Мой брат с Земли (СИ) - Геннадий Ищенко

— Здесь больших тварей не было, — рассказывал впустивший на ночлег мужик, — а то нам не помогли бы и заборы. Самыми крупными были волки вот с такими клыками! Они и сами в два раза больше наших, но против заборов все равно не сдюжили. У нас много охотников, так они взяли луки и стреляли с крыш. Ни одного из волков не убили, но от деревни отогнали. Недавно приезжали солдаты короля. Хотели оставить свой караул, но увидели, что мы обходимся сами, и уехали. Обещали, что к севу изничтожат всех тварей, но по моему разумению, нам еще долго придется жить с опаской. А вы рисковые парни! В Лодож уже ездят, но не вдвоем, а только обозами. Поставят телеги в круг, зажгут костры и ночуют. Мы сами так возили копченое мясо, а у тамошних крестьян купили овса. Скот не выпускаем, а идти на покос боязно, вот и кормим животин овсом. Едете из самого Короса, и до сих пор не сожрали? Вам, паря, повезло!

— Не скажешь, сколько еще ехать до Лодожа? — спросил у разговорчивого хозяина Вуд.

— Мы ездим за два дня, — ответил тот. — Далеко, и по жаре харч не повезешь, но больше его нигде не продашь. Возили трактирщику, но он сбежал. А без денег не проживешь. И аренду нужно заплатить, и купить кой–чего. Самому все делать — пуп надорвешь! Ну а вы на четырех лошадях доберетесь за один день.

Хорошо выспавшись, они позавтракали, расплатились с крестьянином и поспешили отправиться в путь. Лучше было загнать лошадей, чем еще раз ночевать в лесу. За все время пути никого не встретили. Несчастье случилось, когда увидели городскую стену. Вуд скакал первым и, услышав за спиной крик брата и отчаянное ржание лошадей, выпустил повод заводного коня и схватил прикрепленный к седлу арбалет. Обернувшись, он увидел лежавшего на дороге Фреда, рядом с которым огромный волк жрал бьющуюся в агонии лошадь. Заводной конь брата с вытаращенными от ужаса глазами проскакал мимо остановившегося парня и умчался по дороге. Взятые в дорогу арбалеты были в три раза меньше обычных и намного слабее. Из них было бы трудно убить человека, не то что такую зверюгу, если бы ни болты. Яд на их наконечниках убивал почти мгновенно. Волк, получив болт в бок, прекратил терзать уже мертвую лошадь и упал. Вуд спутал ноги коню, чтобы не убежал, зарядил арбалет и подошел к брату. Он сразу понял, что Фред мертв по его неестественно вывернутой шее, а теперь в этом убедился. Повесив на каждое плечо по арбалету, парень оттащил тело брата на вырубку, выбрал место, в котором должно было быть мало корней, и стал рыть яму. Меч — это не лопата, поэтому он провозился больше часа. Перед тем как засыпать тело, Вуд забрал висевшие на поясе кошели. Братьям дали два одинаковых письма к принцу, и каждый подшил свое к безрукавке, а больше ничего ценного у них не было. Утрамбовав насыпь, он вернулся к месту трагедии и, немного повозившись, выбил у твари один из клыков. Потом оттащил ее к могиле, чтобы своим запахом отгоняла других хищников. Больше Вуд не спешил. Город был рядом, а твари уже не пугали. Он был подавлен смертью брата, с которым не расставался всю свою жизнь, и если бы не магическое внушение герцога, плюнул бы и на его угрозы, и на проклятого эльфийского принца. Парню хотелось куда–нибудь забиться и дать волю слезам, но не позволила магия.

Стоявшие в воротах стражники удивились одинокому всаднику, но молча пропустили его в город. Выражение лица Вуда не располагало к разговорам, кроме того, перед его приездом поймали двух прекрасных лошадей и были рады тому, что он уехал без расспросов. Найти магистрат в маленьком Лодоже было нетрудно, а золото развязало язык одному из писцов. У него же парень узнал, как ехать в графство Родвей. После этого он заночевал на постоялом дворе, а в путь отправился с первыми лучами солнца. За два серебряных хозяин набил его сумку едой, поэтому завтрака можно было не ждать. За ночь отдохнуло только тело, а душе по–прежнему было холодно и одиноко. Не было никаких желаний, только подталкивавшая выполнить задание магия герцога. Смерть единственного близкого и родного человека ударила сильнее, чем он думал, на время отняв интерес к жизни.

— Не скажешь, что мне с тобой делать, Даль? — спросил Сергей.

— Вы граф, — равнодушно ответил мальчишка. — Что захотите, то и сделаете.

— Я хочу тебя понять, — сказал юноша. — Неужели для тебя жизнь в замке и учеба хуже прозябания на улицах Кораса? А ведь ты можешь на них вернуться! Моя жена сказала, что не может тебя исправить, и то же самое говорят учителя. Магией можно сделать все, но у нас нет нужного опыта и нет времени с тобой возиться. Началась война с гномами, а у меня и без нее достаточно забот. И потом я не хочу отнимать у тебя твое я. Не понимаешь? Если я тебя изменю, это будешь уже не совсем ты. Ты перестанешь всем мешать и начнешь прилежно учиться, но потеряешь часть себя. Мне такое не нравится.

— Мне это тоже не нравится! — насупился Даль. — Лучше верните меня в Корас. Как–нибудь проживу.

— С Лубером так и сделали, — кивнул Сергей, — даже дали ему денег, потому что попрошайничеством там сейчас не выжить. Но в тебе нет его испорченности. Я же чувствую, что дело в чем–то другом, только не могу понять в чем.

— Зачем я вам? — спросил мальчик. — У меня почти нет магии, да и вообще… Таких, как я, много в любом городе. Никогда не слышал, чтобы с ними кто–нибудь возился, кроме воров.

— Расскажешь, как ты очутился на улице?

Даль сжал губы и отвернулся.

— Плохой из меня воспитатель, — сказал юноша и встал со стула. — Ладно, если не хочешь, чтобы тебе лезли в душу, я этого делать не буду. Только обещай…

— Отпустите меня! — с прорезавшейся тоской попросил мальчик. — И не надо мне ваших денег!

— Я подумаю, — ответил Сергей и вышел в коридор. Пройдя по нему мимо занимавшихся электропроводкой рабочих, он поднялся на второй этаж и вошел в свою комнату.

— Убедился? — спросила Ланель, увидев мужа. — Я же тебе говорила, что с Далем ничего не выйдет. Раньше можно было прочитать его мысли, а теперь он научился ставить защиту, и я боюсь ее ломать. Взрослым это не вредит, а детей может сделать идиотами. Ну что ты переживаешь из–за какого–то мальчишки? Знаешь, сколько их на улицах любого города?

— Не хочу знать, — ответил он. — Когда закончатся все эти авралы с тварями и гномами, попробую убедить короля создать для них приюты. Если у него не хватит денег, добавлю своих. Не должны дети скитаться без крыши над головой и выпрашивать милостыню на кусок хлеба! Мы не можем дать им любви, но хотя бы это…

— Будь готов к тому, что тебя не поймут, — сказала девушка. — Я тоже не понимаю, какая польза от этой затеи.

— Давай прекратим этот разговор о пользе добра, — предложил расстроенный Сергей. — Ты человек своего мира, в котором доброту принято проявлять только к близким или тогда, когда с тобой за нее расплатятся чем–нибудь полезным. Я это постараюсь исправить.