Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги - Росс Макдональд

— Что вы здесь делаете?

— Этот человек попал в аварию. Я собираюсь доставить его в больницу.

— Это сделаем мы.

Это был молодой офицер со срывающимся голосом. Он взял Гарри из моих рук и положил его не заднее сиденье своего автомобиля. Затем он повернулся ко мне с рукой на пистолете.

— Мне кажется, его избили.

— Да.

— Дайте посмотреть ваши руки. Подойдите к свету.

Я показал свои руки в луче фар. Второй полицейский сошел с шоферского места и подошел сзади.

— Я не бил его, можете сами посмотреть.

— А кто это сделал?

— Не знаю. — Мне не хотелось затрагивать вопрос о Мартеле. — Я увидел разбитый автомобиль, открыл багажник, а там лежал он. Это его машина. Думаю, что ее украли.

— Вы его знаете?

— Слегка. Его зовут Гарри Гендрикс. Мы оба остановились в отеле «Брейкуотер». Можете найти меня там позднее, если понадоблюсь. Сейчас лучше было бы доставить его в больницу.

— Не беспокойтесь, мы это сделаем.

— В какой госпиталь?

— Районный госпиталь, если только вы не заплатите за него. Благотворительный требует дневной залог.

— Сколько это?

— Двадцать долларов за место.

Я дал ему двадцать долларов из денег Питера. Офицер сказал, что его имя Вард Расмуссен и он принесет мне квитанцию из госпиталя.

Вестибюль отеля был пуст за исключением древнего привратника, спящего на кушетке. Я дотронулся до него. Он вздрогнул и позвал Марту.

— Кто такая Марта?

Он протер заспанные глаза.

— Я знал девицу Марту. Я позвал Марту?

— Ну да.

— Наверно, она снилась мне. Я знал такую в «Красном обрыве». Марта Трют. Я родился и вырос в «Красном обрыве». Это было давно.

Он прошел за стойку, зарегистрировал меня и дал ключи от комнаты 28. Электрические часы над его головой показывали пять минут четвертого.

Я спросил старика, не возвращалась ли рыжеволосая женщина, миссис Гендрикс, в отель. Он не помнил. Я покинул его, и он продолжал трясти головой над воспоминаниями о Марте Трют.

Я упал в кровать и не видел никаких снов. Ветер затих перед рассветом. Я услышал тишину и проснулся, не понимая, чего не хватает. Серый рассвет затуманивал окно. Я слышал плещущее море, перевернулся на другой бок и снова заснул.

Разбудил телефон. Дежурный сказал, что меня спрашивает полицейский. Утро было в разгаре — без четверти восемь, по моим часам.

Решил позвонить Эрику Мальковскому. Он оказался в студии.

— Не спали всю ночь, Эрик?

— Я встаю рано, и уже сделал несколько увеличенных снимков с того негатива. На них кое-что проступило, и я хотел бы вам показать.

— Что это?

— Посмотрите и сделайте свои выводы.

— Вы можете привезти их ко мне в отель?

Он сказал, что сможет.

— Я буду либо в комнате 28, либо в кафе.

Натянув одежду, я отправился в вестибюль. Молодой полицейский принес шляпу Гарри. Он вручил мне также квитанцию на двадцать долларов.

— Мне не хотелось вас будить так рано, — сказал он, — но я ухожу с дежурства.

— Уже время, я уже встал. Как Гарри?

— Он выползет. Они переведут его в районный госпиталь, если вы не внесете за него деньги.

— А есть ли смысл?

— Это их бизнес. Я видел, как люди умирают на дороге между районным госпиталем и Благотворительным. Я не хочу сказать, что он обязательно умрет. Доктор сказал, что он будет в порядке.

— Если по существу, то он мне не друг.

— Его дружба вам уже стоит двадцать долларов. Если вы случайно навестите его в госпитале, не могли бы вы отдать ему шляпу. Я взял ее из машины, до того как рабочие оттащили машину на свалку. Это хорошая шляпа, и он захочет получить ее обратно.

Он дал мне шляпу. Я не стал обращать его внимание, что на ней значится другое имя. Я гадал, кто такой Л. Спилмен и как она попала к Гарри.

— Машина полностью изношена, — сказал Расмуссен. — Она не много стоит, но автоворы есть автоворы. По дороге мы наткнулись на трех подозреваемых. Они сами нам помогли. Один из них поранил голову во время аварии, и дружки привели его в пункт «Скорой помощи».

— Это сборщики апельсинов?

— Простите?

— Один белый и два темнокожих собрата?

— Вы видели их?

— Я их видел. Что вы намерены с ними делать?

— Все зависит, что они натворили. Я пока не решил. Если они захватили и заперли вашего друга в багажнике, а потом увезли его куда-то, по нашим законам это называется похищением.

