Собрание сочинений. Том 2. Нервные люди. Рассказы и фельетоны (1925–1930) - Михаил Михайлович Зощенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одним словом, грубое, некрасивое дело.
И тем более некрасивое, что в цехе стояла срочная работа. А это, может, вело к срыву производства.
Неинтересно получается, товарищи. Некультурно. Надо постараться, чтоб впредь ничего подобного не было. А то прямо писать об этом противно. Перо из рук валится.
Невроз сердца от таких дел нажить легко. Захворать можно.
На заводе. Из записной книжки
За последние два месяца я побывал на нескольких заводах с ударной бригадой писателей, и с «буксиром» «Красной газеты»[90], и просто так, как любопытный.
Здесь я хочу напечатать кое-какие заметки из моей записной книжки. В этих заметках я ничего не придумал, и многое записано буквально.
Должен сказать, что я видел на заводе большую мужественную работу и настоящий труд, однако в этих заметках я буду касаться только лишь недостатков. У меня, как и у каждого юмориста, так устроено зрение, что я главным образом замечаю отрицательные явления, то есть те недочеты и упущения и те мелкие смешные и забавные черточки, которых, вероятно, другой человек и не увидит.
В силу этого заметки мои несколько односторонни, и я прошу читателя учесть это обстоятельство, прежде чем делать из этого материала какие-либо выводы.
1. Точка зрения
Мастер говорит на собрании:
— Считаю, товарищи, своим долгом информировать вас насчет труддисциплины. Со всей своей откровенностью я должен сказать, что труддисциплина у нас в цехе всецело расшатавши. Я сколько лет мастер. Я каждого рабочего понимаю. Но пущай же и меня рабочий понимает. Я скажу для примера: я хожу по цеху — рабочий курит. Я прохожу около него, он на меня ноль своего внимания. Он курит. Он сидит и курит. И меня он видеть не хочет. Он не встает и за работу не берется. Он не берется, товарищи, за работу при виде меня.
Голос с места: А ты хочешь, чтоб перед тобой дрожали? Старая закваска.
Мастер: Вы совершенно не те слова пущаете, товарищ. Мне не нужно дрожания. Я не нуждаюсь в вашей вытяжке. Но меня затрагивает другое. Меня то затрагивает, что он не вскакивает работать. Ну возьми какую-нибудь гаечку в руки. Ну верти чего-нибудь, если ты сознательный член профсоюза. Нет, он только курит. И меня он видеть не хочет. Это не есть труддисциплина, товарищи. От такого рабочего результат, как от моего пальца. Отсюда, я так понимаю, идут прогулы, халатное отношение и появляются разные другие явления.
2. Разговор
Формовщик объясняется с заведующим цехом:
— Товарищ заведующий, чего я вас попрошу — дайте пропуск за ворота.
— А что?
— Да я домой хочу идти...
— То есть как домой, когда рабочее время? Ты болен?
— Я не больной. Только я сейчас работать не умею. У меня сегодня нету настроения. Говорю это в интересах производства.
— Не могу пропуска дать. Вставай на работу.
— Я встать могу... Только в интересах же производства... Мое дело предупредить... У меня сегодня не на то мысли направлены. Я могу чего-нибудь не то сделать.
3. Грамматика хромает
Меня иногда упрекают за то, что я коверкаю язык, придумываю смешные словечки и беру слова в другом значении, чем они есть. Это неверно. Я просто стараюсь более или менее правильно передать язык, который есть на самом деле.
Вот дословно записанная фраза. В столовой, кушая винегрет, рабочий рассказывает своему соседу:
— ...Вдруг он подходит до мене и говорит: «Поделись хоть ты моим состраданьем. От этих делов выходит, что я один и есть сострадавший». Я ему говорю: «Видел, — говорю, — этих сострадавших. Раз тебе, — говорю, — сменили чин за хаотическое отношение к работе, то ты, — говорю, — вроде как и есть сам себе сострадавший».
Другая фраза.
Рабочий у станка упрекает товарища, выронившего из пальцев инструмент:
— Такое мягкое существо, как язык, и то, кажись, удержит от уронения.
Еще фраза:
— В недалеком будущем это было на днях...
4. «Безвыходное положение»
Высококвалифицированный токарь. Прогульщик. Зарабатывает в час 1 р. 60 к. На него поступила письменная жалоба:
...Поскольку он такой токарь и ему нету другого, и его нечем заменить, то он весь ходит развинтившись и к работе имеет смутное отношение. В том месяце он прогулял шесть дней. В этом он прогулял четыре. В июле он поехал на Кавказ со своей женой. С Кавказа он на работу сразу не вернулся. Он неделю с Кавказу отдыхал. На все претензии он имеет привычку говорить: пожалуйста, пусть меня увольняют, меня с моей работой каждый возьмет. Что про него придумать, является загадкой для меня.
Загадка была вскоре разрешена: токаря уволили. Однако через неделю его снова приняли.
Волокита
Канцелярию ругать — это святое дело.
Каждый умеет канцелярию ругать.
Такого и человека не найти, который бы в свое время не обложил эту могучую отрасль производства и строительства.
Можно сказать — грубая брань висит над всем канцелярским делом!
Разные обидные слова для этой цели придуманы: канцелярские крысы, волокитчики, конторщики, кувшинные рыла и так далее, и тому подобное.
Дозвольте заступиться.
Дозвольте сказать, что это несправедливо.
Дозвольте привести факт, когда канцелярия с ее бумажной системой на некоторое время засияла небесной чистотой.
Факт, конечно, был небольшой. Мелкий. Некрупный. Тем не менее нам желательно о нем рассказать. Нам желательно объяснить, что и канцелярское дело со своей бумажной душой вносит посильную лепту в общий котел строительства.
Это было на одном ленинградском заводе. В октябре месяце.
Вот представьте себе — проходная контора. Вот дежурный за столичком сидит. На носе у него пенсне. В руке перышко. Так пузырек с чернилами стоит. Так — кипочка бумаг. Промокашка. И так далее. Одним словом, знакомая и милая сердцу картина.
Напротив дежурного — дверь. За дверью — улица. Трамваи звонят. Воздух чудный. Осеннее солнце сияет с неизвестной высоты.
В соседней комнате комендант сидит. Барышня на машинке чего-то такое кропает. Ну одним словом, все в порядке. Благодать. Не оскорбительно. Вдруг происходит телефонный звонок.
— Алло! Что такое? В чем дело?
Мастер литейного цеха вызывает дежурного.
— Товарищ, — говорит, — сейчас сквозь вашу контору пройдет один такой рабочий, по фамилии С, так вы его пропустите. Он у меня со сверхурочной работы направляется.
Дежурный говорит:
— Алло! Ежели тот самый вышеуказанный рабочий имеет
