История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I - Иван Егорович Забелин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приказом Оружейной палаты, в ведомстве которого находился Конрат, заведывал дьяк Алексей Александр. Курбатов, который прежде был крепостной человек боярина Бориса Петровича Шереметева и выдумал гербовую бумагу 1699 г. января 19, за что был пожалован в дьяки и велено ему сидеть в Оружейной палате управлять производством и продажей гербовой бумаги, приносившей великую прибыль Государству. Понятно, что в это время Курбатов был великою силою на своем месте. С ним-то Конрат и не поладил. Он заявлял ему неоднократно о происходивших у строения беспорядках, но получал ответ, что за все он и будет отвечать. Тогда мастер написал просьбу на имя царского величества и принес ее по начальству к Курбатову. Дьяк вырвал у него просьбу и бросил ему со словами, чтобы подал ее кому-нибудь другому, и что (живописец) Мих. Ив. Чоглоков (бывший надсмотрщиком этой постройки и строивший кроме того Математические школы) знает это дело в десять раз лучше, чем он, Конрат. Таким образом должная распорядительность над этой работой была у него совершенно отнята; было приказано ему только смотреть, чтоб стены были хорошо сделаны. По-видимому, неудовольствие Конрата происходило из-за того, что вместе с ним работал и русский мастер, которому мимо Конрата было поручено делать ворота. Это обстоятельство и возбудило особенное неудовольствие Немца. Он указал, что строение ворот шло не только очень нерадиво, но и весьма неверно, кой-как, так что пришлось сломать сооружение. Немец очень жаловался, что от Русского мастера он терпит только презрение и оскорбление, и потому заявил Курбатову, что ворота делать он не будет до тех пор, пока остается при них Русский мастер.
Этот архитектурного дела мастер был Дмитрий Иванов, который за многую работу у цейхаусного строения, какую особливо он показал в деле положения ворот, что против Троицкого подворья, награжден 5 рублями в 1703 г.
«При этом слове, – пишет Немец, – Курбатов вскочил со своего стула, кинулся прямо на меня, насильно вырвал у меня из рук палку и ударил меня по голове так, что я упал пред ним на пол; поэтому от полученного мною в голове сильного шума и звона почти 8 дней не мог явиться на работу, ни всходить на подмостки. Потом (Курбатов) приказал заключить меня в цепи и стеречь с солдатами. На другой день пришел ко мне писец (подьячий), снял с меня цепи и велел изготовить чертеж воротам для посылки к государю, я извинился, что после вчерашнего угощения при теперешнем моем состоянии (после побой) мне невозможно это сделать, и услышал в ответ, что вперед он (Курбатов) не станет бить меня своими руками, но велит угостить меня по-Московски, сошлет, и столько велит задать, что с меня будет довольно».
Такие отношения начальника к Немцу-архитектору произошли по случаю неодобрения Немцем лесного материала, доставляемого для устройства подмосток, а поставщиком-подрядчиком этого материала был сам Курбатов, конечно не явно. С сильным не борись, с богатым не тянись! Немец не знал этой Русской пословицы, и все-таки пожаловался боярину Фед. Алексеев. Головину в 1703 г.
Быть может, вследствие этой жалобы возникло следующее распоряжение:
1703 г. по письму государя из Санкто-Петрополя от 25 августа велено из Посольского приказа иноземцев архитектурного дела мастеров, которые из Копенгагена нынешним летом к Москве приехали, прислать в Оружейную палату на время, ради усмотрения в совершенстве архитектурном строения цейхауского, что в Кремле.
Для фундамента здания рвы были копаны шириною в 6 арш., в них каменная кладка также была заложена шириною в 6 арш. и убавливано той широты по малу и сведено над уровнем земли в 4 арш. ширины. Таковы основались все стены здания. Глубина рвов неизвестна. Оружейный дом строился мало-помалу в течение четырех лет(1702–1705). Между прочим в 1704 г. июля 18 было повелено все гербы Российского Государства, каковы есть в Посольском приказе, срисовать для того, что оные гербы будут изображены у цейхаусного строения на вратах. Те гербы из Государственной книги даны списать иконописцу Тихону Иванову[108]. В 1706 г. строение было остановлено по случаю Шведской войны. 3 мая 1706 г. государь писал из Дубни теперь уже к обер-инспектору Курбатову следующее: «Чрез сей указ объявляем Цейхаузного строения не хуже (не худо) хотя до времени и отставить».
Никольские ворота в Кремле с частью Цейхгауза (Арсенала).
Из издания «Виды Москвы, изданные Академией наук (в 1755–1761 гг.) по снимкам ее ландкартного мастера М. Махаева»
По-видимому, к этому времени выведен был только нижний этаж здания и построены ворота, так как еще в 1704 г. государь указал делать «токмо нижние анбары и ворота». И тогда уже дело строения мало-помалу сокращалось.
Остановка в строении продолжалась до 1731 г., когда именным указом импер. Анны от 8 марта было повелено означенный Цейгоус как возможно скоро достраивать по учиненному чертежу, профилю и плану генералу фельтьцейхмейстеру графу фон Миниху.
Новая постройка была окончена в 1736 году.
Задумывая строить этот Цейгауз, Великий Преобразователь имел намерение наполнить его не только складом всякого рода воинского оружия и воинских запасов[109], но вместе с тем устроить в нем и Музей для собрания воинских трофеев. С этою целью в том же 1702 г., когда началось строение Цейхгауза, 6 декабря государь повелел «в Киеве и в Батурине и во всех Малороссейских городах мазжеры и пушки медные и железные и всякие воинские сенжаки (знаки) осмотреть и описать и росписи прислать: буде явятся те, которые у окрестных государей, а именно у Салтанов турецких и у королей Польского и Свейского на боях где воинским случаем под гербами их взяты и ныне есть на лицо, и все собрав, взять к Москве и в новопостроенном Цейхаусе для памяти на вечную славу поставить».
При этом в Батурин к Гетману Мазепе была послана особая грамота с указом, что вместо тех чужеземских взятых у него мозжеров и пушек, каковы будут весом и по калибру ядром, таковы же будут ему присланы из Москвы…
Вслед за тем тогда же, декабря 17, послана грамота и в Смоленск к воеводе Петру Самойловичу Салтыкову, в которой государь указывал:
«В Смоленске мозжеры и пушки медные и железные и всякие воинские сенжаки осмотреть и описать и буде явятся которые под гербами окрестных государей, а именно Салтанов Турских и королей Польского и Свейского, взятые на боях где воинским
