Чаша любви - Филис Каст

Охотница посмотрела ему в глаза и прошептала:

 – Ты пришел вовремя. Спасибо.

Он не мог говорить, только крепко, почти неистово поцеловал ее. Она страстно приняла эту ласку, крепко обхватила мужа руками и практически слилась с ним в одно целое.

Молния прочертила небо, прервав их поцелуй.

 – Надо бежать очень быстро. Ветер несет огонь, – сказала Бригид.

 – Вернемся в горы?

 – Нет. Там недостаточно воды, чтобы остановить огонь. Мы не сможем взобраться наверх так быстро, чтобы опередить пламя.

 – Тогда на восток. По равнине текут притоки реки Колман, как раз между горами и замком Воулфф. Мы с отцом часто ловили там рыбу, когда я был маленьким.

 – Будем надеяться, что они не пересохли во время засухи, – кивнула Бригид.

 – Если так случилось, то нам надо будет добраться до самой реки, – ответил Кухулин и вскочил в седло.

«Он сможет туда добраться. Его конь свежий и отдохнувший. Я – нет».

 – Бригид! – Воин повернулся в седле, их глаза встретились в новой вспышке молнии. – Я тебя никогда не брошу. Мы вместе будем жить или умрем.

Она знала, что он говорит правду.

«Этот человек никогда не оставит меня даже для того, чтобы спасти себя. Богиня, помоги нам выжить».

 – Поезжай вперед. Я за тобой, – сказала охотница.

Воин пришпорил коня, и они помчались на северо-восток. Волчица не отставала от них.

Бегство с равнины походило на спуск в нижний мир, покинутый Богиней. Гремел гром, молнии освещали кошмарные сцены, разворачивающиеся вокруг. Мимо них мчались животные, обитающие на равнине: олени, лисы и какие-то зверьки, похожие на кроликов. Они бешено неслись, спасаясь от огня, и скрывались вдали. Вслед за животными пришел дым. Сначала южный ветер принес лишь его небольшое горькое послевкусие, но по мере того, как наступала ночь, дышать становилось все труднее.

Кухулин остановил коня, разорвал свою рубашку на длинные полосы, пропитал их водой из бурдюка и протянул жене.

 – Когда станет совсем невмоготу, повяжи это вокруг носа и рта. Будет легче.

Задыхающаяся Бригид кивнула. Оба жадно сделали по несколько глотков из бурдюка.

 – Жаль, что это не вино, – сказала она между приступами кашля.

 – Подожди немного, – улыбнулся Кухулин. – Храм, где живет мама, совсем рядом с притоками Колман.

 – Вряд ли я должна спрашивать тебя, будет ли она там, чтобы нас встретить.

Бригид пыталась говорить беспечным тоном, но она запыхалась. В призрачном свете молний было видно, как крупная дрожь сотрясала ее тело.

 – Мама, наверное, приготовит нам торжественную встречу. Танцующие девушки, парад... – ответил он, пытаясь соответствовать ее тону, и подъехал к ней ближе.

Когда Ку рассмотрел, что происходило с охотницей, его лицо вытянулось, в глазах появилась тревога.

 – Давай отдохнем. У нас есть немного времени.

 – У нас нет ни минуты, – отказалась Бригид.

К ним подбежала тяжело дышащая Фанд. Бригид наклонилась, налила в пригоршню воды и напоила волчицу.

 – Храбрая, хорошая девочка, – сказала она ей, потом подняла глаза на Кухулина. – Ты поезжай вперед. Я за тобой.

Ку коротко кивнул, снова повернул коня на север, пришпорил его, и тот пошел размашистым шагом. Внезапно зигзагообразная молния с множеством отростков словно расколола ночь надвое и ясно осветила одинокую фигуру кентавра, бегущего почти параллельно им. В белом призрачном свете его шкура отливала золотом и серебром. Он в точности походил на свою сестру.

 – Дай мне твой лук, – проговорил Кухулин.

 – Нет. Если надо так поступить, то это сделаю я.

Она быстро выхватила из-за спины лук и стала ждать следующей вспышки. Как только молния озарила небо, она выстрелила. Стрела попала Брегону в бок. Он споткнулся и тяжело рухнул на землю.

Конь Ку бежал так стремительно, что обогнал кентаврийку. Воин спешился, выхватил меч и так сильно прижал его острие к вздымающейся груди кентавра, что проткнул его кожу. Следующая вспышка молнии осветила алые капли, стекающие по телу Брегона, такому бледному, что тот походил на незаконченный рисунок.

 – Это для того, чтобы ты не сомневался в том, что мой меч действует и в этом мире, – прорычал Кухулин.

 – Не убивай его, – негромко попросила Бригид и положила трясущуюся руку на плечо мужа. – Хотя бы не сейчас.

Но ее брат не смотрел на воина. Он уставился на красные воспаленные раны на теле сестры, следы веревки и отпечатки зубов.

 – Что с тобой случилось?

Рык Кухулина прозвучал в такт глухому сердитому рычанию волчицы:

 – Кентавры, которых ты оставил здесь, сделали то, что им было велено. Они схватили Бригид и связали ее веревками так, что она задушила бы себя, если бы начала дергаться. Негодяи хотели изнасиловать твою сестру.

С каждой новой фразой Ку все сильнее прижимал меч к груди Брегона. Из-под лезвия снова полилась кровь.

 – Но я принял меры для того, чтобы они не смогли выполнить твое распоряжение.

 – Нет, – с трудом проговорил кентавр, удивленно расширив глаза. – Им было приказано лишь удерживать ее, пока я не вернусь.

 – Ты хотел сделать так, чтобы войну нельзя было остановить! – закричала Бригид. – Брегон, как ты мог вызвать такое кровопролитие? Неужели тебе не хватило ненависти нашей матери?

 – Я только хотел сделать ее счастливой, – ответил брат, тело которого сотрясала дрожь.

 – Этого никто не смог добиться, – сказала охотница. Жалость в ее глазах сменилась на решимость.

 – Ты добился своего, освободил Фаллон? – спросила она.

Вместо ответа Брегон зажмурился и кивнул.

 – Открой глаза и посмотри на мужчину, который собирается убить тебя! – приказал Кухулин.

Ладонь Бригид легонько коснулась руки мужа. Он с явным усилием остановил себя от того, чтобы погрузить все лезвие в грудь кентавра.

 – Куда ушла Фаллон? – спросила Бригид.

 – В горы. Это все, что я знаю. – Брегон снова задрожал. – Она наводила на меня ужас.

Потрясение, написанное на лице, исчезло. В голосе появилось высокомерие, напомнившее ей о матери.

 – Как ты можешь защищать этих существ? Они истинные дьяволы. Даже беременная, она рвала стражей руками и зубами, чтобы освободиться. Принять их форму, даже временно, – это был страшный опыт.

 – Новые фоморианцы не похожи на Фаллон! Они добрые и вежливые. Эпона даже одарила их способностью взращивать жизнь.

Бригид с отвращением покачала головой. Она чувствовала себя совершенно больной и жутко усталой. Ей приходилось бороться с собой, чтобы выговаривать слова.

 – Ты всегда был таким, Брегон. Не мог видеть ничего вокруг, кроме своих неотложных потребностей и желаний.