Мировой кризис - Уинстон Черчилль

Кабинет, поддерживаемый палатой общин, решил, что Рори О'Коннор во что бы то ни стало должен быть удален из здания дублинского суда. Единственный вопрос заключался лишь в том, когда и как это сделать. Инцидент должен был быть ликвидирован как можно скорее. Генералу Макреди уже был послан соответствующий приказ. Но генерал подал осторожный и, как оказалось впоследствии, весьма удачный совет: он советовал несколько повременить. Наконец, в этот мрачный час ирландской истории показался луч рассвета. 27 июня шайка Рори О'Коннора в веселой прогулке по улицам Дублина организовала похищение генерала О'Коннеля, главнокомандующего армией Свободного государства. Под давлением событий Майкель Коллинз, очевидно, знавший, что если не выступит он, то выступим мы, решился на рассвете начать штурм здания судебных установлений. Всякая власть в Дублине была, казалось, потрясена. Но у Коллинза были свои собственные сторонники среди ирландской республиканской армии. Он попросил генерала Макреди ссудить ему два восемнадцатидюймовых орудия, которые и были, согласно инструкциям из Лондона, ему даны. У него был один способный и решительный офицер по имени Дальтон, проведший долгое время на западном фронте во время мировой войны. Дальтон взял орудия из британского лагеря и с помощью полудюжины плохо обученных солдат сам открыл огонь. Это произошло в 4 часа утра 28 июня. Последовал один из тех трагикомических конфликтов, которые были столь характерны для гражданской войны, разгоревшейся в Свободном государстве. Обе сражающиеся стороны любили и уважали друг друга, как собратьев по оружию; обе были готовы на смерть, раз этого нельзя было избежать, но все же предпочитали тратить не кровь, а амуницию. Стены здания подвергались оживленному ружейному обстрелу, прерываемому время от времени увещаниями и апелляциями к лучшим человеческим чувствам. Дальтон, у которого половина солдат была ранена, продолжал посылать снаряды в здание дублинского суда. Эта канонада была фактически салютом, знаменовавшим основание Ирландского свободного государства. В течение дня осаждающие попросили у нас еще два орудия, которые были им даны. К вечеру вся амуниция, запас которой ограничивался 200 снарядами, была затрачена. Как это ни странно, генерал Макреди, столь часто проявлявший здравый смысл и понимание обстановки, в этот критический момент заявил, что он не может дать больше. Временному правительству было сказано, что оно должно подождать прибытия истребителя из Каррик-фергюса, который привезет новые запасы снарядов. Получив это известие, временное правительство совершенно растерялось. В эту ночь меня осаждали по телефону лихорадочными требованиями и угрозами, и я принял все меры, чтобы ускорить доставку. Оказалось, что британский главнокомандующий не желал даже на несколько часов уменьшить обширные запасы своего прекрасно защищенного лагеря. 200 или 300 снарядов было бы совершенно достаточно. Его 16 батарей располагали почти 10 тыс. гранат, из которых половина отличалась большой взрывчатой силой.

30 июня сторонники Свободного государства, действуя с большой осторожностью, заняли часть здания судебных установлений. Рори О'Коннор поджег его и после взрыва, вызвавшего несколько жертв, сдался вместе со своими соратниками. Было уничтожено огромное количество документов, имевших исторический интерес и юридическое значение; многие из них относились к XIII столетию. Свод здания обрушился. Сражение продолжалось еще несколько дней на Секвиль Стрит и велось со все большим и большим ожесточением. Но 5 июля все повстанцы, поднявшие оружие против временного правительства, сдались. Сражения, происходившие в течение этой недели, явились решающим событием, которым закончились муки рождения Ирландского свободного государства. Это молодое государство, доведенное почти до агонии, действовало сначала нерешительно, а затем крайне энергично, и с каждым новым успехом набиралось новых жизненных сил. Между друзьями и врагами был теперь проведен точный водораздел, и борцы почувствовали смертельную ненависть друг к другу. Временное правительство, членам которого грозило неминуемое убийство, окружило себя надежными стражами и укрепилось в Меррион Сквере. Члены правительства в течение нескольких недель не показывались домой. Несколько лет спустя Кевин О’Гиггинс рассказывал мне, что как-то вечером некоторые из них собрались на крыше, чтобы немножко подышать свежим воздухом; зажигая папиросу, он неосторожно показался на несколько секунд над парапетом, и в это же время пуля, выпущенная из соседнего дома, вырвала папиросу из его рук. Но эти люди, хотя и опечаленные до глубины души, были мужественны и горячи; когда их загнали в тупик и на карту была поставлена не только их собственная жизнь, но и то дело, которое они уже столь далеко продвинули, они отвечали на удары с энергией первобытного человека. 12 июля они выпустили прокламацию, угрожавшую суровыми репрессиями всем лицам, покушающимся на убийства; они назначили военный совет под председательством Майкеля Коллинза и начали по всей Ирландии активные операции против своих врагов. Так началась гражданская война в Ирландском свободном государстве. Это была очень странная война. Она велась немногими лицами, прекрасно знавшими друг друга и отлично осведомленными относительно того, где можно найти друг друга и что сделает противник в данных обстоятельствах. Коллинз и его сторонники решили выследить и перебить всех тех, кто замышлял ниспровержение правительства. Во время этой партизанской войны большинство наиболее известных членов ирландских вооруженных отрядов погибло.

