Мадджхима Никая - Сиддхартха Гаутама

Первая джхана

И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах, полностью оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые качества, входит и пребывает в первой джхане: восторг и удовольствие, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте]. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Вторая джхана

И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с успокоением направления и удержания ума входит и пребывает во второй джхане: [его наполняют] восторг и удовольствие, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания — [он пребывает] во внутренней устойчивости. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Третья джхана

И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с успокоением восторга становится невозмутимым, осознанным, и бдительным, и ощущает приятное телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Невозмутимый и осознанный, он пребывает в приятном пребывании». Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Четвёртая джхана

И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с успокоением удовольствия и боли вместе с более ранним исчезновением радости и недовольства входит и пребывает в четвёртой джхане: [он пребывает] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Сфера безграничного пространства

И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий сопротивляемости [от органов чувств], не обращающий внимания на восприятие множественности, [воспринимая]: «безграничное пространство», входит и пребывает в сфере безграничного пространства. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Сфера безграничного сознания

И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с полным преодолением сферы безграничного пространства, [воспринимая]: «безграничное сознание», входит и пребывает в сфере безграничного сознания. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Сфера отсутствия всего

И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах, с полным преодолением сферы безграничного сознания, [воспринимая]: «здесь ничего нет», входит и пребывает в сфере отсутствия всего. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Сфера ни восприятия, ни не-восприятия

И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с полным преодолением сферы отсутствия всего входит и пребывает в сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то. И хотя кто-то может сказать: «Это высочайшее удовольствие, которое [только могут] переживать существа», я не соглашусь с ним в этом. Почему? Потому что есть другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели это.

Прекращение восприятия и чувствования

И какое же, Ананда, другое удовольствие, более возвышенное и утончённое нежели это? Вот монах с полным преодолением сферы ни восприятия, ни не-восприятия, входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования. Это другое удовольствие, более возвышенное и утончённое, нежели то.

И может статься, Ананда, что какие-либо странники, имеющие другие убеждения, спросят: «Отшельник Готама говорит о прекращении восприятия и чувствования, и всё же описывает это как удовольствие. Что же это? Как такое может быть?» Когда они скажут так, им следует ответить: «Друзья, не так оно, что Благословенный описывает удовольствие, только когда есть приятное чувство. Но когда приятное где-либо и в чём-либо достигнуто, Татхагата описывает это как удовольствие»{313}.

Так сказал Благословенный. Довольный, Достопочтенный Ананда восхитился словами Благословенного.

МН 60

Апаннака сутта — Безопасный выбор

редакция перевода: 20.01.2014

Перевод с английского: SV

источник:

www.accesstoinsight.org

(Почему Будде лучше верить, нежели не верить?)

Я слышал, что однажды, когда Благословенный путешествовал по стране Косал с большой группой монахов, он прибыл в брахманскую деревню под названием Сала. И домохозяева-брахманы заслышали: «отшельник Мастер Готама — сын Сакьев, ушедший из клана Сакьев в бездомную жизнь — путешествует по стране Косал с большой группой монахов и прибыл в Салу. И об этом учителе Готаме распространилась славная молва: «В самом деле, Благословенный — арахант, истинно самопробуждённый, совершенный в знании и поведении, достигший блага, знаток мира, непревзойдённый учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов и людей, пробуждённый, благословенный. Напрямую увидев [своей мудростью], он познал мир с его дэвами, Марами и Брахмами, с его поколениями с их отшельниками и жрецами, с их правителями и простолюдинами; он объяснил Дхамму, превосходную в начале, превосходную в середине, и превосходную в конце; он изложил святую жизнь в деталях и в сути, всецело совершенную, абсолютно чистую. Хорошо было бы увидеть такого достойного».

Домохозяева-брахманы из Салы отправились к Благословенному и по прибытии, поклонившись ему,