— Я не думаю, что им было известно, что он лежит в багажнике.

— Тогда кто его так избил? Доктор сказал, что он получил хорошую взбучку, что его не просто били, а сбили с ног и добивали ногами.

— Не удивляюсь.

— У вам есть предположение, кто это сделал?

— Да, но потребуется время для доказательства.

Он сказал, что у него масса свободного времени, фактически весь день. Несмотря на его возражения, я заказал ему завтрак и с помощью яичницы с ветчиной и кофе перебросил на него какую-то часть дела Мартеля.

Расмуссен внимательно слушал.

— Вы думаете, что Мартель избил Гендрикса?

— Голову даю на отсечение. Он поймал его тогда, когда Гендрикс шпионил за его домом, и избил его. Но нет смысла гадать. Гендрикс скажет нам обо всем, когда очнется.

Расмуссен потягивал кофе и делал скорбное лицо.

— Как машина Гендрикса оказалась внизу на бульваре?

— Думаю, Мартель отогнал ее туда вместе с Гендриксом в багажнике. Он оставил ее там, где легче украсть. Бард Расмуссен посмотрел внимательно на меня поверх чашки. Его глаза светились как горелки Бунзена. С квадратной челюстью и пухлыми молодыми губами у него был какой-то фанатичный вид.

— Кто такой этот Мартель? И почему Вирджиния Фэблон вышла за него замуж?

— Это то дело, которым я занимаюсь. Мартель утверждает, что он состоятельный француз, у которого неприятности с французским правительством. Гендрикс говорит, что тот дешевый мошенник. Мартель, может быть, и мошенник, и я подозреваю, что он им и является, но он не дешевый. Он путешествует с сотней тысяч долларов наличными в «бентли» с самой красивой девушкой в городе.

— Я знал Вирджинию в школе, — сказал Расмуссен. — Красавица. И у нее были большие способности. Она поступила в колледж шестнадцати лет. Она окончила школу на целый семестр раньше других в классе.

— Вы, кажется, о ней помните многое.

— Я когда-то ухлестывал за ней. Однажды набрался храбрости и попросил ее пойти со мной на танцы. Это было, когда я стал капитаном футбольной команды. Но она тогда дружила с Питером Джемисоном.

Тень ревности легла ему на глаза. Он поднял свою стриженую голову, будто хотел стряхнуть воспоминания.

— Забавно, что она все перевернула и вышла замуж за Мартеля. Вы думаете, что он приехал в город специально, чтобы жениться на ней?

— Во всяком случае, это произошло. Я не знаю, каковы у него были первоначальные планы.

— Откуда у него сотня тысяч долларов?

— Он вложил их в форме вклада с оплатой в панамский банк «Новая Гранада». Это соответствует его утверждению, что его семейство имеет имущество в различных странах.

Расмуссен наклонился через стол, отодвинул в сторону пустую чашку локтем.

— Это соответствует особенно хорошо тому факту, что он мошенник. Масса преступных денег стекается в Панаму в связи с их банковскими законами.

— Я знаю, потому-то я и упомянул об этом. Есть и еще одно обстоятельство. Женщина, которую застрелили прошлой ночью, мать Вирджинии Фэблон, получала средства из того же банка.

— А какой доход?

— Я не знаю. Вы можете узнать детали из ее местного банка, «Национального».

— Я подтолкну это.

Он вынул новенькую записную книжечку. Пока он делал скорописью свои записи, приехал Эрик Мальковский. Он привез снимки. Я представил их друг другу. Эрик вытащил увеличенные снимки из конверта и разложил их на столе.

Они были размером шесть на восемь дюймов, свежие и четкие, будто были сделаны накануне. Я мог разглядеть каждую морщину на лице Кетчела. Хоть он улыбался, можно было заметить следы болезни, скрытые этой улыбкой. Морщины вокруг рта также свидетельствовали о недомогании. У него был вид человека, который сам проложил путь себе наверх или к тому, что он считал вершиной, но не получал от этого никакого удовлетворения.

На увеличенной фотографии лицо Китти несколько изменило выражение. В нем можно было заметить легкую уверенность в себе, в том, что она из тех женщин, что способны делать кое-что получше, чем просто носить одежду. Но в той Китти, которую я видел прошлым вечером здесь, в отеле «Брейкуотер», эта уверенность, похоже, умерла и не оставила следа.

— Вы сделали хорошую работу, Эрик. Эти снимки нам здорово помогут.

— Спасибо. — Но ему чего-то еще хотелось от меня. Он перегнулся через стол и ткнул в снимок указательным пальцем. Посмотрите внимательно на человека на заднем плане, того, что держит поднос.