Моя не понимать - Константин Костинов

Ему в нос уткнулась бумага о том, что Димка является начальником революционного сыска.

– И-и-извините… А документы на музей…

– Завтра.

Трейлер подвезет.

Группа исчезла, как привидение после «Отче наш».

– Хыгр! – Флоранс уже висела на Димкиной шее. – Спасибо!

Чмок-чмок-чмок.

Чтобы отваживать в дальнейшем таких ходоков, Димка сразу же переселился в особняк. Поближе к Флоранс. Дверь квартиры господина Шарля Димка забил длинными гвоздями, чтобы туда не смогли тайком пролезть. Димка рассудил, что господин Шарль, если он объявится раньше, чем Димка сможет его найти, имеет возможность пройти в квартиру через потайной ход. Для отпугивания разнообразных «собраний горожан» Димка наклеил на дверь бумажную полоску, на которой поставил две печати с символами партии. Печати Димка собственноручно вырезал из старого каблука. Кроме них на бумажке, опечатавшей дверь, красовалась гордая подпись «Хыгр» (Димка потребовал у Флоранс показать, как пишется его имя) с маленькой кляксой в конце. Замки и гвозди, случись что, никого не остановят, а вот бумажка с печатями непонятна и потому пугает.

На следующий день, не дожидаясь очередных ходоков, Димка выбил из Жозефа документ о создании музея. Жозеф долго булькал непереводимыми островными терминами, но бумагу все-таки дал. Теперь над входом в особняк красовалось зеленое полотнище с надписью «Первый революционный музей технических новинок и диковинок», отпугивающее всякую нечисть надежнее креста.

Димка жил в одной из гостевых комнат особняка. Вместе с Флоранс. Неугомонная зомбяшка, наплевав на реакцию окружающих, перебралась в комнату к Димке. Несколько раз порывалась пробраться к нему в кровать, но Димка бдительно пресекал подобные попытки. Не время сейчас, революция на дворе…

Дни начальника особого революционного сыска были плотно заполнены допросами гвардейцев.

Все допросы проходили однотипно:

– Твоя знать, куда идти эта человек? – В нос допрашиваемому суется бумага с портретом генерала Юбера.

– Пошел вон, гнусный прислужник черни, ничего я тебе не скажу!

– Писать: эта человек не знать, где есть быть эта человек.

И подпись на листе допроса, которую Димка уже наловчился ставить. Только в конце упорно ляпалась клякса. Как бы не подумали, что это такая яггайская манера расписываться… Еще, не дай бог, в моду войдет…

Блины же вошли.

Мальчишки с «лепешками по-яггайски» теперь торчали чуть не на каждой улице. Флоранс пришлось нанять несколько поварих (благо, бзик насчет эксплуатации человека человеком здесь отсутствовал) и она неожиданно для себя из невезучей безработной девчонки стала уважаемой владелицей блинопекарни. Блины, появившиеся на следующий день после революции, ассоциировались у всех с новой эрой.

Еще Димка заметил, что его котелок – пришлось заказывать новый – понравился некоторым полицейским. Уже несколько человек попадались ему в котелках. И, судя по хитрому подмигиванию шляпника, со стальными каркасами внутри. Димка заказал себе такой же.

Так прошло несколько дней.

Однажды вечером Димка пришел домой.

– Хыгр, – Флоранс чмокнула его в щечку, – смотри, кто к нам пришел!

Яггай прошел на кухню.

Еще в коридоре он почувствовал запах сигарного дыма.

Неужели?!

Димка ворвался на кухню.

За столом, с сигарой в руках, сидел и смотрел на Димку из-под седых кустистых бровей…

Дедушка Арчибальд.

Господин Шарль?

– Вождь?

– Господин Хыгр.

Глава 61

Дедушка Арчибальд, и без того смывший с себя большую часть грима, отклеил брови, снял парик и превратился в прежнего невозмутимого господина Шарля. Ну, может быть, слегка похудевшего.

– Вождь, как ваша здесь?

