Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей - Брендон Сандерсон

— А ну, кремлецы, стройся! — зарычал Газ на новобранцев и, вытащив дубину, начал ею помахивать. Он бросил на Каладина внимательный взгляд, но промолчал.

Будущие мостовики спешно построились.

Газ прошелся вдоль шеренги, указал на самых высоких:

— Вы пятеро — в Шестой мост. Запомните это. Если кто забудет, я позабочусь, чтобы его как следует высекли. — Он отобрал еще нескольких. — Вы шестеро — в Четырнадцатый мост. Четверо с краю — в Третий мост. Ты, ты и ты — Первый мост. Второму люди не нужны... Вы четверо — в Седьмой мост.

Больше никого не осталось.

— Газ, — сказал Каладин, скрестив руки на груди.

Сил приземлилась на его плечо, из вихря листочков превра­тившись в девушку.

Сержант повернулся к нему.

— В Четвертом мосту осталось всего тридцать человек, способных идти в бой.

— В Шестом и Четырнадцатом еще меньше.

— У них по двадцать девять человек, и ты только что отправил им большое пополнение. А в Первом тридцать семь мостовиков — им ты прибавил еще троих новичков!

— В последней вылазке вы почти никого не потеряли, и...

Газ попытался уйти, и Каладин схватил его за руку. Газ дернулся и поднял дубину.

«Попробуй», — подумал парень, когда их с сержантом взгляды встретились. Он почти хотел, чтобы тот не сдержался.

Сержант стиснул зубы:

— Ладно. Один человек.

— Я сам выберу.

— Как пожелаешь. Все равно они все никчемные.

Каладин повернулся к новым мостовикам. Они сбились в группы­ согласно мостам, в которые их послал Газ. Юноша тотчас же обратил все внимание на тех, кто был повыше ростом. По меркам рабов они были упитанные. Двое выглядели так, словно...

— Эй, ганчо! — крикнул кто-то из другой группы. — Эй! Сдается, ты меня ищешь.

Каладин повернулся. Ему махал тощий однорукий коротышка. Кто додумался послать такого в мостовики?

«Стрелу он остановит. С точки зрения высших чинов, многие мостовики только на это и годятся».

У новобранца были коричневые волосы и очень смуглая кожа, слишком темная для алети. Ногти на пальцах единственной руки — сланцевого цвета, как будто хрустальные. Выходит, он гердазиец. Большинство новобранцев выглядели одинаково — подавленные и побежденные, но этот почему-то улыбался, хоть и щеголял рабским клеймом на лбу.

«Старое, — подумал Каладин. — Или у него раньше был добрый хозяин, или он каким-то образом сумел выжить». Новичок явно не понимал, что его ждало в мостовом расчете. Ни один человек не смог бы улыбаться, зная о таком.

— Я тебе пригожусь, — сказал он. — Гон, мы, гердазийцы, великие воители. — Первое слово, по всей видимости, как-то характеризовало Каладина. — Вот в последний раз, допустим, я был один против троих, да-да, троих, они все были пьяные и все такое, но я их все-таки одолел.

Он отчаянно тараторил, глотая паузы между словами из-за сильного акцента.

Мостовик из него получится ужасный. Возможно, он и сумеет бежать с мостом на плечах, но не маневрировать. Он даже выглядел слегка обрюзгшим в талии. Тот расчет, куда послали этого беднягу, засунет его в первый ряд, дождется, пока в него не попадет стрела, и забудет о нем.

«Каждый выживает как умеет, — прошептал в его голове голос из прошлого. — Преврати обузу в преимущество...»

Тьен.

— Очень хорошо, — сказал Каладин и ткнул пальцем в новичка. — Вон того беру, гердазийца.

— Что?! — изумился Газ.

Коротышка неспешной походкой подошел к парню:

— Спасибо, ганчо! Ты не пожалеешь, что выбрал меня.

Каладин повернулся, чтобы уйти. Мостовой сержант почесал в затылке.

— Ты меня так пихнул, чтобы выбрать этого однорукого карлика?­

Каладин ни слова не сказал Газу. Взамен он повернулся к однорукому гердазийцу:

— Почему ты захотел пойти со мной? Ты же не знаешь, чем мос­товые расчеты отличаются друг от друга.

— Тебе пришлось выбирать одного, — сказал новичок. — Значит, твой рекрут обязан быть особенным. Есть в тебе что-то хорошее. Взгляд у тебя такой, ганчо. — Он помедлил. — А что такое мос­товой расчет?

Он вел себя так беспечно, что Каладин невольно улыбнулся:

— Сам увидишь. Как тебя зовут?

— Лопен. Кузены прозвали меня Неповторимый Лопен, потому что больше никого так не зовут. Я спрашивал людей, сотню расспросил... или две... в общем, очень многих. И никто не слышал о таком имени.

Каладин моргнул, ошеломленный потоком слов. И когда только этот Лопен успевал дышать?

