Путь Любопытства. Дилогия (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович

Один этот момент говорил кое‑что об отношениях хозяев к гостю. И отношение это – хотя бы формально – оставалось нейтральным… со скромным перевесом в пользу доброжелательности. Если бы Мийол увидел чокха, пройдя две трети аллеи, это означало бы, что он успел стать клану Валтаррен врагом.

Стоило гостям пересечь невидимую линию меж первой – для них – парой Встречающих, как седьмая и главная из них приподняла голову, устремляя взгляд на важнейшего из гостей:

– Невыразимо и необозримо рада, что вы нашли возможным посетить обед первого дня недели, высокочтимый Мийол. Эта ничтожная услужающая готова сопроводить вас к Цветущей Приёмной и оказать любую необходимую помощь.

– Сопровождай, малоуважаемая, – дозволила Мерита.

Самому гостю беседовать с услужающими не следовало, дабы не ронять свой статус. Если, конечно, он знал церемониал и желал его соблюсти. Но вообще‑то рамки этикета, встающие перед услужающими подобием зачарованных стен, для гостей и хозяев даже при минимальном желании раздвигались далеко. Почти без ограничений.

Фактическое обладание силой приносит привилегии.

Внутри признаки упадка ощущались слабее. Однако от Мийола не ускользнули ни слегка вытертые посередине ковровые дорожки, ни скудость обстановки, для стиля элесканьё граничащая с бедностью, ни отсутствие в этой обстановке магических элементов. Да что там, по последнему признаку белая резиденция Валтаррен уступала даже «Приюту утомлённых» – там хоть освещение создавалось эликсирами. А здесь пусто!

«Надо будет спросить у Мериты, как выдастся момент, с чем это связано».

Зато Цветущая Приёмная смогла несколько выправить первые впечатления. Она воистину цвела, напоминая тем самым скорее оранжерею, чем зал для приёмов. Изобилие живой зелени в горшках, кадках и лотках, собранных в стеллажи, распространяющей тонкие и сладкие ароматы, дополняли изумительно точные в деталях мозаики на растительные мотивы; притом отдельные элементы мозаичных панно, если глаза Мийолу не лгали, неведомый мастер выложил даже не смальтой, а поделочными и полудрагоценными камнями. Конечно, смальта превалировала над обработанными фрагментами камней, но всё же.

Долго любоваться мозаиками гость не мог: его внимания потребовали другие гости.

– Новое лицо в застойном пруду? – на лице подошедшей женщины, смуглом и синеглазом, красовались вечная кривая улыбка (результат повреждения нервов? похоже на то…) и тонкая нить шрама, по диагонали рассекающего край левой брови. Одежда на ней отличалась нарочитой практичностью – хоть сейчас в бой – и незнакомым гербом клана. Завершали картину плотность праны, характерная для шестого ранга, и слабо пульсирующее за грудиной Ядро Сути. Мастер Начал! И для Мийола, кстати, первый Мастер Боя вообще: ранее он не сталкивался с ними. – Занимательно. Я Трашши уль‑Саккамор, а ты кто будешь, красавчик?

– В Хорридоне меня знают под именем Мийол. Я эксперт магии призыва… и Охотник. Приятно познакомиться, Трашши.

– Охо‑о‑отник… знаешь, я тоже. Но решила навестить родню, уладить личные дела – и вот уже третью неделю вынуждена торчать в этом унылом городишке. Тут даже поговорить толком не с кем, представляешь? А тебя что сюда привело?

– Честно говоря, почти что случай, – сказал маг. – Цель нашего путешествия лежит дальше к морю, Хорридон для нас – транзитный порт.

– Ну, не хочешь, не говори. Ты как далеко в диколесье заходил? А в Подземье бывал?

– Вижу, вы всё так же бесцеремонны, глубокоуважаемая Трашши, – манерно‑презрительно констатировала ещё одна подошедшая дама. Даже без герба клана, обрамлённого одинарной линией серебряного цвета, на её обильно украшенном кружевами чёрном платье Мийол узнал бы Ламину инь‑Ксорирен. Золотая, металлически блестящая кожа в сочетании с аурой эксперта магии делали опознание лёгким и уверенным.

К тому же Мерита то‑Барроз отдельно предупреждала его насчёт этой… принцессы.