– Дверь моей квартиры кто-то забил гвоздями и заклеил бумагой с вашей подписью. Должен же я где-то жить. Почему бы и не здесь? Бедолага Франсуа, конечно, погиб…

Господин Шарль искренне вздохнул.

– Но здесь собрались почти все, кого я хотел бы увидеть: и вы, и мастер Арман, и Флоранс, и, к моему некоторому удивлению, маг огня, и даже ваши знакомые шоколадники…

Что?

– А вы не знали? После разгрома их кафе мастер Александр и мой соотечественник перебрались сюда, так как их жилье тоже было сожжено. Как раз сейчас они вместе с Флоранс обсуждают, можно ли ваше… ммм… «Снежное молоко» продавать на улице вместе с яггайскими лепешками Флоранс или оно будет ассоциироваться с дворянством и не будет пользоваться популярностью. Неунывающие ребята…

– Вождь, – Димка вспомнил, что он вообще-то должен найти господина Шарля и сдать «товарищам», – твоя черная друг сейчас работать вождь твоя раньше работа. Его найти моя, его говорить моя быть опять прежняя работа, после твоя моя искать твоя для его вождь…

– И зачем же я понадобился господину Речнику? Или только как способ найти одну кровавую собаку?

– Да. Нет. Твоя друг говорить все думать моя искать твоя найти собака. Правда – моя искать твоя, твоя нужна его вождь, твоя знать, как искать наша враг.

– Речник тоже ищет Хозяина? Неудивительно… Но помочь я ему не смогу, я так и не смог понять, кто же это такой. Хотя некоторые мысли у меня появились…

– Его вождь тоже иметь думать. Твоя друг просить моя говорить твоя слово своя вождь…

– И что же?

Димка задумался. Черт вас побери, товарищ Жозеф, вместе с «ваша вождь»! Как вы думали я смогу передать ваши слова господину Шарлю?

– Его вождь говорить: человек которая хотеть попасть соседняя земля, должна идти конь три день. Потом плыть.

Теперь задумался господин Шарль.

– Нет, – произнес он через пару минут, – то ли Речник знает что-то, чего не знаю я, то ли он уже понял, кто Хозяин, и просто нуждается в подтверждении своих мыслей.

– Твоя идти его?

– Нет, – покачал головой господин Шарль, – господин Речник, конечно, пока никого так нагло не обманывал, но мне вовсе не хочется быть первым. Я сам решу, когда мне поговорить с ним. Навряд ли в его партии все отнесутся с пониманием к человеку, организовавшему оборону дворца. Если уж генерал превратился в кровавую собаку…

– Вождь, – Димка вспомнил вопрос, который и его интересовал, – как твоя выйти наружу дом?

– Как мы с генералом выбрались из дворца? – Господин Шарль почесал за ухом. – Ну слушайте…

Все оказалось просто. Выбраться из дворца до начала штурма было трудно – революционеры перекрыли все возможные выходы, во время штурма и вовсе невозможно. Именно поэтому генерал Юбер никуда прорываться не стал. Зачем пытаться пробиться через танковую шеренгу, если можно залечь на дно окопа и подождать, пока машины пронесутся над твоей головой? Мимо тебя.

Когда взорвали ворота и – этот момент Димка пропустил – во двор ворвались революционные отряды, генерал понял, что сражение проиграно и нужно спасать себя и людей. Приказав гвардейцам сдаваться (тем, кто его мог услышать), генерал неожиданным ударом отключил господина Шарля и затащил того в секретную комнату. Об этом тайнике товарищи революционеры не знали, потому что гвардейцы оборудовали его самостоятельно, не привлекая посторонних мастеров. В этом тайнике (на самом деле довольно обширной комнате, звукоизолированной, с потайной дверью прямо из кабинета генерала) генерал с гвардейцами переоделись в городскую одежду, привели в чувство господина Шарля, выслушали все, что тот о них думал, после чего затаились. Выждав некоторое время, когда горячка боя спала и горожане разбрелись по дворцу, гвардейцы просто-напросто вышли из тайника и, замешавшись в толпе, ушли в город, где и разошлись.