Черчиль – Коллинзу

7 июля 1922 г.

Лично и доверительно.

«Я не беспокоил вас в эти тревожные дни и в своих письмах говорил только о ваших практических нуждах, но события, разыгравшиеся после того, как вы открыли огонь по зданию судебных установлений в Дублине, подают, по моему мнению, большую надежду на восстановление мира и на окончательное объединение Ирландии. Обе эти цели чрезвычайно дороги тем британцам, которые вместе с вами подписали договор. Я знаю, что для вас и ваших коллег это было страшным испытанием, особенно в виду того, что было в прошлом. Но я уверен, что выступление, которое вы предприняли с такой решительностью и хладнокровием, было необходимо для спасения Ирландии от анархии и спасения договора от уничтожения. Мы в Англии дошли до последнего предела в тот самый момент, когда до этого предела дошли и вы в Ирландии. Если бы мне пришлось выдержать еще одни такие дебаты в палате общин, то это имело бы роковые последствия для существующего в Британии правительства, а вместе с правительством пал бы и самый договор. Теперь все изменилось. Ирландия будет госпожой в своем собственном доме, а мы сможем обеспечить гарантированные договором права и успешно содействовать вашим законным интересам. Как только вы установите власть Ирландского свободного государства во всех 26 графствах юга – а я не сомневаюсь, что вы этого достигнете в короткое время, – и как только вы и ваши коллеги станете во главе подавляющей массы ирландской нации, начнется новая эра, открывающая гораздо более светлые перспективы, чем время, до сих пор пережитое нами. Отныне главной целью должно быть единство Ирландии. Как и когда оно будет осуществлено, я не могу сказать, но несомненно, что именно к этой цели мы все должны постоянно стремиться. Вас ждут огромные затруднения, огорчения и неудачи и, конечно, на слишком быстрое решение вопроса рассчитывать нельзя, но я глубоко уверен, что мы достигнем полного успеха, и что в будущем наш путь будет легче, чем в прошлом. Мы должны постараться использовать наши новые силы и полученные нами преимущества для того, чтобы добиться самого широкого решения вопроса. Мелочное раздражение, хотя бы оно и оправдывалось обстоятельствами, не должно мешать нам и отклонять нас с главного пути. Крэг и Лондондерри приезжают сюда 13 июля. Я не говорил им о тех жалобах, во многих случаях несомненно основательных, которые вы изложили в вашем письме от 28 июня. Вице-король отложил утверждение законопроекта об отмене пропорционального представительства на севере, и это значит, что у нас будет время обсудить его. Я не хочу создавать никаких новых осложнений, ибо надеюсь, что в нужный момент мы снова сможем вернуться к плану соглашения между Коллинзом и Крэгом. Вы помните, что Гриффитс набросал этот план в моем кабинете. Это может привести к совершенно новой ситуации. Мы должны дожидаться подходящего момента и не устранять возможных выгод преждевременными усилиями. Я напишу вам после того, как повидаюсь с Крэгом и Лондондерри. Я думаю, что во время дружеского разговора относительно ваших жалоб я добьюсь лучших результатов, чем если бы я изложил их в официальной корреспонденции.