая «страна прежнего проживания» заставила его вспомнить и заново оценить известный афоризм Сэмюэла Джонсона[234]: «Патриотизм — последнее прибежище негодяя». К сожалению, Дэнни не ограничивался цитированием этого афоризма. В некоторых случаях он высказывался о президентских выборах 2004 года вполне в духе Кетчума, говоря, что считает негодяем не только Джорджа Буша-младшего, но и каждого дремуче тупого американского избирателя, посчитавшего Джона Керри недостаточно «патриотичным» для поста президента Соединенных Штатов.

Эти заявления будут повторять; в особенности его слова об «уличных патриотах с драчливыми наклонностями», не говоря уже о «дремуче тупых» американских избирателях. Итак, писатель Дэниел Бачагалупо действительно написал и опубликовал восемь романов под псевдонимом Дэнни Эйнджел; Дэнни с отцом бежали из Соединенных Штатов в Канаду, эмигрируя не из-за политического давления, а спасаясь от сумасшедшего бывшего полицейского, который тем не менее выследил и убил отца писателя. Но в мире по большей части почему-то считали, что Дэниел Бачагалупо предпочел остаться в Канаде по политическим соображениям.

Дэнни начинал уставать от попыток объяснить, как все было на самом деле. К тому же говорить в духе Кетчума оказалось проще. И когда он комментировал результаты недавнего опроса общественного мнения, то воображал себя Кетчумом. Число американцев, неприязненно относящихся к бракам между гомосексуалистами, возросло вдвое. Но те же американцы, которым так ненавистны однополые браки, высказывали лишь легкое беспокойство по поводу исхода войны в Ираке.

— Жгучая ненависть Буша к гомосексуалистам достойна осуждения, — говорил Дэнни.

(Комментарии подобного рода добавляли свои оттенки к политической репутации Дэнни. Когда он говорил «как Кетчум», его очень часто цитировали.)

На стенках холодильника в кухне его торонтского дома Дэнни составил целый список вопросов к Кетчуму. Правда, они не выглядели списком и не были упорядочены. Вопросы он записывал на листках для заметок и приклеивал скотчем. Таких листков накопилось достаточно много. Поскольку на каждом Дэнни ставил дату, получился своеобразный календарь — точнее, летопись развития войны в Ираке. Иногда Дэнни спрашивал себя: куда он будет лепить листки с вопросами, когда внешнее пространство холодильника окажется заполненным?

Канадские друзья писателя (даже те из них, что были весьма радикальными антиамериканистами) находили эту «политику на холодильнике» пустым подростковым занятием. (И напрасной тратой скотча.) В год публикации романа «Ночью, когда ресторан закрыт» у Дэнни появилась привычка слушать одну американскую радиостанцию, передававшую патриотические кантри-песенки. Вероятно, станция была недостаточно мощной, ибо поймать ее удавалось лишь поздно вечером. Дэнни казалось, что лучше всего эта станция слышна, когда над озером Онтарио дул южный ветер[235].