Дураков нет - Руссо Ричард

Клайв-младший направился по Главной на юг, мимо обреченного супермаркета, и выбрался из города на шоссе, ведущее к федеральной автомагистрали, по которой обычно ездил на север, к Шуйлер-Спрингс и удаче. Он выбрал длинную дорогу, но так ему хотя бы не придется проезжать мимо дома матери. Одно дело – смириться с крахом “Последнего прибежища”, проекта, грандиозного по задумке, плану и исполнению. И совсем другое – сознавать, что ему не удалось осуществить даже замысел частный и скромный: выкурить наконец Салли из материнского дома. Правда, Салли пообещал к январю съехать, но потом он попал за решетку, то есть съехать к январю никак не мог, и теперь Клайв-младший понимал, что Салли никогда не уйдет полностью. Клайв надеялся изгнать Салли не только из дома, но и из сердца матери, из сферы ее протекции, чтобы Салли наконец-то завершил то, что начал давным-давно и никак не мог закончить, – погубил себя. У Клайва-младшего по-прежнему не укладывалось в голове, почему Салли все еще жив. Ведь такие, как он, гонят не только на мигающе-желтый, но и на пылающе-красный. А может, в этом и дело. Тот, кто решил вести себя безрассудно, должен придерживаться этого принципа во всем.

В этот ранний час на шоссе, кроме Клайва, не было ни души. Слева тянулось кладбище, из-за которого начались раздоры, за ним простиралась огромная территория, где должны были выстроить луна-парк, но теперь эту идею похоронили. Клайв-младший пытался представить, как болотистый этот участок расчистили бы, засыпали, замостили, как выстроили бы на нем высоченные русские горки и двойное колесо обозрения, как вдалеке замаячили бы извилистые небесно-голубые водные горки. Разноцветный и яркий пейзаж, как в “Волшебнике из страны Оз” с Джуди Гарланд. Еще недавно эта картинка стояла у Клайва перед глазами, теперь же он видел только болото. Оно не просто выглядело как болото, которое есть, оно выглядело как болото, которое будет всегда. Инженеры уверяли Клайва, дескать, болото можно засыпать и выстроить на нем парк, но теперь он думал, что, пожалуй, не стоило и пытаться. Лет через двадцать бетон на бескрайней парковке пойдет волнами и трещинами, сквозь них просочатся накопившиеся в болоте смрадные газы. Сорняки попрут так стремительно, что замучаешься травить. Вдруг выяснится, что оба колеса обозрения уходят под землю по дюйму в год. И парк потихоньку придет в запустение. Вызовут государственных инспекторов, те задумчиво почешут в затылках и сообщат властям округа, что вообще-то на этом месте прежде было болото и здешняя почва как была топкой, так и осталась.

Клайв-младший подъехал к домам, которые фирма Карла Робака возводила близ будущего луна-парка, съехал на гравийную дорогу, остановился и принялся рассматривать недостроенные, дешевые и немудреные дома на три спальни. Вот вам пример свойственного Бату малоприбыльного, ничем не примечательного финансового проекта, подумал Клайв-младший. В смысле фантазии эта затея недалеко ушла от бизнеса Сквирзов. Многим из здешних фирмочек, планы которых зависели от открытия луна-парка, предстоят серьезные трудности. До Клайва доходили слухи, будто бы Карл Робак строил эти дома не столько с прицелом на продажу, сколько рассчитывая уступить землю, на которой они стоят, и получить компенсацию. Если так, эти дома не пройдут добросовестную инспекцию. Разумеется, за определенные деньги можно будет получить определенное заключение, точно так же и Клайву удалось обеспечить высокую оценку того болота, на котором предполагалось строить “Последнее прибежище” и которое ныне опять обесценилось, к немалому удивлению инвесторов. Клайв-младший не сдержал улыбки. Ему давно хотелось стать самым важным человеком в Бате, чтобы все его узнавали, как некогда отца. Что же, через неделю – а может, и меньше – о нем точно узнают все.

Клайв-младший не заглушил мотор, и из выхлопной трубы “линкольна” валил дым. Мать, как обычно, оказалась права. Неудачные местоположения будут всегда. А он – опять-таки по ее пророчеству – познал эту истину, ухнув силы и средства в это болото. В чем он ошибся? В Техасе и Аризоне ему преподали урок о земле и вере. Д. К. Коллинз объяснил Клайву, что к чему. Как-то раз, много лет назад, он привез Клайва-младшего в пустыню, где не было ничего, кроме камней, песка, солнца и кактусов. И щита с рекламой жилого комплекса “Серебряное озеро”.