Четвертый расчет отдыхал. Мост лежал на боку, отбрасывая огромную тень. Пятерка раненых присоединилась к ним. Все о чем-то болтали. Даже Лейтен поднялся, что внушало надежду. Он едва мог ходить из-за сломанной ноги. Каладин сделал что смог, но несчастный навсегда останется хромым.

Не разговаривал только Даббид, который до сих пор не оправился от шока. Он следовал за остальными, но молчал. Каладин начинал опасаться, что тот уже никогда не придет в себя.

Хоббер — круглолицый мостовик без переднего зуба, получивший стрелу в ногу, — ходил без костыля. Вскоре он сможет опять бежать с мостом, и это хорошо. Для них важна каждая пара рук.

— Иди вон в ту казарму, — распорядился Каладин. — Возьми себе одеяло, сандалии и жилет из кучи, что у дальней стены.

— Понял, — сказал Лопен и неспешно ушел. Он помахал мостовикам, что попались на пути.

К Каладину подошел Камень, скрестил руки на груди:

— Новичок быть?

— Да, — сказал Каладин.

— Газ посылать нам только таких. — Рогоед вздохнул. — Этого стоило ждать. Он теперь нам всегда давать только самых бесполезных мостовиков.

Каладин хотел каким-то образом выразить согласие, но сдержался. Сил, скорее всего, посчитала бы это ложью и разозлилась.

— Этот новый способ носить мост, — продолжил Камень, — не очень полезным быть, по-моему. Я...

Он осекся, потому что в лагере взвыли сигнальные горны, разбудив среди каменных строений эхо, похожее на далекое блеяние боль­шепанцирников. Каладин напрягся. Дежурили его люди. Он ждал, пока рога не зазвучали в третий раз.

— Построиться! — заорал парень. — Двигайтесь!

В отличие от девятнадцати других отрядов на дежурстве, мостовики его бригады не высыпали наружу в смятении, а собрались организованно. Выскочил Лопен в жилете и замешкался, не зная, к какому из четырех звеньев присоединиться. Если Каладин поставит гердазийца вперед, его порвут в клочья, но в любом другом мес­те он их просто замедлит.

— Лопен!

Однорукий отдал честь.

«Он что, думает — в армию попал?»

— Видишь бочку с дождевой водой? Ступай, возьми у помощников плотника несколько мехов для воды. Они разрешили мне их позаимствовать. Наполни сколько сможешь и догоняй нас.

— Так точно, ганчо!

— Мост поднять! — крикнул Каладин, занимая место впереди. — На плечо!

Четвертый мост двинулся. Некоторые расчеты все еще толпились­ возле своих бараков, а команда Каладина уже бежала через склад. Они раньше других спустились по склону и достигли первого постоянного моста еще до того, как войско построилось. Там Каладин велел опустить мост и ждать.

Через некоторое время по холму сбежал Лопен. А с ним, к общему удивлению, — Даббид и Хоббер. Они не могли двигаться быст­ро, потому что Хоббер хромал, но соорудили что-то вроде носилок из брезента и двух палок. На «носилках» лежала груда по меньшей мере из двадцати мехов с водой. Они подтащили свою ношу к мос­товому расчету.

— Это что? — спросил Каладин.

— Ты велел мне взять сколько смогу, гон, — объяснил Лопен. — Вот мы и взяли эту штуку у плотников. Они сказали, что таскают с ее помощью доски и сейчас она им не нужна, так что мы ее схватили, и вот мы здесь. Верно, мули?

Последнее относилось к Даббиду, который кивнул.

— Мули? — переспросил Каладин.

— Значит «немой». — Лопен пожал плечами. — Он вроде не из болтливых.

— Ясно. Ну что ж, хорошая работа. Четвертый мост, по местам. Приближается войско.

Следующие несколько часов прошли так же, как обычно во время вылазок. Изнурительный переход с тяжелым мостом через множество плато. Вода оказалась весьма кстати. Войско время от времени поило мостовиков в ходе вылазок, но воды всегда не хватало. Оттого что они могли напиться после каждого плато, у них словно появилось еще с полдюжины помощников.

Но главное — все почувствовали пользу тренировок. Мостовики из отряда Каладина больше не падали от усталости каждый раз, когда опускали мост. Труд по-прежнему был нелегким, но их тела привыкли. Каладин не один раз ловил на себе удивленные или завистливые взгляды мостовиков из других отрядов, когда его люди смеялись и шутили, а не падали от изнеможения. Бегать с мостом где-то раз в неделю — как это делали все — недостаточно. Дополнительная еда каждый вечер и тренировки помогли его мостовикам укрепить мышцы и приготовили к тяжелой работе.

Переход вышел долгим, едва ли не самым длинным из всех, какие Каладину доводилось совершать. Они много часов продвигались­ на восток. Дурной знак. Когда целью было одно из ближайших плато, они часто добирались туда до паршенди. Но, забираясь так далеко, могли рассчитывать лишь на то, что не дадут паршенди сбежать со светсердцем; не было ни единого шанса опередить противника.