Придон - Юрий Никитин

Вяземайт проворчал:

– Да говори уж, говори! Ясно же, что на уме, если он у тебя еще есть. Этого не понял только Придон, ослепленный и оглушенный, как сом на берегу, когда его дубиной, чтобы не колыхался… Похоже, Итанию они сами оставили, это надумал? Понять бы, зачем. Какие-то куявские хитрости.

Аснерд почесал затылок, сказал хмуро:

– От отчаяния? Мол, нате и отвяжитесь?.. Посмотри на Придона, по его роже видно, что Куявия ему теперь ни к чему.

Придон улыбнулся широко, рот до ушей, счастливый и светящийся довольством:

– А что нам еще? С падением Куябы и вся Куявия под нашей пятой!.. А что где-то пара или даже десяток мелких городков, где не простучали копыта наших коней… Мало ли мусорных куч, куда мы ступать побрезговали! Так что здесь трое суток на поток и разграбление, куявам убрать все трупы, замыть кровь на площади и…

Он остановился, впервые не зная, что сказать дальше. Глаза стали большие, как у ребенка, наткнувшегося прямо в собственном дворе на чудо-юдо.

– Ну-ну? – спросил Аснерд с интересом.

– Война закончена! – выдохнул Придон с недоверием.

Резня и грабеж в Куябе длились трое суток, после чего Придон объявил, что казнит всякого, кого застанут за разбоем. Отныне это его город. Вяземайт даже предложил переименовать его, Придон велел подобрать хорошее артанское название. Уцелевших горожан выгнали на улицы убирать трупы. Женщины все еще из домов не высовывались, отовсюду плач, из окон слышались стенания, крики, жалобы, призывы к богам.

В столице уцелели только простолюдины, беров вырезали на порогах их же домов, когда те пытались защищать свои семьи. Вместо себя Придон оставил Аснерда, а сам ринулся в погоню за остатками тцарского войска, надеясь захватить Тулея. Но едва добрались до гор, с ближайшей башни чародея вылетел большой огненный шар, раздробился на множество мелких. Избегнуть этой жуткой стаи не удалось, огненные капли догнали и обрушились на отряд. Некоторые умерли сразу, колдовская кипящая смола прожигала мясо до кости, другие получили ожоги поменьше, но страдали и мучились, и Придон, скрипя зубами, повернул отряд к завоеванной столице.

Огненные капли жгли и его грудь и плечи, лицо он успел закрыть руками, даже не вскрикнул, артане должны терпеть боль, скакал впереди своего небольшого войска, грудь и плечи усыпаны красными пузырями, там открывались жуткие язвы, солнце жгло красное мясо, но Придон не дрогнул лицом и ни единым стоном не выдал, что его что-то тревожит.

Ральсвик догнал, спросил вполголоса:

– А может, хрен с ним? Пусть бегает?

– Тогда война еще не окончена, – ответил Придон хмуро. – Пока у них есть тцар…

– Но Куявии, считай, уже нет. Все войска разбиты вдрызг Куда он денется?

Придон в сомнении покачал головой.

– Я тоже сперва было возликовал, что раз Куяба взята, то войне конец. Но если Тулей начнет собирать войско? В прошлом это был отважный воитель! Престол им не по наследству получен, захватил силой!

– Тогда он был молод, – заметил Ральсвик, – а сейчас из сала на его брюхе можно натопить жира на сто тысяч светильников.

– Поиски не прекращать, – распорядился Придон. – Возле башни он не останется, там голые камни, а жрать им что-то да надо. Значит, уйдут в земли, где наших войск либо мало, либо нет вовсе.

– Я разошлю малые отряды, – ответил Ральсвик. – По всей стране! И награду всем, кто укажет, где Тулей скрывается. Наши удальцы всю Куявию перевернут вверх дном, но отыщут, не сомневайся!

Они въехали через все еще распахнутые ворота, из окон выглядывали испуганные жители и, перехватив угрюмый взгляд, поспешно прятались.

Придон хмуро осматривал этот предательский город. Если не считать трети жителей, что вырезаны в первый же день, все остальное уцелело. Жителей хоть всех под нож, тут же из сел набегут новые. Главное – дома, дворцы, даже городские стены и ворота уцелели. Людей не жалко, сами откуда-то берутся, а дома строить долго, да еще такие огромные…

В городе распоряжается Аснерд. Первым делом он умело расставил конные отряды, вроде бы и немного, но все на ключевых местах. Остальные войска располагались за городом, часть нашли неплохой приют в богатейших владениях знатных беров, в пышных храмах куявских богов, а это такое наслаждение – попирать чужие святыни, утверждая свои, ломать и крушить мраморные изваяния, чтобы умалить силу куявских богов и наполнить мощью своих!

Большая часть артан все же стояла лагерем в чистом поле, предварительно пустив на зеленые поля коней. Союзники предпочли расположиться в селах, где сутками напролет стоял шум, гам, слышались пронзительные крики женщин, ревел забиваемый скот.

Глава 12

Как и в каждой войне, самые храбрые и отважные погибли, а трусы по большей части уцелели. Погибли даже те, не самые отважные, кто не пытался встать с оружием в руках на защиту страны, но воспротивился ворвавшимся в дом насильникам, что с хохотом хватали за волосы его жену и дочерей, срывали с них одежды.

Остались, подумал Придон хмуро, только самые подлые. За возможность уцелеть эти подлые… расподлейшие люди готовы на любое унижение. Так что вовсе дивно, что среди куявов все еще появляются иногда храбрые люди. Неужели в семье труса способны рождаться храбрые дети?

Куяба – город дворцов и великолепных зданий, Придон с той же хмурой удовлетворенностью отмечал, что почти все пышные дома уцелели. Как белая сверкающая гора поднимается в центре сам дворец Тулея, он в центре площади, а дальше высятся великолепные особняки Одера, Вишневича, Щажарда, пышное здание из розового мрамора, что принадлежит князю Бруну, зловеще отсвечивает на солнце темный гранит дворца Иствича, могущественного полководца в прошлой войне, совсем почти не разрушен дворец Долонца, хотя он лютый враг как артан, так и князя Иствича, а тот не просто князь, а правая рука могущественного Щажарда, мог бы, мог… Красиво и величественно самое древнее здание Куябы – дворец-крепость князей, когда-то могущественных, родни древних правителей, но в последние столетия совсем потерявших влияние.

Если и пострадали какие здания серьезно, то это величественные храмы куявских богов да собственный дворец вантийского посланника. Храмы – понятно, поглумиться над чужой верой всегда приятно, да и своих богов заодно ублажить, а вантийцу досталось из-за слухов, что в его покоях хранятся диковинки, волшебные мечи, кольца, браслеты, что выполняют любое желание, скатерть-самобранка да ковер-самолет…

Сейчас перед дворцом вантийца вся улица завалена обломками дымящейся мебели. Ее начали жечь после того, как по улице уже нельзя было ни пройти, ни проехать, но все еще во всех комнатах рубили в щепы даже стулья, надеясь в них найти запрятанные сокровища, срывали ковры со стен, простукивали стены, разбивали статуи.