10 гениев живописи - Оксана Балазанова

Хотя во многих своих значительных произведениях художник продолжает использовать некоторые кубистические приемы вплоть до 1923 года (например, «Три музыканта», написанные в 1921 году, «Женщины, бегущие по берегу», созданные еще через год), но собственно кубистический период в творчестве Пикассо заканчивается вскоре после начала Первой мировой войны, разделившей его с Браком.

«Аскеза» аналитического кубизма у Пикассо больше никогда не возобновляется. Дальнейшая эволюция кубизма идет в юмористическом ключе, превращаясь в блестящую декоративную игру.

В это время мастер уже, очевидно, осознал, что ушел дальше других в своей разрушительно-созидательной деятельности.

В 1915 году в его творчестве снова возникает наш старый знакомец арлекин. На этот раз Пикассо изображает его как органического участника насмешливой буффонады – он составлен из ярких цветных прямоугольников, напоминающих о куклах на шарнирах.

В картине «Художник и его модель», написанной в 1914 году, и в ряде более поздних рисунков Пикассо проявился интерес к точным контурам и пластике форм. Еще через три-четыре года неоклассические и реалистические тенденции становятся явными. Многих это смутило: новатор, соблазнивший стольких художников, вдруг возвращается к традициям! В прессе стали появляться критические заметки о «художнике-хамелеоне».

В отличие от многих других, шовинистический угар и демагогия не затронули Пикассо. В глазах художника война 1914–1917 годов – это демонстрация величайшего человеческого безумия. Он не принимал войну и старательно бойкотировал ее. Еще одно печальное известие омрачило жизнь художника – выяснилось, что его спутница жизни Ева Хумберт больна раком. Пикассо остался в Париже, замкнулся в себе, вне привычного круга друзей. Одни ушли на фронт, другие были интернированы в нейтральной зоне. В 1915-м Ева Хумберт умерла.

В условиях войны, разрухи, неустроенности всегда растет тяготение к традиционным ценностям, уравновешенности. И в творчестве Пикассо появляются реалистические «энгровские» работы – они стали для художника струей свежего воздуха, символом стабильности.

В таком стиле написаны портреты писателя Макса Жакоба, похожего на нем на старого крестьянина (в 1944 году он погиб в фашистском концлагере), Аполлинера в военной форме (он умер в 1918 от раны, полученной на войне), целая серия портретов Ольги Хохловой, натюрморты с фруктами и цветами, танцующие пары. Пикассо играет в традицию.

В это время создатель труппы «Русские балеты Дягилева», организатор популярных в Париже «Русских сезонов» Серж Дягилев, умевший привлечь к работе над своими балетами самые громкие имена, собирался ставить очередной спектакль. Это должен был быть балет «Парад» на музыку Эрика Сати в постановке Леонида Мясина. Автор либретто поэт Жан Кокто предложил Дягилеву пригласить Пабло Пикассо для работы над декорациями и костюмами, и русский импресарио, с 1914 года пребывавший под впечатлением статьи Николая Бердяева с блестящим анализом работ Пикассо, сразу же согласился.

Хореограф Мясин задумал спектакль в духе цирковой эксцентриады. В Риме уже шли репетиции. Художник с большим интересом принялся за новую для него работу.

В мае 1917 года в парижском театре «Шатле» состоялась премьера «Парада». Момент для этого, к сожалению, был выбран не самый удачный. Всего в каких-нибудь 260 километрах от столицы продолжались тяжелые бои французской армии с наступающими немецкими войсками. Тем не менее, на спектакль пришел «весь Париж».

Балет, по словам Ильи Эренбурга, напоминал «балаган на ярмарке с акробатами, жонглерами, фокусниками и дрессированной лошадью». По воле Пикассо оформление спектакля получилось двойственным. Занавес был выполнен в стиле, напоминающем розовый период, но стоило ему раздвинуться – и зрителя поражали кубистические декорации. На переднем плане сцены танцевали четыре актера, а в глубине двигались огромные механические фигуры, создавая эффект безжалостной подавляющей силы. Были привлечены и шумовые эффекты – рев самолетных моторов, стук пишущих машинок, вой сирен.

Премьера закончилась громким скандалом (что не помешало Дягилеву пригласить Пикассо в качестве художника еще несколько раз). Светская публика чуть не линчевала автора балета, наибольшее недовольство вызвало оформление. Собратья по палитре тоже не одобрили Пикассо, правда, из других соображений. Их покоробила его попытка выйти за пределы чистого строгого кубизма. Настоящий кубист имеет право рисовать только то, что лежит на столиках кафе, ну разве что еще гитару. И вдруг такое отступление от канонов – прикладное искусство – театральные декорации. Даже Брак не понял поступок друга. С тех пор они вместе больше не работали, хотя и продолжали дружить. Никто не хотел понять, что Пикассо не в состоянии быть слугой системы – какой бы эта система не была. Только Аполлинер не удивился – неоклассические устремления Пикассо были близки ему самому.

Работая в Риме над спектаклем, весной 1917 года Пабло Пикассо познакомился с одной из балерин – Ольгой Хохловой. Ольга была на десять лет моложе Пикассо и утверждала, что она дворянка. К тому моменту она уже пять лет танцевала в знаменитой труппе Дягилева. До Анны Павловой ей, конечно, было далеко, но, тем не менее, она была старательной и дисциплинированной балериной, имела хорошую технику, неплохо «смотрелась» на сцене, поэтому ей иногда доставались даже сольные партии, хотя обычно она выступала в кордебалете. Родилась Ольга 17 июня 1891 года в украинском городе Нежине в семье полковника русской армии. В балет она пошла вопреки воле родителей. К ней неплохо относился Дягилев, который предпочитал брать в труппу «девушек из хороших семей». Ольгу трудно было назвать красавицей, но черты лица у нее были правильные и приятные, манеры хорошие, кроме того, она обладала тем особым русским шармом, который всегда так импонировал Европе. Ну, а твердый, решительный, бескомпромиссный характер и приличная доля ослиного упрямства до поры до времени не создавали проблем.

К этому времени Пикассо уже был знаменитым на всю Европу художником. Учитывая, что труппа Дягилева была немалой, Ольге льстило внимание художника.

«У меня 60 танцовщиц, – с юмором, хотя и не без гордости сообщал Пабло Гертруде Стайн. – Ложусь спать поздно. Я знаю всех женщин Рима». Но об Ольге он некоторое время не рассказывал.

Его друзья долго не могли понять, как Пикассо угораздило влюбиться в балерину, которая, по их мнению, ничего собой не представляла. Художнику, который пользовался в Париже шумной и порой скандальной известностью, было тогда 36 лет. Возможно, после бурных связей и легкодоступных женщин, с которыми он до этого имел дело, ординарность и обыденность Ольги казались ему свежестью, чистотой, а то и «экзотикой». К тому же он устал от бесконечных творческих терзаний, от внутреннего одиночества… Тогда он искал спокойную гавань, где мог бы отдохнуть от постоянных бурь в душе, в жизни и в искусстве.