"Фантастика 2023-122". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

— Так и сделаем, — Марк, даже не посмотрев на жреца, поспешил к катеру. Но вдруг, остановившись, снова повернулся к эфиопу:

— Я очень рад, что мне посчастливилось познакомиться с тобой. А мы сможем заодно поговорить о расширении металлургического завода в Оксиринхе? Я как раз сейчас думаю, что вам предложить в обмен на дополнительные поставки кокса…

Глава 5

— Честно говоря, я удивлена тем, как ловко ты уговорила египтян перенести храмы, — сказала Лера, аккуратно откусывая кусочек жареной рыбы.

— А этот нильский окунь очень неплох, — ответила Катя, — а уговаривать… Я их не уговаривала, они сами. Кто же мог предположить, что они подумают что бабуля — это сама Изида? — и Катя довольно рассмеялась. — Но что мне не понравилось, так это что Али тоже так решил. Зато теперь твоя душенька будет довольна, эти храмы не утонут. Хотя по мне, так пусть бы тонули: мне только киоск Траяна там понравился.

— Да мне тоже на этот храм… неважно. Просто ты до сих пор так и не поняла, что здесь и сейчас религия все еще является одной из самых могучих движущих сил цивилизации.

— Надо будет договориться, чтобы почаще этих окуней нам сюда привозили. Ведь в Сиену самолеты летают довольно часто, а окунь не особо и тяжелый. Но мне кажется, ты ошибаешься насчет религии. Она, конечно, тоже свою роль играет…

— По мне стерлядь лучше, этот окунь для меня немного жирноват. А Изиду почитают не в одном лишь Египте — а там ей поклоняются и все египетские греки с римлянами, три четверти греков поклоняются Деметре и, наверное, столько же римлян поклоняются Церере. Так что сам факт, что внучка богини материнства одобрила храм и лишь намекнула, что ему лучше бы стоять «на правильном месте», это поклонение лишь усилит. Кстати, то что бабуля твоя именно Изида, всем им доказывает само её имя: у греков Деметру называют еще и Мирионимос или Лохия — а это, с одной стороны похоже на «Марину», а с другой — профессия твоей бабули сомнений уж точно не вызывает. А если еще добавить, что у греков Деметра еще и покровительница мореплавания, то имя «Марина» богине с десятью тысячами имен исключительно подходит…

— Да знаю я всё это, или ты думаешь, что я туда рыбку попробовать полетела? Слишком дорого мне эта рыбка обошлась, я по дороге чуть не сдохла. То есть не сдохла, конечно, но еще вчера думала, что уже пора пришла: все же мне путешествия отнюдь не полезны стали. Всё, буду теперь дома сидеть и с балкона вниз поплевывать!

— Не будешь, как раз позавчера, когда ты храмом любовалась, тебе пришло приглашение посетить город Екатеринослав и почтить своим присутствием открытие нового завода.

— Это где это такой город? — недовольным тоном поинтересовалась Катя.

— Это на Угре. Помнишь, ты туда плавала и кур приказала сварить голодающим детишкам? А потом башню еще там по твоему проекту строили.

— Не по моему, я просто слизала башню с Мытищинской водонапорной.

— Какая разница, главное что все знают что башню ты придумала. Точнее, главное то, что там выстроили второй в стране завод по производству напильников, и его не запускают пока именно ты его торжественно не откроешь.

— С чего бы мне такая честь? Сдохнуть спокойно не дадут…

— Город назван твоим именем потому что люди там до сих пор помнят, кто их от голода спас. Кстати, там и городской глава из тех мальчишек, которых ты куриным бульоном отпаивала. Так что готовься. И не вздыхай столь тяжко, так и быть, я с тобой туда скатаюсь. До Калуги на поезде, оттуда — тоже на поезде, но другом уже: туда все еще узкоколейка проложена.

— Все рано не помню про такой город. А что там делают?

— Городок крохотный, там только консервный завод и фабрика, на которой печенья пекут. Теперь еще и напильники делать будут.

— Кстати о напильниках: мне кажется, что напильники больше цивилизацию двинут, чем любая из религий. Конечно, народ нам поначалу помогал потому что думал, что мы все из себя такие богини, но Вовкин пулемет куда как серьезнее помог нам окружающим добро причинять и пользу наносить.

