Заговоры и борьба за власть. От Ленина до Хрущева - Рудольф Константинович Баландин

После нескольких выпитых рюмок фон Ортель пообещал Лидии привезти ей вскоре «прекрасный восточный ковер». Да еще и сболтнул имя Скорцени.

С партизанской базы в Москву ушла радиограмма: «Немцы готовят очень важную акцию на Ближнем Востоке под руководством Скорцени».

В книге Ласло Хаваса «Покушение на «Большую тройку» утверждается, что против поездки Сталина за границу голосовали все члены Политбюро, кроме А.А. Жданова. «Другие члены Политбюро сделали из этого вывод, что Жданов мечтал занять место Сталина в случае его смерти в результате покушения». В такое верится с трудом, если учесть, что Жданов находился в это время в Ленинграде, блокада которого была только прорвана, но не снята.

Отто Скорцени вспоминал: «…Через два дня после того, как мною был получен приказ изучить план действий в Тегеране, немецкая служба радиоперехвата засекла сообщение Росслера в Москву об этом плане». (Рудольф Ресслер вместе с Шандором Радо руководил советским разведцентром в Швейцарии.)

Но Сталин не отменил свою поездку в Тегеран.

В это время в Иран были заброшены завербованные Шкварцевым террористы-парашютисты и немецкие десантники. Находившиеся среди них подпольщики смогли сообщить агентам НКВД о цели своей высадки. Диверсанты были схвачены и доставлены в Тебриз для допроса; Шкварцева на самолете переправили в Москву.

Но в Тегеране оставались еще несколько невыявленных немецких агентов. Кроме того, шести немецким парашютистам удалось пробраться в столицу Ирана, где их быстро обезвредили английские и американские коллеги работников НКВД. «Длинный прыжок» провалился.

Летом 1944 года даже для самых закоренелых фанатиков и оптимистов в Германии стало ясно, что их страна проиграла войну. Освобождение Белоруссии и прорыв Красной Армии в Польшу на дальние подступы к Берлину, открытие второго фронта во Франции сделали немецкую капитуляцию только вопросом времени.

Для гитлеровской верхушки оставалось только надеяться на что-то экстраординарное, граничащее с чудом. До этого возлагались надежды на активизацию атомной программы и обстрелы Англии ракетами «Фау». Теперь в который раз понадеялись на теракт.

Вот как было по версии Шелленберга, начальника разведки СД: «Рейхсминистр иностранных дел попросил меня приехать к нему по срочному делу в замок Фушль в Австрии. По дороге я заехал к Гиммлеру… Он сообщил мне в общих чертах, что Риббентроп собирается обсудить со мной вопрос о покушении на Сталина…

Когда я прибыл в Фушль, Риббентроп сначала завел разговор о США, о возможности повторного избрания Рузвельта на пост президента и о прочих вещах. Я поддерживал разговор и уже собирался откланяться, как вдруг Риббентроп переменил тон и с серьезным выражением лица попросил меня задержаться. Ему нужно, сказал он, обсудить со мной одно очень важное дело, в которое никто не посвящен, кроме Гитлера, Гиммлера и Бормана. Он тщательно ознакомился с моей информацией о России и считает, что для нас нет более опасного врага, чем Советы. Сам Сталин намного превосходит Рузвельта и Черчилля по своим военным и государственным способностям… Все это заставляет рассматривать его как опасного противника, которого необходимо устранить. Без него русский народ не сможет продолжать войну».

После этого Риббентроп не без рисовки изложил Шелленбергу свой план физической ликвидации Сталина. Германская дипломатия постарается склонить Советское правительство к сепаратным переговорам с Берлином. Советскую делегацию, почему-то полагал Риббентроп, будет возглавлять сам Сталин. И тогда руководитель гитлеровского внешнеполитического ведомства воспользуется пистолетом, изготовленным в виде обычной авторучки в ведомстве Шелленберга. Так он, рейхсминистр, пожертвует собой во имя Германии.

Бредовый план Риббентропа характеризует общий интеллектуальный уровень гитлеровской дипломатии. В окружении Гитлера не слишком высоко оценивали способности своих дипломатов. Что касается Риббентропа, то он, по-видимому, то ли замышлял какую-то интригу, то ли находился в паническом состоянии.

Шелленберг был блестящим профессионалом своего дела и холодным реалистом. Он понял, что приказ есть приказ и его надо выполнять. Покушение было назначено на осень 1944 года.

5 сентября 1944 года органы НКВД вблизи райцентра Карманов Смоленской области получили от учительницы Алмазовой сообщение о приземлении немецкого самолета, из которого вышли мужчина и женщина, сели на мотоцикл и уехали.

Дальше события развивались следующим образом. Один из патрулей, контролировавших дорогу, остановил для проверки документов проезжавших на мотоцикле мужчину и женщину в военной форме. Мужчина с погонами майора и звездой Героя Советского Союза предъявил удостоверение на Таврина Петра Ивановича – заместителя начальника контрразведки «Смерш» 54-й армии 1-го Прибалтийского фронта. Его спутница показала документ на имя Шиловой Лидии Яковлевны – лейтенанта административной службы.

Документы не вызвали подозрений. Но тут взгляд проверяющего упал на их одежду. По словам Таврина, они выехали из селения, находившегося за 200 км. Всю ночь шел дождь, а их одежда была совершенно сухой.

Под благовидным предлогом их доставили в ближайшую комендатуру и там арестовали. Багаж диверсантов был подвергнут досмотру, оказавшемуся очень результативным. В трех чемоданах Таврина были найдены: пять гранат, одна противопехотная мина, еще одна мина – магнитная с прибором для дистанционного взрыва, семь пистолетов разных систем, 116 штампов различных печатей и более 400 тыс. рублей. Пистолеты были заряжены отравленными и разрывными пулями.

Кроме того, диверсант имел специальный аппарат «панцеркнакке» – складное оружие реактивного действия. Небольшой ствол «панцеркнакке» специальным кожаным манжетом крепился к руке, его можно было свободно замаскировать в рукаве пальто или пиджака. В стволе помещался реактивный снаряд, приводившийся в действие нажатием специальной кнопки, которая проводом соединялась с электрической батарейкой, спрятанной в кармане одежды. Для стрельбы использовались бронебойно-зажигательные патроны, способные пробивать бронированные плиты толщиной до 400 мм на расстоянии до 300 метров. Пустить в ход «панцеркнакке» предполагалось на улице во время проезда правительственной машины с пуленепробиваемыми стеклами.

Арестованных доставили в Москву. Недавно был опубликован протокол одного из допросов Таврина. Вот фрагмент этого документа:

«Вопрос. Что вы должны были сделать дальше?

Ответ. Обосновавшись таким образом в Москве, я должен был, расширяя круг своих знакомых, устанавливать личные отношения с техническими работниками Кремля либо с другими лицами, имеющими отношение к обслуживанию руководителей Советского правительства. При этом Краус рекомендовал мне знакомиться с женщинами, в частности с такой категорией сотрудниц, как стенографистки, машинистки, телефонистки.

Вопрос. Для какой цели?

Ответ. Через таких знакомых я должен был выяснить места пребывания руководителей Советского правительства, маршруты движения правительственных машин, а также установить, когда и где должны происходить торжественные заседания или собрания с участием руководителей Советского правительства.

Краус предупреждал меня, что такие сведения получить нелегко, и поэтому рекомендовал с нужной мне категорией женщин устанавливать интимные отношения. Он даже снабдил меня специальными препаратами, которые при подмешивании в напитки вызывают