– Видишь озеро? – спросил Коллинз, ткнув пальцем в пустоту.

Клайв-младший не видел озера и честно об этом сказал.

– Ошибаешься, – ответил Коллинз. – Оно есть, потому что люди верят, что озеро будет. И если много людей поверит в то, что озеро здесь появится, оно и появится. Каким-то чудом. Посмотри на эту землю. – Он обвел рукою пустыню, и этот широкий жест, казалось, включил в себя все, начиная с того места, где они стояли, и до самой Калифорнии. – Что тебе первым делом бросилось в глаза? – Клайв-младший открыл было рот, но Коллинз продолжал: – Здесь нет воды. Ни капли. А города растут и растут – как так? Даллас. Финикс. Тусон. Потому что люди поверили, что вода будет. И оказались правы. Людям не сидится на месте, и если им понадобится, то они проведут сюда воду из самой Антарктики. Поверь мне. Приезжай сюда через два года, вот увидишь – здесь будет прекрасное озеро, прямо здесь, с фонтаном посередине, и струя воды из него будет бить вверх на пятьдесят футов. Единственное, что может этому помешать, – если половина тех, кто вложил сюда деньги, вдруг испугаются и передумают. Случись такое, воды здесь не хватит и семейству ящериц-ядозубов. Мы сейчас говорим о вере, Клайв. Поверь этой рекламе, потому что это будущее, это как дважды два четыре, а если нет, то нам всем крышка.

Клайв-младший усвоил урок и поверил рекламе. И первым делом поставил собственный рекламный щит, объявляющий о его вере в будущее. Тогда Клайву казалось, что Коллинз прав и что именно он, Клайв-младший, преподаст такой же урок своим землякам. В свете этого откровения Клайву мнилось, что проблема Бата заключается в нерешительности, ограниченности и нехватке веры. Двести лет назад жители Бата не поверили в “Сан-Суси” Джебедайи Холзи, в его гранд-отель на триста номеров, расположенный в глуши. Подумать только. Они смеялись над тем, что кто-то поверил в будущее. Неудивительно, что Бог попустил их источникам пересохнуть.

С того места, где стояла машина – на дороге к домам Карла Робака, – Клайв видел высившийся вдалеке, по ту сторону от шоссе, рекламный щит с демоническим клоуном. Пару месяцев назад Клайв-младший случайно услышал, как двое его подчиненных обсуждали, что этот клоун очень похож на него. А неудачу с проектом они, несомненно, назовут “Глупостью Клайва”. Он повернул зеркало заднего вида, чтобы видеть себя, вгляделся в свое лицо “после провала”, пытаясь найти сходство. Решил, что сходство весьма спорно. Да, Клайв-младший пошел в отца, чему не раз искренне радовался. Но сейчас он вспомнил, как выглядел отец, когда сам он, Клайв-младший, был ребенком, и его вдруг осенило: голова у Клайва-старшего, что называется, как яйцо, из-за этого отец все время носил бейсболки, даже в доме, если мисс Берил не заставляла снять. Клайв-старший словно бы понимал, что без бейсболки он, большеухий, коротко стриженный, выглядит довольно нелепо.

Клайв-младший поправил зеркало, посмотрел на хвост серого дыма из выхлопной трубы “линкольна”, попытался, как делал все утро, отогнать панику – такой паники он не чувствовал с детства, с тех самых пор, когда боялся, что его изобьют хулиганы, обитавшие по соседству. “Если бы я сейчас сидел в запертом гараже, – вдруг подумал Клайв-младший, – мне пришел бы конец”. Но струйка сизого дыма испарялась, не причинив вреда – по крайней мере, очевидного, – в большом мире воздуха, земли и воды.

Если бы Салли был из тех, кому свойственно предаваться сожалениям, он пожалел бы, что перед тем, как сесть в тюрьму, не озаботился стиркой. Основная проблема заключалась в носках. Точнее, в том, что чистых носков у него не осталось. Салли мастерски пачкал носки. Он вспомнил комод Карла Робака, битком набитый чистыми трусами и носками, – их хватило бы на месяц – и ощутил укол зависти.