— Калаши и карабины нам поначалу помогли просто не сгинуть, но лишь наш статус богинь заставил народ всерьез перенимать наши достижения. Мое мнение простое: на нас никто не нападает не столько потому, что пулемета боятся, сколько потому, что боятся что мы их — ну, после того как уконтрапупим — в их рай не пустим. Ведь большинство, невзирая даже на наше просвещение, в загробную жизнь очень даже верят.

— Ну, с этим спорить не буду. Ладно, твоя взяла, когда, говоришь, в этот Меняслав ехать надо?

В Египет Катя пропутешествовала в одиночку, а в Екатеринослав отправилась в теплой компании Леры, младшей сестры Оли, Брунн и Вики. Бруннхильда сказала, что «без нее путешествовать неприлично, и за Египет Катя ей еще ответит», Оля решила просто сопроводить сестру, а Вика — как и все остальные — тоже скучала в Москве и небольшая экскурсия показалась ей неплохим способом эту скуку развеять. Два часа на поезде до Калуги, потом полчаса на машине до Угры — и оттуда уже почти четыре часа в вагончике узкоколейки. Правда, в очень хорошем вагончике — купейном, так что удалось и поспать в дороге.

Екатеринослав к приезду попаданок подготовился очень хорошо: улицы были украшены цветами (что очень удивило Вику: откуда в ноябре столько цветов?), небольшая толпа встречала их на вокзальной площади (и Брунн, как всегда к путешествию подготовившаяся, сообщила товаркам, что собралось тут практически все взрослое население города). Катя же с удивлением разглядывала две одинаковых башни, стоящих в конце площади: во-первых, их было уже именно две, а во-вторых, от той, что строилась под Катиным руководством, обе немного отличались. И не сразу она поняла, что поверх кирпича их отделали красным и белым камнем (как оказалось, порфиром и каррарским мрамором). По сути дела эти башни стали «воротами в город»: между ними как раз пролегла центральная улица города. Совсем центральная, две оставшихся лежали справа и слева от нее. А где-то через полкилометра от башен был выстроен и новенький завод по производству напильников.

Но дойти от вокзала до завода никому из гостей не удалось: их сразу посадили в большую коляску, которую тащили огромные лошади, в гривы которых были заплетены разноцветные ленты, и до завода им пришлось использовать этот внезапный «гужевой транспорт». Пришлось, хотя погода теплом особо не радовала, а коляска была открытой — но женщины, виляя искреннюю радость сопровождавших их людей, постарались не морщиться. Впрочем, поездка на полкилометра была недолгой, так что никто замерзнуть не успел.

Катя всю дорогу думала о том, что бы ей следовало сказать на открытии завода, но оказалось, что совершенно напрасно: на этом открытии выступили какие-то местные жители, причем почему-то в основном благодаря в своих речах Катю (и совершенно непонятно, за что именно), потом небольшой оркестр сыграл какую-то торжественную мелодию (Вика ее не опознала, но отметила, что оркестр играл очень хорошо), затем городской глава попросил Катю повернуть рубильник на электрическом щите — и на этом мероприятие закончилось. То есть «торжественная часть» закончилась, после нее гостей пригласили еще на обед (причем не очень даже и торжественный), где их попотчевали куриным бульоном и очень вкусными пирожками. То есть им сначала подали меню, в котором было с полсотни разных блюд, но все прочее следовало какое-то время ждать, так что попаданки отделались «легким испугом». И здоровенным ящиком с пирогами: Катя сказала, что уже много лет не пробовала таких вкусных, а после этого отказываться от подарка было просто неудобно. Правда Катя попыталась, предложив пироги школьникам на обед отправить, но городской глава сказал, что пироги печет его дочь, работающая на фабрике печенек, причем каждый день печет — как раз для школьников. Но раз Екатерина Алексеевна так настаивает, то пусть возьмет пирогов всего с десяток, в поезде перекусить, а на фабрике им новых напекут и к возвращению домой в Москву им свежих привезут, еще теплых. На самолете, который из городского аэропорта до Москвы летит всего сорок пять минут…