Перворожденный - Татьяна Владимировна Солодкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Встань с пола, замерзнешь, — попросил Нэйтан. Прозвучало заботливо.
Катрина скривилась.
— Еще напомни, как моя нянька, что мне детей рожать, нельзя сидеть на холодном. Иди к черту.
Нэйтан хмыкнул и сделал шаг по направлению к ней. Катрина внутренне сжалась и решила, что, если он попытается поднять ее силой, она непременно влепит ему ту самую пощечину, на которую не осмелилась с самого начала.
Но он не сделал попытки ее к чему-либо принудить, только опустился на корточки, чтобы их лица были на одном уровне.
— Ты обещала мне доверять, — напомнил, поймав ее взгляд.
А он обещал ничего не утаивать.
— Зачем тебе мое доверие? — спросила прямо.
Улыбнулся.
— Потому что ты мне нравишься.
— Зачем? — Катрина едва не зарычала.
— Ладно, — Нэйтан перестал изображать невинность. — Потому что мне нужна твоя помощь.
— В чем? — Ей больше не хотелось вести с ним беседы. Вопроса-ответа будет вполне достаточно.
— Заговор, помнишь? Заговор был. Заговор есть. Эрику грозит опасность. И мне не помешает помощник.
— Почему я?
Нэйт прищурился.
— Вариант «потому что ты мне нравишься» снова не пройдет?
Катрина покачала головой. Ей было не до шуток.
— Не в этот раз и не в тысячу следующих, — ответила твердо.
— Что ж, хорошо, — Нэйтан стал серьезен. — Правду так правду. Мне нужен был менталист. Я перебрал всех сильных магов с ментальным даром в Ареноре. Меня устроили силы троих. Я узнал подробности об этих людях и выбрал тебя, после чего подсунул Эрику список сильнейших менталистов, зная, что он прибегнет к твоей помощи и вызовет к себе.
Значит, и она, и король действовали со свободой овцы…
— И почему же твой выбор остановился на мне?
По нему было видно, что отвечать на этот вопрос он не хочет. Тем не менее Нэйт ответил:
— Во-первых, ты женщина. К женщине проще втереться в доверие. Во-вторых, ты с юга и абсолютно далека от столицы и королевских интриг. В-третьих, ты ушла из Инквизиции, отказавшись калечить людей. Это говорило о твоей порядочности, принципиальности и некоторой романтичности.
Вот так. Ее просто выбрали по множеству факторов, как выбирают лошадь на базаре.
— Хорошо. — Катрина кивнула, принимая эту версию. Лошадь или овца — не все ли теперь равно? — Зачем ты устроил себе отпуск в подземелье?
Нэйтан переместился, устроился рядом с ней, так же опершись спиной о стену. При этом сел так близко, что коснулся ее плеча своим. Катрина отодвинулась.
— Прекрати, — попросил.
Катрина придержала при себе рвущееся с языка детское «Не прекращу!» и промолчала.
— На самом деле я этого не планировал, — признался Нэйт. — Но узнав о готовящемся заговоре, Эрик мне не поверил. Вот я и сказал: не веришь — арестуй. Он арестовал.
Катрина грустно покачала головой.
— Он поверил. И до сих пор верит.
Нэйтан хмыкнул.
— От него исходили такие волны недоверия, что их нельзя было перекрыть никакими блоками. Он засомневался, и это было… — Нэйт помедлил, подбирая слово. — Неприятно. — Он хотел сказать «обидно», поняла Катрина, но не стал. — И я решил скорректировать свой план. Отпуск в подземелье — не худший способ скоротать время.
— Скоротать время до чего? — переспросила раздраженно.
Он по-прежнему тянул время, вынуждая задавать наводящие вопросы.
— Ты еще не поняла? — удивился. — До бала.
— Кой черт тебе бал?
Что с ней стало? Выражается как базарная девка.
— Заговор. Мне нужно было собрать всех организаторов заговора, чтобы взять их с поличным.
Катрина заскрипела зубами. Нэйт говорил загадками, заставляя ее спрашивать снова и снова.
— И кто же эти организаторы?
— Эрика, Тод Колшер, лорд Робердон, отец Лауры. — Катрина пораженно моргнула. — Вот видишь. — Она не смотрела в его сторону и не знала, следил ли он за переменой в ее лице или же почувствовал удивление с помощью своего дара. — Теперь ты понимаешь, почему я не мог просто прийти к Эрику и сообщить, кто затевает против него заговор и желает ему смерти?
Сердце забилось быстрее. Это все меняло. Это все объясняло.
— Он бы не поверил, — прошептала Катрина. — Даже тебе…
— Вот именно, — согласился Нэйтан. — Эрик очень дорожит семьей и дружбой. Я его друг, но ведь и Тод тоже. Более того, Колшер — его друг едва ли не с младенчества. А Эрика… Эрика — сестра, все, что осталось от его семьи. Поэтому мне требовались неопровержимые доказательства, а их у меня не было. Заговорщики весьма осторожны.
— Но письма, встречи, арестованные аристократы. — Катрина все еще не понимала. — Зачем все это?
— Разве это не очевидно?
— Очевидно, что ты выбрал не ту помощницу, — огрызнулась она. — Надо было сходить на рынок и выбрать кого-нибудь поумнее.
— При чем тут рынок?
— Прости, никогда не покупала лошадь, не знаю, где их берут…
Ее гневную тираду прервал смех. Катрина осеклась и возмущенно уставилась на бывшего узника.
— Раз уж мы о лошадях, — простонал он сквозь смех, — то придержи коней.
Катрина насупилась. Однако, покопавшись в себе, поняла, что обида отступила.
Вот почему Нэйт вынуждал ее задавать вопросы — пытался ее разговорить.
— Мне нужно было убрать всех, кто мог поддержать выступление против Эрика. Хотя бы на время, — отсмеявшись, все же снизошел он до объяснений. — Всех недовольных, обиженных и так далее. Я считал их и точно знал, кто может быть опасен. Но, опять же, не мог прийти к Эрику и потребовать их арестовать, основываясь лишь на своем даре. Это ведь уважаемые члены общества, а не кучка бесправных крестьян, — в его голосе послышалась горечь. — Поэтому я дал суду доказательства и свидетеля. Обошел всех, писал, беседовал, предлагал помочь устранить короля и поддержать нового. Встретился со всеми теми, кто мог представлять опасность и выбрал одного верного, который и должен был сдать остальных.