– А ты всё так же ревнива, – хмыкнула Охотница, нимало не оскорблённая. – Может, уже отчалишь в свой край галантных кавалеров и церемонных… ледей и позволишь паре коллег по профессии поговорить без помех? А, пранососка?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ответом стало фырканье, весьма вероятно, отработанное перед зеркалом. Обратив взгляд янтарно‑карих глаз на Мийола, низкорослая дама в чёрном улыбнулась в уж точно отработанной манере и сказала, слегка запрокидывая голову в намёке на обратный поклон:

– Моё имя – Ламина инь‑Ксорирен, уважаемый. И если вам захочется общения на темы, достойные магов,  вы всегда можете обратиться ко мне.

Вежливый кивок.

– Моё имя – Мийол, и я непременно сохраню в своём сердце ваше любезное предложение, глубокоуважаемая Ламина.

Улыбка той стала шире, едва ли прибавив в искренности. Развернувшись, она уплыла, вся такая изящная, покачивающаяся и соблазнительная. Молодой маг постарался не коситься на её фигуру, но получилось, судя по хмыку Трашши, не очень.

– Вряд ли твои перчатки позволят сорвать этот ангуз, красавчик, – неожиданно поэтично и доброжелательно сказала она.

– Ангуз?

– А ты не знаешь?

– Иначе не спрашивал бы. Но диколесье велико и разнообразно, а Охотники обычно учат особенности только того ареала, который рейдят.

– И то верно. Что ж… ангуз – это приметный чёрно‑алый цветок, ядовитый от бутона до самых корней. Настолько, что даже вдохнув его аромат, рискуешь заполучить галлюцинации – как лёгкий начальный симптом. А кто коснётся ангуза без защиты, тот быстро свалится с судорогами, переходящими в паралич… диафрагмы и сердечной мышцы в том числе. Да и тому, чьи перчатки слишком тонки, не поздоровится. Яд‑то усилен магией. И без магической защиты лезть к ангузу станет лишь самоубийца. Но, – Трашши снова хмыкнула, а её улыбка стала шире, – цветочек‑то из самых красивых на вид. Тот, кто сумеет его добыть, не останется внакладе.

– Понятно. И где же встречается такое жутенькое чудо?

– В дальнем диколесье и ближнем чернолесье, около Ушиарга и Локкта. Может, и ещё где попадается. Я тоже не везде бывала, знаешь ли.

– А я ходил один и с командой только по диколесью в окрестностях Лагора и Токаля. И то не могу сказать, что хорошо знаю местность…

Как ни приятен – неожиданно – оказался разговор с коллегой, предпочитающей сходный неформальный стиль общения и готовой делиться небольшими кусочками личного опыта (в обмен на такие же, но с его стороны), об окружающем Мийол всё же не забывал. Ускорение Магических Действий  и закалка магоклонами немало помогали ему отслеживать изменения обстановки. Даже выхватывать кусочки чужих разговоров… и не только их.

Вот зашёл в Цветущую Приёмную – в одиночестве – желчного вида бритоголовый старик в слегка потрёпанной мантии. Обведя беглым взглядом помещение, он нашёл Мийола, сделал шаг, но скривился и снова встал на месте. Ну, тут понятно: Эрзигат, формально независимый алхимик, а фактически, невзирая на четвёртый уровень в магии и обширный опыт, привязной пёс клана Валтаррен никак не мог влезть в беседу Трашши с интересующей персоной. Мастер Начал даже принцессу Ксорирен оттёрла бортом, куда ему!

Вот к ожидающим присоединилась ещё одна пара вида самого комического. Толстый, но не особо от этого страдающий «колобок» и высокая, на контрасте особенно тощая особа, в которой даже не сразу опознавалась женщина: мантии магов не отличаются по крою в зависимости от пола носящего их. Тут тоже понятно: мэтр Совор с Иэнкасией – из ожидаемых гостей, представители торгового дома Щусс… о них Мерита тоже предупреждала отдельно, что вполне объяснимо: её дом, Барроз, и дом Щусс ведут длинную и скучноватую, обложенную со всех сторон традициями тихую войну за местные рынки. Причём Совор вещал прямо на ходу своим звучным басом, не трудясь понижать тон, вот только от этой галиматьи у Мийола, как сказал бы Ригар, уши вяли:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– …и тут малая стая его вир крысит через зеро. Я кинул кости на перехват – колы! Ну, что делать? Тряхнул рез и кинул спас – кол‑два!

– Бывает, – хрипло посочувствовала тощая, явно понимающая, в чём суть. – Скилл тащит в длинную, без ва лов никак.